Ашер 8 (СИ) - Шиленко Сергей

Когда я шагнул в свою арку, я ожидал чего угодно: боя, головоломки, встречи с призраками собственного прошлого. Но вместо этого я оказался на вершине горы, высоко над облаками. И я был не один. Рядом со мной стояла Иди, бледная, но решительная. Кажется, наше испытание было парным. Перед нами, из воздуха, соткалась фигура. Не бог, не монстр. Просто гуманоидный силуэт из чистого, белого света, безликий и бесстрастный.

Вы — лидеры. Вы — решение. Но любое решение имеет цену, — его голос был спокойным и холодным, как горный воздух. — Перед вами два пути. Выберите один.

Перед нами возникли два образа, две картины будущего.

На первой картине я увидел мир, спасенный от Тьмы. Война окончена. Но мир… потускнел. Цвета стали блеклыми, эмоции — приглушенными. Люди улыбались, но в их улыбках не было радости. Они не знали ни великой ненависти, ни великой любви. Не было ни гениев, ни злодеев. Это был мир порядка, безопасности и бесконечной, серой скуки.

Путь первый: Искоренение, — пояснил силуэт. — Мы можем выжечь саму возможность появления Тьмы. Изменить природу всех живых существ. Они больше никогда не смогут совершить великое зло. Но они также утратят способность к великим страстям, великому творчеству и великой любви. Мир будет спасен. Но он станет тенью самого себя.

Картина сменилась. На ней был наш мир, яркий, живой, полный страстей. Мы победили. Армия Тьмы разбита. Но в дальних уголках мира я видел, как прорастают новые семена зла. Я видел, как через сто, через двести лет Тьма снова набирает силу, и нашим внукам или правнукам придется снова вести эту же войну.

Путь второй: Изгнание, — продолжил Хранитель. — Вы можете победить нынешнее воплощение Тьмы. Изгнать ее за пределы этого мира. Планета будет исцелена. Но суть живых существ не изменится. И однажды Тьма вернется. Вы подарите миру несколько веков мира, но обречете своих потомков на повторение вашей судьбы.

Он замолчал, ожидая нашего ответа. Классическая задачка без правильного решения. Выбор между лоботомией и отложенной казнью. Я посмотрел на Иди. Она смотрела на меня. В ее глазах не было колебаний. Она видела то же, что и я. Это была не проверка нашего выбора. Это была проверка нашей сути.

«Это не выбор, — я шагнул вперед, глядя на светящуюся фигуру. — Это уловка. Вы предлагаете нам стать либо тиранами, калечащими души, либо безответственными дураками, перекладывающими проблему на плечи детей».

«Мы отказываемся выбирать», — голос Иди был тих, но тверд, как сталь.

Хранитель молчал, но я чувствовал его… интерес.

«Оба этих пути — поражение, — продолжил я, чувствуя, как злость придает мне уверенности. — Вы предлагаете нам выбрать лучший способ проиграть. А мы пришли сюда, чтобы победить».

«Всегда есть третий путь, — поддержала меня Иди. — Путь, который не виден сразу. Путь, который нужно не выбрать, а создать. Вместе».

Она взяла меня за руку. Ее ладонь была холодной, но ее хватка — сильной.

Создать? У вас нет на это ни знаний, ни силы, — в голосе Хранителя прозвучало сомнение.

«Может, и нет, — я сжал ее руку в ответ. — Но у нас есть то, чего нет в ваших уравнениях. У нас есть вера друг в друга. Мы найдем способ. Не искоренить и не изгнать. А исцелить. Не только мир, но и саму причину болезни. Мы не знаем как. Но мы найдем. Вместе».

В нашем общем голосе не было ни капли сомнения. Это было не предположение. Это было обещание.

Светящаяся фигура смотрела на нас целую вечность. А потом медленно кивнула.

Испытание пройдено.

Гора, облака, Хранитель — все исчезло. Мы стояли в центре зала, перед молчаливо пульсирующим Сердцем Ковчега. Рядом с нами уже были Рита, Шелли, Сет и Грэг. Все пятеро. Все прошли. И теперь нам предстояло сделать то, ради чего мы сюда пришли. Вместе.

