Дареная истинная. Хозяйка лавки «С огоньком» (СИ) - Дари Адриана

— Еще бы знать ее правила.

— Когда все знаешь, не так интересно. Будем уточнять в процессе.

Мы поднимаемся по широкой лестнице, оказываясь в просторном холле, освещенном лишь несколькими напольными канделябрами. Дворецкий принимает плащи Роуварда и мой, а лакей проводит нас к дверям, из которых льется теплый яркий свет.

Бальный зал встречает нас теплом множества свечей: хрустальная люстра под потолком рассыпает искры света, как звезды в зимнем небе. Явно меньше заявленных пятидесяти свечей, но для этого зала вполне достаточно.

Вдоль стен горят настенные бра с моими же свечами, их свет отражается в больших зеркалах, создавая иллюзию бесконечного пространства. Паркет натерт до блеска, у дальней стены расположились музыканты с инструментами.

Музыка льется как будто отовсюду, словно сам воздух наполнен мелодией. Но все это меркнет, когда я вижу выражение лица мэра.

Он стоит у одного из столиков вместе с женой, и при виде нас его лицо на мгновение застывает маской изумления. Впрочем, он быстро берет себя в руки:

— Ваше величие, — склоняет голову он, глядя на Роуварда, а потом переводит взгляд на меня: — А я уже начал сомневаться, что у вас, — он делает акцент на этом слове, — получится посетить мой скромный прием.

— Сомневаться или надеяться? — с усмешкой произносит дракон. ______________________

— Прошу прощения, если мои слова каким-то образом задели вас, — мэр кланяется уже ниже, похоже, понимая, что напрасно выдал свое неудовольствие. — Мы очень рады видеть вас у нас.

Женщина высокого роста и очень плотной комплекции, в меховом боа и платье цвета бордо, видимо, супруга мэра, сильно напоминает “домомучительницу” из мультика. Кажется, вот-вот она достанет откуда-то трубку и что-то будет в нее жеманно говорить.

Ее взгляд ощупывает меня, словно выискивая все самое дорогое из моего туалета, и, конечно, останавливается на опаловом ожерелье. Глаза тут же наполняются зеленью зависти, но у меня это вызывает только улыбку.

А что они ожидали? Что дракон приведет меня на бал в домашнем платье? Нет, это точно не в духе Роуварда.

— Ваша спутница прекрасна, — не удерживается от укола мэр.

— Да, пожалуй, это единственный сюрприз в вашем городе, который мне пришелся по душе.

Мы проходим в зал, и я чувствую, как все взгляды следуют за нами. Дамы перешептываются, мужчины откровенно разглядывают. Но Роувард, кажется, только наслаждается произведенным эффектом.

— Не обращай внимания, — шепчет он, и его дыхание щекочет мне ухо. — Они просто завидуют.

Но мне очень сложно не обращать внимания, особенно когда в меня чуть ли не пальцами тычут. Оно и понятно: рабыня, которую одели, привели на званый вечер, делая чуть ли не ровней всем этим напыщенным снобам. Если и до этого ко мне относились не очень, считая, что я выбрала “легкую” жизнь, то уж после сегодняшнего явления…

— Они меня ненавидят, — честно отвечаю так же тихо я.

— Как и меня, — равнодушно замечает он.

Его рука по-хозяйски лежит на моей талии, и это тоже активно обсуждают. Я же слышу.

— Итак, — музыка стихает, а в центр зала выходит мэр с его женой. — Очень рад видеть вас на моем скромном вечере в преддверии большого праздника. С сожалением хочу отметить, что гости из других провинций не смогли присутствовать сегодня. Однако они обещали, что непременно прибудут к самому празднику!

Не заметила особого сожаления среди присутствующих, но да ладно. Не зря же Улька говорила, что сейчас с сообщением между городами проблема. Значит, и правда так просто не добраться.

— А сейчас, — продолжает мэр, — предлагаю посвятить сегодняшний вечер отдыху и веселью! Ваше величие, прошу вас открыть бал первым вальсом.

Все внимание устремляется на Роуварда, но тот и бровью не ведет. И только чувствую, как легко дрогнули его пальцы на моей талии.

— Прошу прощения, — легкий наклон головы, — но я не танцую. Предлагаю именно хозяину первому вывести на танец свою супругу.

