Деревенщина в Пекине 3 (СИ) - Форд Крис

— Всё, поняла.

— У него может быть исключительно личный, частный интерес помочь нам, но никак не служебный. Какие конфликты интересов могут существовать между водными и горными обитателями? Их экологические ниши никогда не пересекаются. Я лично ручаюсь за него.

— Хорошо, — наконец произносит старший лейтенант. — Давай встретимся с твоим капитаном. Через сколько нужно быть на месте?

— Примерно через полчаса. Если выезжаем сейчас, прибудем как раз вовремя, учитывая вечерний трафик.

— Отлично, поехали, — Хуан ставит чашку на стол, демонстрируя готовность к действию.

Лян Вэй извлекает из бумажника купюру соответствующего достоинства и кладет её на стол. Затем оба поднимаются и направляются к выходу из комнаты. Когда бойфренд открывает раздвижную дверь, пропуская Хуан Цзяньру вперед, Ши Тин внезапно вскакивает с места. Её решение созревает мгновенно и окончательно:

— Стойте! Я с вами.

Хуан Цзяньру нервно постукивает пальцами по рулю, пытаясь скрыть тревогу под маской спокойствия. Ши Тин, устроившаяся на заднем сидении, внимательно изучает затылок Лян Вэя, словно пытаясь прочесть его мысли.

— Хуан, а много ты им сегодня отдала? — интересуется Лян Вэй, пока та перестраивается в соседний ряд.

— Четырнадцать тысяч юаней, всю сегодняшнюю кассу. Больше у меня просто не было.

Она делает глубокий вдох, аккуратно перестраиваясь в соседний ряд, где движение кажется чуть более интенсивным. Когда она продолжает говорить, в её голосе появляются ноты сдерживаемого гнева:

— Почти две тысячи долларов улетели псу под хвост! — Хуан Цзяньру тяжело выдыхает, на секунду прикрывая глаза на светофоре. — Люди за эти деньги целый месяц работают! Если получится решить ситуацию и как-то их наказать, то чёрт с деньгами. Я уже смирилась, что они безвозвратно утрачены. Буду считать это своеобразным уроком.

— Да если получится этим уродам испортить жизнь, то я к вам в сауну третьей поеду! Буду… — подруга делает широкий жест рукой, — абсолютно всё, что угодно! Лишь бы срослось. Я-то думала, что была единственной. Даже мысли не было, что это системная практика.

— На то и расчет, — Лян Вэй глядит на дорогу. — В истории, которую я рассказал, никто тоже не думал о системном характере вымогательства. Просто они не учли фактор случайности и встретились с человеком, который оказался на несколько лбов выше. А в иных обстоятельствах эти случаи так и остались бы незамеченными.

— Так бы и было, — кивает Хуан Цзяньру.

— У Козлика была одна особенность — по профессиональным вопросам он всегда соблюдал строжайшую конфиденциальность, никогда не распространялся о служебных делах. Но когда дело касалось личного противостояния, он мог проявить невероятную принципиальность, вплоть до крайностей.

— Не кажется ли тебе, что он был чрезмерно самоуверенным? — Ши Тин фыркает с некоторой долей скептицизма.

— По секрету: одно из его прозвищ было «Стрелок». Закрепилось за ним после известного инцидента. А тех, которые пытались его шантажировать, он даже за людей не считал. В его понимании они были паразитами в форме, предателями самой идеи.

Хуан Цзяньру бросает на другаэ короткий взгляд, её глаза загораются:

— Что дальше было в этой истории?

— Примерно через полтора года Козлик вышел на пенсию и на официальном мероприятии, посвященном Дню милиции, случайно встретился с теми из финансовой полиции. Тогда он и дал такое интервью, что город обсуждал эту историю неделю. Дошло до Центрального Аппарата. Ему лично звонил заместитель министра, чтобы выяснить подробности.

— Невероятно! — Ши Тин впечатлена неожиданной по китайским реалиям развязкой.

— Самое примечательное, схема так и осталась бы незасвеченной, — продолжает Лян Вэй. — Все жертвы, как и вы сейчас, полагали, что подобное случилось только с ними.

— Откуда ты всё это знаешь? — интересуется подруга Хуан Цзяньру.

