Светлые волосы, милое личико и абсолютно бесстыжий взгляд.
— Я весь вечер за тобой наблюдаю… — говорит она, протягивая руку и скользя по моему плечу пальцами. — И не могу понять, как тебя к нам занесло, и почему в нашем трактире впервые?
Молчу, глядя на нее из глубина капюшона. Хорошо, что не узнает, но плохо, что вообще подошла.
Качаю головой, но она не понимает. Раньше, возможно, я бы и не отказался от ее компании на ближайшие пару часов, но сейчас… Еще один виток безумия. Словно молнией в голове мелькает мысль, что ничьих рук, кроме Марики, я на себе не потерплю.
Это желание, потребность, рождается откуда-то из глубины моего сознания.
Мне приходится резко встать, чтобы заставить девушку отпрянуть. Она сначала пугается, потом решает, что я передумал. Снова качаю головой, бросаю на стол пару монет за выпивку и еще одну прямо перед настойчивой блондинкой. Может, отдохнет, а, может, сохранит для чего-то. Сам ухожу.
— Мне нужно выяснить, где сейчас Аурика, — слышу голос Марики, когда поднимаюсь к чердаку. — К завтрашнему дню. Обязательно. Слетай к приюту. Пятое окно на втором этаже справа.
Она… разговаривает с Руди?
В груди все болезненно сжимается. Я уже начал думать, что она не имеет ментальной магии, ведь я сам видел, как она применяла магию совсем для другого. Но, видимо, я ошибался. Именно ментальные маги могут управлять животными, поэтому им подвластна животная часть драконов.
Пыталась ли она на меня воздействовать хоть раз за все это время?
Слышу, шорох крыльев. Открываю дверь, чтобы увидеть, как Руди исчезает в плотном снегопаде за окном. Он послушал Марику. А ведь должен был сначала отчитаться мне.
Девчонка поднимает на меня усталый взгляд, и мое недовольство сразу же гаснет, а на его месте появляется беспокойство и желание укрыть Марику от всех несчастий. Иррационально и неправильно в этой ситуации. Как будто я готов принять ее любой, даже если ее цель — убить меня.
Все же это похоже на одержимость или… истинность? Хотя вот последнее, несмотря на то, что Тардену и Нортону повезло, мне не грозит. Без Ригеля это не возможно.
— Разговаривала с совой? — спрашиваю я, делая шаг вперед.
— Иногда я разговариваю и с котелками, — пожимает плечами, натягивая посильнее шаль.
Похоже, она тут давно. Не первый раз уже. Приходит подумать или пожаловаться? Или тренируется, как управлять Руди?
— Согласен, Руди более интересный собеседник, — говорю я и подхожу совсем близко. — Замерзла?
Снимаю плащ и накидываю ей на плечи. Голубые глаза удивленно и благодарно распахиваются, а потом Марика закусывает губу. Коварно.
— Ты нервничаешь. Что случилось?
Я действительно почти на вкус ощущаю ее беспокойство.
— Роувард… — говорит она, снова кусает губы, откашливается и только после этого продолжает. Но я не торопю. — Помнишь тот разговор? После того, как приходил мэр.
Киваю и поправляю плащ так, чтобы ей было удобно, а то она в нем совсем утонула.
— Ты тогда не спросил, а я не стала говорить. У мэра было условие для меня.
Чувствую, как каменеют мышцы: не ожидал, что она заведет об этом речь. Неужели… доверяет?
— Какое?
— Что ты приведешь меня с собой на бал.
Глава 43
Собираюсь с духом, нервно теребя край шали. Пальцы дрожат, а сердце колотится так, что, кажется, его всему городу слышно.
— Роувард... — начинаю я и тут же замолкаю, прикусывая губу, тушуюсь под его взглядом. — Помните тот разговор? После того как приходил мэр.
Он молча кивает и поправляет плащ. Жест почти властный, собственнический. И, кажется, сердце уже просто не может колотиться сильнее, но оно ускоряет свой бег. От близости Роуварда перехватывает дыхание, а терпкий аромат, окутывающий меня вместе с плащом, сбивает с мысли.
— Вы тогда не спросили, а я не стала говорить, — продолжаю я, чувствуя, как пересыхает горло и губы. Страшно подумать, как он отреагирует. — У мэра было условие для меня.