Это было смело, и теперь в зале повисает напряженная тишина, в которой два влиятельных человека (ладно, один не совсем человек), буравят друг друга взглядами. Первым сдается Гриндорк. Он растягивает губы в еще более широкой улыбке и протягивает руку жене.

Звучат первые аккорды вальса, и все в зале приходит в движение. Пары выходят на свободное пространство, а кто-то, как мы, наоборот, отдаляется к столикам по бокам.

Роувард подает мне бокал с почти прозрачным золотистым напитком, и сам берет такой же, но только для вида. Даже глотка не делает.

— Ваше величие, — с легким поклоном к дракону подходит немолодой мужчина, — очень жаль, что не смогли приехать гости.

— Это факт, — отвечает дракон. — Я надеялся узнать, так ли все плохо с торговлей у вас, как это выглядит со стороны.

— То, что они не смогли, говорит ярче, чем просто рассказы, — отмечает мужчина. — Так что вариантов сбыть нашу продукцию еще меньше. Вы не подумали над моим предложением?

Роувард прищуривается, качает головой и кивает на нишу в стене с парой диванчиков, намекая, что им нужно поговорить.

— Прошу тебя никуда отсюда не уходить, — он поворачивается ко мне и показательно прижимает к себе, шепча на ухо. — И… если будут приглашать, скажи, что неважно себя чувствуешь.

— Переживаешь, что я опозорюсь? — усмехаюсь я.

— Нет, не хочу ни с кем делиться такой красотой.

Мне некомфортно оставаться одной, но я взрослая девочка, поэтому не собираюсь канючить. А вот послушать, что болтают кумушки местные — могу.

Делаю несколько шагов назад, оказываясь прямо около стены, за одной из колонн, практически скрытая от лишних взглядов.

— Видели, как раскошелились семейство Гриндорк? Говорят, что мэр лично уговаривал мастера Печати почти неделю и заплатил немерено денег за то, чтобы он согласился потратить магию на эти два несчастных фонаря у входа… — слышится голос справа.

— И не говорите! Говорят, в столице в таких фонарях все улицы, да и люди специальные их зажигают, — сетует дама рядом. — А в нашей глуши только и могут, что вот так, для показухи.

— И вот что они на этой мануфактуре делают? Нет бы что-то полезное…

— Не наговаривайте, — перебивает ее третий голос. — Наша мануфактура — одна из лучших в Скольахии, и вы прекрасно знаете, что даже из столицы купцы приплывают закупаться именно у нас.

— Да уж вижу. В этом году ни купцов, ни товаров, ни вон… даже воска! Лучше бы сделали осветительный артефакт, хоть не пришлось бы давиться этим сальным кошмаром! Даже к празднику украшения не сделаешь.

— Знаете же, уважаемая, что пока еще ни у кого артефакт для освещения создать не вышло, — вмешивается в разговор мужской голос. — Это небезопасно. Взрываются.

— Не умеют, так и скажите… — опять включается первая недовольная. — Хоть мастера бы свечного нашли.

— А толку? Воска-то нет.

— Ну вон вся люстра в свечах. Значит, есть где-то!

— Так это, — вторая говорившая понижает голос, — говорят, служанка их у ведьмы драконовой купила. Душу продала.

— Ведьмы?

— Точно-точно, другая бы столько не выжила рядом с драконом. Не зря говорят, что все приютские демоновы дети, — поддерживает третий голос. — Клотильду из дома выгнала. А сегодня вон как вся светилась…

Ну да. Ведьма, не иначе. Уже начинаю задумываться, не перейти ли мне за другую колонну (считаю, что это не противоречит просьбе Роуварда не уходить), как мое внимание привлекает тонкая фигурка в золотистом платье в дверном проеме. Аурика.

Глава 45

Черт. Как я ненавижу все эти этические вызовы!

Аурика находит меня взглядом, полным какого-то невысказанного отчаяния, и одними губами произносит “Помоги”. А потом скрывается из виду.

И вот понимаю же, что это может быть какая-то ловушка. Да не может быть, даже точно она. Иначе бы мэр так не добивался того, чтобы я сюда попала, да еще и шантажируя сестрой.

Могу остаться тут, избегать. Но тогда во-первых, я не знаю, не аукнется ли это Аурике, а во-вторых, такие люди не сдаются. Мэр не мытьем, так катаньем заставит меня поговорить с ним и попытается навязать свои условия. А сейчас я по крайней мере знаю, что меня что-то ожидает.