Системный Кузнец IV (СИ) - Мечников Ярослав

Долина лежала перед ним как на ладони — серая, каменистая и безрадостная, а вдалеке, почти на горизонте, чернели Пики Драконьих Зубов — главная напасть и главный дар провинции.

Сколько неоткрытых сокровищ таят их недра… Золото, редчайшие минералы, места силы… Столько возможностей! Но вот только вход туда закрыт даже для лучших. Последний отряд, элита Академии, «Грифоны», которых лично напутствовал, нашли Мать Глубин. И лишь двое из двадцати вернулись, чтобы рассказать про ужас, прежде чем сойти с ума. Двое из двадцати! Когда на воспитание одного практика уходит десять лет усилий, времени и золота! Невосполнимая потеря.

Нужна Звёздная Кровь — тогда, может быть, у провинции появится шанс. Один удар в сердце Тьмы, но сколько пройдёт времени, прежде чем Брандт…

Мысль оборвалась — вновь упёрлась в глухую стену отчаяния, в осознание того, что времени нет — скорее всего, всё уже предрешено, и Каменному Пределу конец.

Столичные твари… Наверняка у Дома Патрициев или в Королевской Библиотеке есть знания и рецепты — они могли бы помочь, но просить? Умолять? Стать вассалом на коленях?

— Нет уж, — прошептал барон едва слышно, сжимая кулак. — Лучше сдохнуть — забрать весь род с собой в могилу, чем отдать провинцию королю окончательно.

Фон Штейн обратился к слуге.

— Пусть тащит свою задницу сюда, — тихо, но с угрозой прогудел барон. — Невдомёк мне выходить отсюда ради его сказок — всё равно ни одной толковой новости за последнее время от него не слышал. Зови.

Салим, не проронив ни слова, поклонился и бесшумной тенью выскользнул из покоев, оставив запах благовоний.

Барон фон Штейн остался стоять у окна, тяжело дыша и вглядываясь в туман, застилающий обречённые земли. Вскоре услышал за спиной тихий шорох — лёгкие, босые шаги, крадущиеся по ковру. Ульрих знал, что будет дальше — сейчас она обнимет сзади, прижмётся телом, и станет легче.

Так и случилось — гладкая плоть прильнула к стареющему, покрытому шрамами телу. Тонкие руки обвили мощный торс.

— Мой сильный лев… Мой усталый лев… — прошептала Кларисса с гортанным южным акцентом, который делал слова ещё более притягательными и искренними.

Мужчина горько усмехнулся в усы.

— Усталый лев — мёртвый лев, девочка, — заметил барон, втягивая ноздрями сырой воздух замка, смешанный с её пряным ароматом.

Так они стояли некоторое время, застыв в моменте покоя, а затем тишину разорвали тяжёлые шаги — стук подкованных сапог по камню.

Рыжий урод.

Нет, надо отдать ему должное: Брандт верен, как цепной пёс. Методы вызывали споры, жестокость пугала даже солдат, но мужик был верен до последнего вздоха. А то, что недостаточно способен, чтобы творить чудеса… В конце концов, не его вина, что тот родился просто хорошим кузнецом, а не богом огня — тем не менее, глухая злость на оружейника в последние дни особенно сильно отравляла сердце фон Штейна.

Барон услышал, как гигант вошёл в комнату и остановился, тяжело дыша.

— Ну, чего тебе⁈ — рявкнул Ульрих, не оборачиваясь, продолжая упиваться теплотой тела Клариссы и глядя на далёкие пики. Мысль о «молодом кузнеце», которую принёс Салим, мелькнула и тут же угасла — очередная ерунда.

— Ульрих.

Голос Брандта прозвучал непривычно тихо и глухо.

— М? — вопросительно прогудел барон, мужчина позволял Брандту эту вольность — обращаться по имени, на «ты» — всё-таки они были старыми боевыми товарищами, вместе прошли через кровь и грязь пограничных войн.

Брандт молчал — пауза затягивалась, становясь раздражающей.

— ГОВОРИ! — рыкнул фон Штейн, теряя терпение.

— В «Кузне»… появился один щегол — практик. Дар Огненной Ци, — Брандт рубил фразы, с трудом выдавливая из себя. — Сделал топор гвардейский лучше образца — сильно лучше.

Кузнец замолчал, шумно сглотнув.

— Не знаю, смог бы я… повторить такое. С первого раза.

А вот это уже был удар.