Роувард застывает. Его глаза темнеют, наливаясь опасным синим огнем. В этот момент он как никогда похож на дракона, древнее, смертоносное существо, способное разорвать обидчика на части.
— Какое? — его голос низкий, рокочущий, отдается вибрацией во всем теле.
— Что вы приведете меня с собой на бал.
Дракон резко выдыхает, и я чувствую, как от его дыхания шевелятся мои волосы. Он так близко, что я вижу, как расширяются его зрачки, превращая глаза в бездонные омуты.
— Значит, бал? — усмехается он, а его пальцы легко, почти невесомо скользят по моей шее. — Знаешь, а ведь это забавно. Мэр хочет, чтобы я привел тебя. А я как раз думал, как бы заставить тебя пойти.
Удивленно раскрываю рот, и с губ срывается:
— Заставить?
— Именно, — в его улыбке проскальзывает что-то хищное. — Потому что ты бы отказалась. Сказала бы, что тебе не место на балу. Что это неприлично. Что угодно, лишь бы не идти.
Он прав. Я бы действительно так сделала. Если бы не требование мэра.
— А теперь у тебя нет выбора, — продолжает он, и в его голосе слышится странное удовлетворение. — Как и у меня.
Я киваю. Я бы очень хотела быть с ним на одной стороне, но он пока не доверяет мне, и я не могу полностью довериться ему. Какая-то часть меня боится: и за себя, и за Аурику.
— Но почему решила сказать мне об этом только сейчас? — в его голосе слышится рычание. — Не сразу, как мэр ушел. И почему не попросила?
— Я... — отвожу взгляд, но его рука молниеносно взлетает к моему подбородку, заставляя смотреть на него. От этого прикосновения по коже словно проходит электрический разряд. — Я боялась. Не знала, как вы воспримете эту просьбу…
— Думала, что я могу отказать? — перебивает он, наклоняясь так близко, что его дыхание обжигает мои губы. В его глазах пляшут опасные искры. — Теперь я хочу знать, что еще ты от меня скрываешь?
Последние слова заставляют мурашки бежать по спине, я замираю. Мы оба знаем, что это опасный вопрос. Это игра, в которой каждый из нас что-то скрывает.
— Роувард... — я набираю воздух в легкие, чтобы ответить уклончиво, но он перебивает.
— Не сейчас, — его дыхание касается моего уха, а пальцы спускаются по шее к ключицам, а потом ниже и… останавливаются. — Иди спать. Завтра будет тяжелый день.
Он резко отстраняется и отходит в сторону, лишая меня своего тепла.
— Доброй ночи, — бормочу я себе под нос и спешу к себе, чувствуя, как дрожат колени.
В этот вечер я даже не зажигаю свечу в остывшей за день комнате. Растапливаю камин, переодеваюсь при свете пламени и засыпаю почти мгновенно… укрывшись плащом Роуварда. Только так получается согреться.
“Да-да, только поэтому. Убеждай себя…” — ехидно звучит в голове странный голос, но я слишком хочу спать, чтобы анализировать это.
А с утра я самым бесстыдным образом просыпаю все важное и неважное. Когда я открываю глаза, за окном уже вовсю сияет солнце. Яркое, умытое, как это часто бывает после сильной метели.
В мою комнату неожиданным штормом влетает Улька:
— Марика! Идем скорее, а то вода в ванне остынет, новую набирать придется.
Она резко сдергивает с меня и плащ Роуварда, под которым я так и проспала всю ночь, и одеяло.
— Что? — я все еще щурюсь от яркого света и не могу взять в толк, чего она от меня хочет.
— Его величие сказал, вы сегодня на бал пойдете! Надо подготовиться же! — Улька носится по моей комнате и ищет что-то. — Да где же это? А, вот! Ну припрятали же вы!
Она находит мое нижнее белье и хватает его, а потом стаскивает меня с кровати, давая мне время только накинуть шаль, и тащит в комнату с ванной. Там уже хорошо натоплено, а над поверхностью воды клубится пар.
Улька суетится, подливая в воду какие-то масла:
— Это для мягкости кожи... Это для волос... А это просто пахнет божественно!
— Да откуда ты все это достала? — удивляюсь я.
