Тьма. Том 6 (СИ) - Сухов Лео

Но один из посредников, а именно Евлампий Полотно, то ли решил уйти в свободное плавание, то ли захотел побольше заработать… Так или иначе, купец зачем-то припрятал важный груз, никому не раскрыв его местонахождение.

В конце концов, греки всё равно получили украденное. Просто чуть позже. Но теперь оно существовало не в одном, а в двух экземплярах. Один из которых и нашли мы с Авелиной.

И нам предстояло решить, что с этим опасным знанием делать.

— Нет, Лин, ты не права. Мы не два учёных из Чжунго, — проговорил я. — Мы с тобой — Русь. Часть её. Пусть малая, но уже достаточно весомая. И с годами можем стать ещё весомей. Мы не просто обычные жители, а представители сразу двух знатных родов. Понимаешь?

— Мне так всё детство говорили! — со вздохом поделилась Авелина. — Род превыше всего… И всё такое…

— Благополучие рода важно, — не стал спорить я. — Но его благополучие зависит от благополучия всей страны. Всей Руси. Всей Русской империи, если тебе угодно, хоть мы и называемся царством.

— И к чему ты всё это говоришь? — скосила на меня взгляд блестящих карих глаз Авелина.

— Сейчас кажется, что уничтожить записи — самый простой выход. Нет записей — значит, никто не станет за нами охотиться. Правда, и Русь не получит разработок по накопителям. Зато мы спокойно продолжим жить дальше… Но так ли уж спокойно?

Я посмотрел на жену, а она — на меня. В её взгляде плескался лёгкий скептицизм с большой примесью интереса. Так что я не стал откладывать разговор в долгий ящик, а продолжил объяснять.

И вынужденно надавил на больную точку. К сожалению, это было необходимо.

— Твой род уничтожали долго и настойчиво. А кто начал эту войну? Кому она была выгодна?

— Нашим подчинённым родам, — Авелина отвернулась и пожала плечами, будто удивляясь, зачем я спрашиваю очевидное.

— А зачем им это было нужно? Какие цели они преследовали? Убить вас — это полдела. Надо ещё, чтобы тебя признали другие рода, проживающие на наших землях. Надо, чтобы государь одобрил твою власть. Как они собирались разбираться со всем этим? Думали, что как-нибудь справятся? Слушай, ну даже я понимаю, что уничтожение Седовых и Покровских ничего не решит, а приведёт лишь к новому витку войны.

— На что ты намекаешь? — прищурилась жена.

— Кто-то стоял за этим восстанием. Кто-то многажды сильнее, чем наши с тобой рода и рода восставших. Тот, кто сумел бы подчинить их всех, — я, конечно же, высказывал лишь догадки и предположения, но у меня были основания верить в свою правоту. — Кто-то такой же могущественный, как и наш государь.

— Эран или Ромейская империя… — догадалась Авелина. — Но зачем им наши земли?

— Земли, которые, если уж в корень зрить, не подчиняются князю Ишима и царю? Да много для чего!.. — я усмехнулся. — Хоть для упрощения той же контрабанды.

— А мне кажется, наши рода сами виноваты в том, что произошло… — хмуря брови, неохотно сказала жена. — Гордыня, самоуверенность… А списывать всё на происки внешних сил — это упрощать причины.

— Не упрощать, а дополнять! — поправил я её. — Да, наши рода сами виноваты. Но случилось бы всё это, если бы не те самые происки внешних сил? Решились бы восстать подчинённые рода, если бы не ощущали за спиной такую поддержку?

— Те, кто начал войну, давно стали достоянием истории… — вздохнула Авелина.

— Если считать, что войну начали подчинённые рода — тогда да, всё быльём поросло, — кивнул я. — А если отталкиваться от внешней угрозы, то она никуда не делась. Получается, даже если мы сделаем, что просит государь, если вернём наши земли и отбросим Тьму, эти внешние силы снова придут. Чтобы повторить то, что у них в прошлый раз не вышло.

— И всё повторится… — задумчиво кивнула жена.

— Вот кстати… Почему те же греки свободно орудуют в Ишимском княжестве? — спросил я и сам же себе ответил: — Потому что у них денег много. Потому что возможности есть. И отчасти это из-за того, что у них есть секрет создания накопителей. Мне купить накопитель — это разориться. А греку? Да он ими хоть обвешаться может!.. И значит, дольше сможет сражаться.

