— Гидеон… — позвал лорд Мэлори.
— Что? — обернулся тот.
— Заткнись, пожалуйста.
Гидеон возмущенно втянул ртом воздух, и до меня наконец дошло.
— Контакт? Маленький? Это вы на секс намекаете? — Я подняла брови. — Гидеон, я что, похожа на сердобольную защитницу животных, чтобы ради здоровья дракона ложится с кем-то в постель?
Лицо Гидеона вытянулось.
Лорд Седрик Мэлори
Убил бы! Вот стерва! Только… что делать с тем, что у меня внутри от влюбленности все расплывается? И… «сердобольная защитница животных»? Это странно, что мне смешно? Думает, удалось меня оскорбить? Нет уже, так даже веселее.
Сюрприз, дорогая истинная.
Я ухмыльнулся, выпуская немного тянущей жилы магии наружу, и с удовольствием увидел, как с лица Элис сходят все краски.
Глава 21
Гидеон, тоже побледневший, откашлялся.
— Элис, видите ли, вы все не так поняли! Это дело государственной важности! На кону — безопасность королевства!
Это Гидеон загнул, конечно. Нет, теоретически — теоретически! — он прав. Если я сорвусь, то в самом деле не оставлю камня на камне как минимум от столицы.
Доставшийся мне магический резерв был слишком крупным и по некоторым причинам слишком неконтролируемым. Магия рода Мэлори могла бы с этим помочь, как и контакт с истинной — ну, по мнению Гидеона.
И с тем, и с другим, была напряженка.
Впрочем, я не собирался устраивать массовые разрушения и умел запирать магию внутри. Это приводило к болям или к затяжной коме — но уж как есть.
— Ваше королевство настолько хрупкое, что без моего участия не сможет обеспечить свою собственную безопасность? — ровным тоном спросила Элис. — Тогда ему явно стоит обратить внимание не на меня, а на другие проблемы. Их явно много.
— Но Элис… — начал Гидеон.
Я отодвинул его с дороги, прежде чем тот не завел песню на тему: «Ну хоть ради здоровья лорда Мэлори сжальтесь!»
Вот такое чувство, что это его приложили головой о стену дома. Или Гидеон совсем разучился флиртовать? Всю работу за него делают голубые глаза, самоотверженная работа целителем и репутация несправедливо обделенного наследством младшего сына?
Впрочем, ничего удивительного. Парадокс, но иногда жалеть всяких «несправедливо обделенных» женщинам нравилось больше, чем все остальное.
Мне ли не знать.
— Элис, дорогая моя, — начал я. — Мне кажется, ты не до конца понимаешь, что происходит.
От страха ее зрачки расширились, даже запах немного изменился, в манящей меня сладости появилась кислинка.
— И чего именно я не понимаю? Может, вы мне объясните? Давайте разберемся со всеми проблемами здесь и сейчас — и разойдемся в разные стороны. Какие у вас ко мне претензии?
— Во-первых, воровство.
— Тогда подавайте на меня в суд. Меня отправят в тюрьму или казнят — но законы королевства не предусматривают в качестве наказания принудительный брак с драконом или «контакт» с ним же. Я узнавала.
Я восхищенно покачал головой.
Вот стерва!
Из-за двери раздался странный звук — я мог бы поклясться, что это смех той самой старухи, которая попыталась отлупить меня палкой. Миры. Я даже спустя столько лет помнил ее имя. Не удивительно, что они с Элис подружились.
— А если я возьму вас силой? Просто спрашиваю.
Потянувшись вперед, я дотронулся до ее щеки — и меня тут же отбросило болезненным зарядом магии. От ее вспышки ослепило глаза.
Глаза Элис от удивления расширились, но она тут же взяла себя в руки и сделала вид, как будто полностью контролирует ситуацию. Однако, у нее характер. Откуда только что взялось? Это казалось мне странным, но я решил подумать об этом позже.
— Кажется, у вас этого не выйдет. А сейчас… Не смею вас задерживать. Вы у меня на крыльце — и больше я вас видеть не хочу.
— У вас?
— Именно.
— У вас на крыльце, — переспросил я.
— Разумеется!
— А документы есть?
Кажется, в этот момент до Элис дошло, что я издеваюсь. Ее глаза забегали в стороны, но она тут же напустила на себя спокойный вид.
