Трофей темного короля (СИ) - Эшли Ирен

Он стоял возле низкого столика, держа бокал с темно-красной жидкостью. В черном, шелковом халате, распахнувшимся на груди. Заметив краешком глаза обнаженную полоску пресса и чуть виднеющуюся часть груди, Лаура отвернулась, смутившись, но образ правителя Эдильборга уже запечатлелся в ее сознании — сильный, красивый, истерзанный. Тьма и свет, боль и красота, отчаяние и невероятная сила.

Побег лирэи явно нанес ему удар, гораздо более сильный, чем кто-либо мог предположить. Но в этой безумной печали… было что-то невыносимо притягательное.

Моргнув, Лаура снова подняла взгляд.

Отрешенно глядя в сторону, Аристид сделал глоток. Капля стекла по его подбородку, напоминая кровь. Он пытался держаться, но в глазах плясали отблески безумия, на губах застыла горькая усмешка. Нет, даже не безумие, а болезненная, обжигающая одержимость…

— Мой алэр, — нарушил тишину Джаред, поклонился. Опомнившись, следом присела в поклоне его супруга.

Аристид бесстрастно посмотрел на оторопелую парочку.

Глаза ёрума — живая, раскаленная лава. Алая радужка с золотыми и оранжевыми прожилками. С черными, удлиняющимися зрачками.

Лаура пораженно смотрела.

Опуская бокал по поверхность столика, алэр процедил:

— С приездом во дворец Огненной короны.

Аристид снова застыл, рассматривая собственное, поникшее отражение на поверхности алого терпкого напитка. Сломленный. Впервые такой уязвимый. Похищая лирэю сокрытого мира, ёрум даже не мог предположить, как сила любви потуже затянет на нем свои кандалы, лишая всех демонов внутри права возразить. Он мог лишь ждать, отсчитывая дни, чтобы вновь ощутить жар ее тела… И да — алэр впервые любил.

Джаред не знал с чего начать разговор и стоит ли вообще говорить… Собрался и вытянулся по струнке, когда повелитель снова устремил на них свой безжизненный, но безумный взор.

— Как дорога?

— Всё хорошо, мой алэр.

Алэр холодно усмехнулся, наполняя бокал. Себе. Гостям и не думал предлагать.

— Как дела, Лаура? — сделал медленный глоток, не отрывая от девушки взгляд.

По её спине пробежал холодок.

Прежде чем она успела ответить, вмешался Джаред:

— Моя супруга в порядке. Благодарим за беспокойство, алэр.

Аристид медленно перевел взгляд на Джареда.

— Я спрашивал у Лауры, — произнес, отчетливо выделяя каждое слово. — Не у тебя.

Благородство и жестокость алэра, издевательство над ее смущением, опасная, неконтролируемая сила, граничащая с безумием, толкнули сестру Рагнара в пучину тревоги. Она не выдержала, упала на колени и взмолилась:

— Мой алэр… умоляю, пощадите моего брата… Не убивайте.

Алэр наблюдал без интереса.

А потом — вдруг улыбнулся. Широко. Обнажая клыки.

Медленно подошел к плачущей девушке. Та сжалась.

— Твой брат… очень плохо поступил, — ответил тихим, вкрадчивым голосом, от которого стало дурно даже Джареду. Неизменная истина Эдильборга: если алэр говорит спокойно об опасных вещах — дела плохи.

— Прошу, сжальтесь над ним…

Аристид присел на корточки, поддел подбородок Лауры пальцем, усмехнулся зло в её пухлые губки. Склонил голову вбок и риторически спросил:

— Джаред, у тебя красивая жена. Если я овладею ею прямо сейчас, ты ведь сильно разозлишься?

В карих глазах супруги управляющего Каменной Гавани застыл ужас. Джаред побледнел, осознавая свою беспомощность, если… если алэр от вопроса перейдет к делу и возьмет его любимую жену прям здесь, у него на глазах, прямо в этой комнате!

Ёрум громко, зловеще рассмеялся.

— Конечно, он разозлится, Лаура. Молчит потому, что боится. Но он действительно сильно разозлится. Безумно. Не сможет ничего сделать, пока ты будешь стонать подо мной, но поверь, будет молиться всем древним предкам, чтобы я поскорее ушел к ним. — Аристид поднял взгляд на Джареда, ухмыльнулся. — Правда?

Джаред поджал губы, сжал кулаки, делая короткие, нервные вдохи.

— Правда, — сам подытожил Аристид и снова рассмеялся. Посерьезнел. — Я чувствую себя так же, Лаура. Мне… больно.