Глава 22

Тишина после бури всегда кажется неестественной. Она давила, звенела в ушах, тяжелая и плотная, как вода на большой глубине. Мы стояли, оглушенные не грохотом, а собственными победами. Пять отдельных арок, пять персональных преисподних, выстроенных специально для наших душ, бесследно растворились. Гладкий, отполированный до зеркального блеска пол теперь отражал наши изможденные фигуры, снова собранные вместе в центре мироздания.

Я провел рукой по лицу, стирая пот и пыль несуществующих битв. Странное дело — физически мы не получили ни царапины, но усталость была такой, словно мы прошли пешком через семь кругов ада. Что, впрочем, недалеко от истины.

Первой пришла в себя Рита. Конечно же. Эта женщина могла бы сохранять самообладание, даже если бы небо обрушилось ей на голову. Она методично оглядела зал, проверила состояние оружия, убедилась, что все мы живы и дееспособны. Только после этого позволила себе глубоко выдохнуть.

«Все в порядке?» — спросила она тихо, но голос ее был слышен каждому. Мы кивнули, один за другим. Сет потряс головой, словно пытаясь стряхнуть остатки кошмара. Шелли тихо всхлипнула — единственный звук, который она издала после возвращения. Грэг молча сжимал и разжимал кулаки, проверяя, что руки его, что тело принадлежит ему.

«Что это было?» — хрипло спросил Грэг. Его голос звучал старше, чем раньше. Мальчишка, вошедший в арку, остался там навсегда.

«Экзамен, — ответил я, пытаясь вернуть в голос привычную язвительность. — Проверка на прочность. Видимо, не каждый может прикоснуться к сердцу Ковчега. Нужно сначала доказать, что ты не сломаешься под грузом вселенской ответственности».

Сет поднял голову, в его глазах мелькнул знакомый блеск любопытства. «Логично. Представьте, что стало бы, если бы к такой силе получил доступ кто-то… нестабильный. Или злобный. Или просто глупый». Он оглядел нас всех. «Похоже, мы прошли отбор».

Я оглядел своих спутников, пытаясь оценить ущерб, нанесенный не телам, а душам. Рита стояла твердо, как скала, впитавшая в себя всю ярость шторма, но в глубине ее глаз я различил новые тени — воспоминания о том, что ей пришлось увидеть и пережить. Сет, с лицом ученого, только что заглянувшего за край известной вселенной, выглядел потертым, но в его глазах горел лихорадочный, почти безумный восторг первооткрывателя. От Шелли исходило мягкое, теплое сияние, будто она все это время не боролась с вселенской гнилью, а поливала цветы в летнем саду; однако в глубине ее огненных глаз плескалась новообретенная печаль — она видела то, что не должен видеть никто. И Грэг. Он стоял прямо, расправив плечи, и в его взгляде больше не было и тени того затравленного мальчишки, которого я знал. Только тихая, выкованная в бою уверенность.

Мы переглянулись, и в этом молчаливом обмене было больше, чем в тысяче слов. Каждый из нас заглянул в свою бездну и не сломался. Мы были изранены, измотаны до предела, но мы были целы. И главное — мы были вместе.

«Ладно, — я хлопнул в ладоши, разбивая тягостное молчание. — Сентиментальную часть программы считаем завершенной. Где наша награда за успешное прохождение тестов?»

Перед нами, в метре над полом, парила она. Сфера. Сердце Ковчега. Все мои язвительные прозвища — «диско-шар Создателей», «божественный процессор», «космическое яйцо» — рассыпались в прах перед этим зрелищем. Она была живой. Огромная жемчужина из чистого, сгустившегося света, она пульсировала в медленном, глубоком, умиротворяющем ритме, словно сердце спящего бога. Поверхность ее была не гладкой, как казалось издалека. Ближе можно было различить тончайшие узоры, пробегающие по ней волнами — геометрические фракталы невероятной сложности, постоянно изменяющиеся и перетекающие друг в друга. От нее исходило не могущество, не угроза, а бесконечный, вселенский покой. Казалось, можно смотреть на нее вечно, растворяясь в ее свете, забыв о войнах, потерях и страхе.

«Красиво, — пробормотала Шелли, первая нарушив очарование. — Как… как песня, застывшая в кристалле».

«Ну, и что дальше? — Сет нарушил благоговейную тишину окончательно. Его голос, обычно резкий и уверенный, был непривычно тихим, почти шепотом. — Мы прошли тест. Где наша награда? Инструкция по эксплуатации этого… чуда?»