— Рассказал именно тот сержант, который прикидывался клиентом проституток и заставлял их вызывать крышу. Ему, кстати, ещё повезло. Козлик на старте дал ему по голове и он всё время разборок провел на полу, в полубессознательном состоянии. Слышал весь разговор, но активно участвовать не мог. Позже ему пришлось провести полторы недели на больничном — сотрясение мозга.

— А как ты вышел на контакт с этим сержантом, если не секрет?

Лян Вэй чувствует, как обе женщины внимательно наблюдают за его реакцией, пытаясь разгадать загадку его прошлого:

— Пересекались лично, общались часто, секретов друг от друга практически не имели. Большего, к сожалению, сказать не могу.

— И не нужно, — Ши Тин откидывается на спинку. — Кажется, я начинаю верить в существование твоего товарища из безопасности.

— М-м-м?

— На нашей работе мы сталкиваемся с людьми, которые пытаются нас обмануть. Со временем развивается чутье. Начинаешь видеть, когда человек сочиняет, а когда за словами стоят реальные события.

Она делает небольшую паузу, словно взвешивая, стоит ли задавать следующий вопрос:

— Но тебе ведь нет восемнадцати. Где ты успел приобрести опыт?

— Ну, я не зря учусь там, где учусь, — отвечает Лян Вэй уклончиво. — А насчёт человека, к которому направляемся… Я и по той линии чуть-чуть задействован. Да, не внутри Китая, но тоже опыт.

В салоне воцаряется задумчивое молчание. Пока Хуан Цзяньру следит за дорогой, Лян Вэй извлекает из внутреннего кармана пиджака ярко-красный конверт — традиционный хунбао, символ благословения и удачи. Это премия от руководства ресторана за успешную реализацию идеи с QR-кодами. Чэнь Айлинь лично передала её, выразив благодарность от имени правления за проявленную инициативу.

Хуан искоса наблюдает, как бойфренд вскрывает конверт и пересчитывает купюры.

— Держи, — он кладет стопку банкнот на панель. — Здесь десять тысяч. Считай, что они ничего у тебя не забирали. Оставшиеся четыре тысячи юаней добавлю в течение недели.

Лицо старшего лейтенанта выражает смесь удивления, благодарности и возмущения:

— Не буду я этого брать! — восклицает она, чуть не пропустив нужный поворот. — С ума сошел?

— А зачем женщине нужен мужчина?

Дамы обмениваются удивленными взглядами через зеркало заднего вида.

— Мужчина нужен женщине, чтобы быть точкой опоры и эффективно разрешать кризисные ситуации, с которыми она не может справиться самостоятельно, — не дожидаясь ответа, продолжает Лян Вэй. — Понимаю, что ты финансово независима, но тебе реально жаль отданного. Хотя те деньги далеко не последние в твоём бюджете.

— Конечно жалко! — ухмыляется паспортистка. — Я же китаянка! Прости за откровенность, но это действительно так.

— Ну а для меня их отдать легко — сумма попала в руки случайно, планы на неё не строил. Если ты чем-то рисковала, зарабатывая свои, то мне мои, можно сказать, упали с неба.

— Всё равно не стоит! — упирается Хуан.

— Считай, что я покупаю твоё хорошее настроение на сегодняшний вечер и авансы, которые ты предлагала в кабинете. Жаль, до спа не добрались.

— В сауну берите и меня с собой, — неожиданно вмешивается Ши Тин с заднего сидения. — Если у тебя, Лян Вэй, есть возможность раздавать подобные суммы, можешь записать и меня в список поклонниц. Я не навязчивая, технически приятно удивлю. Пха-ха-ха, потому что я не такая закомплексованная, как некоторые!

Машина плавно останавливается. Хуан резко разворачивается и отвешивает коллеге подзатыльник.

— Так, дамы. Мы приехали. Вон терраса ресторана, — Лян Вэй указывает на круглое застеклённое заведение на массивных бетонных сваях. — Человека вижу, место соответствует — в радиусе пятнадцати метров ни одного занятого стола. Одна голова хорошо, а две лучше. Пойдёмте, поговорим.

— У тебя есть конкретный план? — Хуан Цзяньру вынимает ключи из замка и собирает сумочку.

— Пока не всё понятно, но у капитана точно будет решение.

— Очень на это надеюсь, — бормочет Ши Тин, захлопывая свою дверь. — Авантюра как есть. Мне б твою уверенность.