— Опыт всё равно побеждает! — как-то неуверенно возразила Авелина.

— Только до определённого времени. А что если столкнутся два одинаково умелых двусердых, но у одного будут накопители, а другого нет? Ответ же очевиден, да?

— Ну да… — покивала жена.

— Если уничтожим эти записи, греки так и будут богатеть за счёт других стран. Рано или поздно от этого вновь пострадает и наш род, в том числе. Мы ведь будем на страже границ Руси, а если пострадает Русь — значит, пострадаем и мы.

— Федь, а давай хотя бы спрячем всё это… — явно сдаваясь, попросила меня Авелина. — Если честно, сотня в день за хранилище в Денежном Доме уже не выглядит большими деньгами…

И тут я был с ней согласен, но ответить не успел. Раздался стук в дверь, и нам пришлось быстро прятать тетради с записями.

— Да-да! — отозвался я, когда Авелина закрыла ящик стола, куда мы всё скинули. — Войдите.

Дверь открылась, и внутрь заглянул один из бойцов «ирбиса».

— Что-то случилось, Пётр? — спросил я.

— Ваши благородия, там какие-то люди из городских властей. Хотят что-то здесь проверить… — в голосе бойца мелькнуло явное неодобрение в адрес «гостей». — Сказали, что уведомили вас.

— Да, было такое… — кивнул я. — Скажите им, что сейчас спустимся. В дом не пускайте.

— Ясно, ваше благородие! — подтвердил боец и вышел, прикрыв дверь.

— Ну что, пойдём общаться? — усмехнулся я, взглянув на распрямившую спину Авелину.

— Пойдём, да… — кивнула она, прямо на глазах входя в образ Ледяной Королевы. — А исследования?

— Отнесём пока в хранилище… — решил я.

Оставлять записи в покоях всё-таки не рискнул: охраняли эти комнаты не так тщательно, как склад с ценностями.

Гостей мы встретили на улице. И это чиновникам явно не понравилось. Вот только меня их обиды совсем не трогали. Пускать в дом чужих людей, которые вряд ли желают мне добра, было бы опрометчиво.

— Добрый день, судари и сударыня! — поздоровались мы с Авелиной.

Чиновников было трое. Подтянутый мужчина лет сорока в дорогом костюме, пузатый низенький старичок и молодящаяся дама лет пятидесяти с печатью апломба на лице.

Вот от последней-то я и ждал больше всего неприятностей.

— По какому праву вы держите нас на улице⁈ — оправдывая мои ожидания, возмутилась она.

И это вместо приветствия…

— Меня зовут Фёдор Андреевич Седов-Покровский, — выразительно глядя на даму, представился я, а затем указал на жену. — Моя жена, Авелина Павловна Седова-Покровская.

— Я, кажется, задала вам вопрос! — чиновница грозно, как ей казалось, свела на переносице тонкие щипаные бровки.

— Я, можно сказать, тоже вопрос задал, сударыня… — очень спокойно ответил я, намекая, что по-прежнему не слышал её имени.

— Прошу извинить нашу служащую!.. — вперёд выступил тот самый подтянутый мужчина лет сорока, который кажется, был главным в их группе. — Позвольте я представлюсь… Я заместитель городского головы по вопросам культурного наследия, Матвей Соломонович Перемыков. А это мои сослуживцы. Мирон Арсеньевич Холмистов, главный счетовод отдела Культурных памятников города. И Зофия Чтиборовна Твардовская, голова Прикремлёвского угла.

— На вас поступают жалобы! — снова вступила в бой Твардовская, едва Перемыков закрыл рот. — Вы мешаете соседям отдыхать!

— Зофия Чтиборовна… — я тщательно выговорил это зубодробительное имя и отчество. — Мои люди выполняют работы строго в отведённое законом время. И со всеми положенными разрешениями. Если бы это было не так, то высказывали бы мне сейчас не вы, а люди из Полицейского Приказа.

— А почему вы не пускаете нас в дом? — глядя на меня с огромным подозрением, сощурила глаза чиновница.

— Потому что, если вы не заметили, это наш дом… — вмешалась Авелина, обдав гостей таким холодом, что переплюнула даже уличный мороз в минус двадцать. — И мы сами решаем, кого пускать в дом, а кого нет.