— Лорд Мэлори, если хотите мне что-то сказать — говорите прямо. Или — я вас не задерживаю, выход за вашей спиной.
Она удивительно красивая, когда злится. Нет, когда не злится — конечно, красивее. Но мне такого пока не светит.
Ухмыльнувшись, я подался вперед, чтобы ее поцеловать. Губы Элис были совсем близко, ее запах бил в ноздри и дурманил голову, дракон внутри требовал срочно выпустить его наружу, чтобы он тоже мог познакомиться с нашей чудесной истинной, обнюхать ее, свернуться вокруг клубком и беречь-беречь-беречь.
Элис уперлась мне в грудь руками и оттолкнула с такой силой, что я попятился. Ее ладони горели белым, а дракон внутри искренне возмутился и расстроился, как щенок, с которым отказались играть. Вот же… не замечал я раньше в нем отсутствия мозгов. Или мы оба теряем их рядом с истинной?
— Седрик… — проговорил Гидеон. — Ты же…
— Элис, а вы, кажется, любите документы, — ехидно заметил я.
— Я не люблю, когда меня оскорбляют и запирают в чьем-то особняке. Мое почтение.
Выпалив это, Элис дернула на себя дверь и скрылась в доме.
Это почти не было похоже на бегство.
Хмыкнув и в последний раз втянув носом ее сладкий запах, я развернулся и пошел в сторону Верхних Петушков.
— Седрик! Седрик, ты куда! Ты что, вот так просто уйдешь?
— Разумеется.
Тем более, сейчас я чувствовал, что нить связи, протянувшаяся между мной и Элис, стала совсем осязаемой. Я даже мог сказать, что она подбежала к окну, чтобы посмотреть мне вслед. И, может, проклясть пару раз.
«Контакта» для этого не понадобилось. Ученый во мне размышлял о том, почему так вышло и значит ли это, что моя магия перестанет сжигать меня изнутри. Судя по тому, что боль, сжимающая голову и ребра, обвивающаяся кандалами вокруг ног, не отступала, — нет.
Но по большей части я просто размышлял о запахе Элис, цвете глаз и о том, как чувствительно она меня приложила.
— Седрик! — возмутился Гидеон. — Что у тебя на уме⁈
— Как — что? Оказать покровительство талантливому артефактору… это моя прямая обязанность как герцога Фимбриджского.
Гидеон остановился, и я невозмутимо продолжил идти вперед. Нет, не то чтобы я имел привычку лично следить за каждой деревней на моей земле, так впору и разорваться. Но ради Элис… можно сделать исключение.
— Седрик! Ты что, ей не сказал, что вся эта деревня — твоя? Она не знает? Седрик!
— Так даже интереснее, правда же?
Элис любит бумажки — что ж, я предоставлю ей бумажку. Даже с королевской печатью!
Вопрос, почему она об этом не знает, хотя должна. Что-то в ней все-таки… странное. Непонятное.
Интригующее.
Мне все нравится.
О том, почему я веду себя как влюбленный идиот, я тоже решил подумать потом. Насколько спокойнее было с Кэти! Я запоздало вспомнил, что после расставания не вспоминал о ней ни разу — до тех пор, пока не увидел рядом с домом Элис карету с гербом Рихтеров. Украденная лошадь, должно быть, паслась где-то неподалеку.
— Седрик… — снова позвал Гидеон.
— Что?
— Я никогда не видел тебя таким счастливым. Я даже не знал, что ты умеешь улыбаться!
Я планировал вернуться в Верхние Петушки через неделю — чтобы дать Элис расслабиться и решить, что она наконец сможет пожить спокойной жизнью без моего присутствия (не дождется).
Но кое-что заставило меня изменить планы.
* * *
— Что значит — пропал? — переспросил я.
Лорд Ривинг, сидящий напротив, медленно кивнул и прикрыл глаза. Он был главой тайной службы его величества, не последним лицом при дворе и больше всего напоминал рыбину: одну из тех, что притворяются дохлыми, а потом глотают жертву, не жуя.
— Мы навели справки: всего этим летом в столице исчезло больше десятка детей. Большинство из них — беспризорные, кто-то просто беден, родне только легче стало после их пропажи. Все — одарены магией. Мальчик, о котором доложили вы, — одиннадцатый случай.