Госпожа Дево выдохнула, понимая, что правитель просто привел красочный пример, и очень доходчивый…

— Мне правда жаль, мой алэр… Но прошу, пощадите, — продолжила упрямо. — Отправьте… отправьте его в Каменную Гавань! Обещаю, он будет много работать! Не станет отлынивать!

Аристид улыбнулся, а после, резко поднявшись и отойдя к столику с напитком, бросил стражникам приказ привести Рагнара Верене. Супруги Дево переглянулись. Алэр вернулся к столику, наполнил бокал до краёв и оглушил залпом, зажмурившись.

Рагнара привели быстро. Завели в гостиную, ударили по плечам, и он, издав сдавленный стон, рухнул на колени. Лаура закрыла рот рукой, видя в каком состоянии находится родной брат. Похудевший, измученный, бледный, с отросшей щетиной. Она не сразу узнала его.

— Рагнар…

— Лаура?!.. — хрипло процедил советник.

— Выглядишь паршиво, — флегматично заметил Аристид.

Рагнар оскалился, дернулся. По комнате разнесся лязгающей звук цепей.

— Я всё еще думаю, что с ним делать, — поделился ёрум, безразлично рассматривая бывшего друга.

— Пощадите, алэр, прошу вас…

Аристид выдержал паузу. На его лице расцвела ядовитая ухмылочка, точно не предвещающая добра. Все напряглись, Рагнар снова дернулся. Лаура неотрывно смотрела на алэра, пытаясь по его взгляду, дыханию, жестам догадаться, о чем тот думает…

— В мире важно милосердие, — философски вздохнул ёрум.

— Да, — слегка заторможено подхватила Лаура, — да-а, — повторила озадаченно. — Алэр… самый милосердный! Великодушный!

Аристид оперся руками на стол, понаблюдал за распинающейся девушкой, засмеялся от хвалебной оды.

— Правильным было бы скинуть Рагнара в жерло вулкана, — продолжил ёрум, — справедливым. Но… он ведь мой това-рищ, — растянул с издевкой, глядя на стоящего на коленях советника. Тот оскалился. — Однако, Раганар Верене неоспоримо сделал много хороших дел на благо Эдильборга. Я не могу об этом забыть, поэтому… действительно решил отправить его в Каменную Гавань, но после обряда Изглаждения сердца.

Повисла тишина. Плотная, гнетущая.

Все понимали — лучше жерло вулкана, чем Изглаждение сердца! Страшный, болезненный обряд, выжигающий силу ёрума. Полностью. Дотла. Мучительно из каждой клеточки тела. Наивысшая степень наказания.

— Нет! — возразил Рагнар. — Нет! Никогда!

На глазах Лауры застыли слезы.

— Что ты выберешь, Лаура? — ласково спросил Аристид.

Секунда — и слёзы потекли по щекам.

Девушка понимала с каким унижением придется жить брату… Его лишат главного дара! Дара мглеи, с которым он родился. Бесповоротно отнимут силу, могущество. Рагнар станет простым человеком.

— Мне брат нужен живым, — едва слышно произнесла она, — и не важно, с силой ёрума или без.

— Нет! Нет! Никогда! Нет! — забился Рагнар.

— Правильно, Лаура. Мудрое решение любящей сестры. Всё верно. Ты молодец, — нежно произнес Аристид, а после, словно вынес приговор: — обряд состоится сегодня же.

* * *

Аристид стоял в пещере, освещенной лишь пляшущими тенями от факелов, вмурованных в сырые каменные стены. Капли влаги, срываясь с потолка, звонко разбивались о каменный пол, вторя зловещей тишине, повисшей в воздухе.

В полумраке, у дальней стены, притаилась Лаура. Её глаза наполнились слезами, когда двое стражников, облаченных в черную кожу и сталь, грубо втолкнули в пещеру Рагнара.

Внутри девушки заклубились отчаяние и ненависть, обращенные одновременно и к брату, чью судьбу она не могла изменить, и к Аристиду, вершившему жестокий суд. Она знала о необратимости обряда, понимала, что после него Рагнар перестанет быть тем, кем он был — ёрумом. Он станет лишь оболочкой, тенью былой мощи.

— Подонок, — вырвалось у Рагнара Верене. В янтарных глазах пылали ярость и отчаяние.

— Положите его на Алтарь Преображения, — бесстрастно велел алэр.

Стражники подчинились.

Рагнар начал сопротивляться, изрыгая проклятия. Но те остались непоколебимы и силой уложили некогда советника на черную плиту с выгравированными рунами, мерцающими тусклым светом.