Слова Брандта смели апатию и усталость барона. Мысль забилась в мозгу — если сам оружейник признаёт такое…

Сердце застучало в рёбрах, как в молодости перед боем. Неужто талант⁈ Самородный талант появился в рядах бездарной деревенской челяди? Значит, методы Брандта сработали? Значит, адский котёл, в который тот загнал людей, всё-таки выплавил золотой самородок?

Барон резким движением отстранил Клариссу — мгновенно стало не до её тепла. Мужчина развернулся к оруженику всем корпусом.

Тот стоял, сгорбившись, и глядел на Ульриха исподлобья — во взгляде читалась смесь унижения, ревности и надежды. Фон Штейн понимал его — гиганту было физически больно признать, что нашёлся кто-то лучше, кто может занять его место, но преданность делу перевесила гордость.

— Подробнее, — сказал барон тихо, пытаясь скрыть дрожь волнения в голосе. — Рассказывай всё.

Глава 16

— Теперь подносчики! — крикнул я, повышая голос, чтобы перекрыть начинающийся шум работы.

Из-за горнов начали выныривать фигуры — в основном щуплые и чумазые пареньки, похожие на стайку воробьёв, но среди них затесался и один сутулый мужичок с первыми седыми прядями в волосах.

Угленосы оживились — на них редко обращали внимание, кроме как чтобы наорать или пнуть. Быстро, как тени, собрались вокруг меня кольцом, блестя глазами из-под угольной корки.

Кузнецы, которые уже было взялись за инструменты, снова замерли, с интересом прислушиваясь.

— Чтобы металл был послушным, чтобы могли его контролировать, а не бороться с ним — нужно идеальное топливо, — начал, обращаясь к паренькам. — К сожалению, в той куче, что лежит в Яме, полно шлака, трухи и гнилой сосны. Я один не справлюсь с тем, чтобы отобрать нужное количество хорошего дуба на всю смену, поэтому вам предстоит прямо сейчас научиться отличать золото от грязи.

Увидел, как загорелись глаза у Финна-Огарка, который стоял в первом ряду.

Я быстро повернулся к мастерам-кузнецам и молотобойцам, не давая тем остыть.

— Так, мужики! Вы пока начинайте готовить места. Отбирайте металл впрок, сразу на всю партию. Режьте, сортируйте. Не ждите угля, готовьте фронт работ!

Затем нашел взглядом Ульфа — друг стоял, опираясь на кувалду и, хотя старался держаться бодро, видел, как дрожат его колени от усталости.

— Ульф, дружище, — обратился к нему. — Ты сегодня своё отпахал — можешь отдыхать. Но… если силы ещё есть и хочешь помочь — у меня для тебя особое задание.

Детина тут же выпрямился.

— Будешь моими глазами и ушами, — сказал серьёзно. — Кузня огромная — дым и грохот могу не заметить, если где-то в дальнем углу поднимут руку. Твоя задача — патрулировать. Ходить там, где меня нет и следить за мастерами. Если увидишь поднятую руку или услышишь крик «Кай!» — несёшься ко мне и ведёшь туда. Договорились?

Ульф на секунду задумался, закатив глаза к потолку, переваривая инструкцию, а затем с чувством важности кивнул головой.

— Кая зовут — Ульф ищет Кая. Ульф — гонец. Понял.

— Отлично. За мной, парни! — скомандовал я.

Пока кузнецы расползались по рабочим местам, готовя плацдарм для битвы, мы с «угольным спецназом» направились в Угольную Яму. Парни шли по пятам, возбуждённо перешёптываясь — чувствовали, что произойдёт что-то необычное — допустят к секретам мастерства.

Вошли в мрачную каверну, освещённую парой умирающих ламп.

— Во-первых, здесь темно, как… в общем, ничего не видно, — поправил сам себя, не став использовать идиому из прошлого мира. — Чтобы определить уголь, нужен свет. Быстро! Снесите сюда ещё ламп. Факелы тоже подойдут. Расставьте по краям, чтобы осветить кучу, но не спалить её.

Парнишки среагировали мгновенно, и растворились в чаду цеха, а я подошёл к угольной горе и присел на корточки.

Мне нужно было перевести данные системы на язык чувств — как объяснить то, что вижу через интерфейс?

Взял в руки кусок угля:

[Уголь древесный (Сосна). Качество: 15%.]

Так, какие здесь признаки?.. Лёгкий, пористый, крошится в пальцах. Поверхность матовая. Пару раз стукнул его ручку тачки — при ударе слышен глухой звук. Понюхал — запах смолы.