Слова дракона невольно напомнили и о другой странности. Лазарет находился не во дворце, и туда мы перемещались порталом. Почему же я так ясно слышала Зов твари и отчаянные рыдания детей?
Печать Тёмной леди вновь потеплела. Хм… выходит, это она помогла мне настроить своеобразную связь с пострадавшими детьми?
И снова «да»! Но не успела я обрадоваться, как к разговору подключилась метка Сердца и на стене, позади Олафа и Кристофа, вспыхнула надпись: «Позже всё расскажем. Звезда ещё не вошла в полную Силу. Ей тяжело говорить с тобой».
Что ж, настаивать не стала и, поблагодарив артефакты, попросила Кристофа поскорее проводить нас к Тилю. Помощь Олафа сейчас не требовалась, но раз уж мы решили до конца придерживаться своей легенды, лучше не рисковать.
Шли молча. Пока мы сделали всё, что в наших силах и сейчас ход за источником. Нам же остаётся лишь ждать утра, но мысли всё равно то и дело возвращались к детям, потерявшим Тени. Вот только от усталости и перегрузки новая информация уже не воспринималась.
Понимая, что ничего умного в таком состоянии не придумаю, а только окончательно выжму себя, решила немного отвлечься и принялась осматриваться.
Прогуляться по замку мне так и не удалось, а посмотреть здесь было на что! Уж не знаю, Кристоф ли приложил руку к интерьеру, или его предки настолько расстарались, но красота дворца проникала в сердце с первого взгляда.
Идеальный баланс света и тени, выверенные линии и пропорции. Архитектура Тёмного замка была обжигающе яркой и пленительной в своей иллюзорной динамике. Она буквально дышала жизнью и мощью!
Мне нравилось здесь и хотелось задержаться подольше. Особенно в роскошном саду, который успела мельком увидеть в окно…
– Осмотр генерала – последнее из запланированного на сегодня. Если не случится ничего непредвиденного, до утра можете отдыхать, – неожиданно добавил Кристоф, заметив мой живой интерес и любопытство. – Но, если хотите немного прогуляться перед сном, я с радостью устрою для вас небольшую экскурсию.
Идея была замечательной. После такой напряжённой работы сложно уснуть. Так что коротенькая прогулка лишней не будет, хоть отвлечемся немного, а там, глядишь, и мозги удастся проветрить.
– О, я бы с радостью, но в другой раз, – тут же отозвался Олаф, – хочу перед сном ещё раз почитать истории болезни.
Кристоф не стал настаивать и на миг мне показалось, что даже обрадовался решению Вэринги.
Ладно, погуляем вдвоём. Тем более, нам есть о чём поговорить!
Дракон так и не успел ничего рассказать о Латифе и Метках Мертвеца, но меня не покидало чувство, что и эта напасть напрямую связана с нашей основной бедой. Как и проклятие Тиля.
Последнее меня сейчас интересовало особенно.
– Прошу, – Кристоф остановился у массивной двери из чёрного дуба и открыл её, пропуская нас внутрь.
Сидящая у окна Латифа тут же подскочила и поклонилась.
Выглядела принцесса откровенно плохо, несмотря на врождённую совершенную красоту. Бледная, испуганная. Её руки нервно подрагивали, а в глазах читалась затравленность. Словно всё это время она находилась не в палате с бессознательным генералом, а в клетке с хищником. Пока ещё сытым и ленивым, но способным в любой момент кинуться на неё.
– Леди Латифа, благодарю, что согласились помочь, – Кристоф первым нарушил молчание.
– Для меня честь… – она умолкла, на миг мазнув по мне полным боли и отчаяния взглядом.
– Вам нужно отдохнуть, – продолжил Кристоф, – на сегодня дежурство окончено…
– Н-нет! – воскликнула принцесса. – Я не устала! И могу… я хочу быть полезной!
– Вы устали, – с нажимом повторил дракон, – отдохните как следует, завтра ваша помощь снова понадобится.
Сообразив, что её не собираются отсылать обратно, а лишь отправляют спать, Латифа просияла и, попрощавшись, стрелой вылетела в коридор, попросив ближайшего стражника проводить её до комнаты.
Странная она всё же. Если бы Кристоф не упомянул о том, что она повенчана с мертвецом, решила бы, что принцесса боится именно Тиля. Но, похоже, она больше переживала, что её могут счесть бесполезной и вернуть брату.
Уж не он ли пообещал её покойнику?
– Эстер, я могу остаться? – уточнил Кристоф, едва я подошла к постели генерала. – Или моя магия…
– Не помешает, – ответила, осматривая Тиля.
Регенерация Титана сделала своё дело и выглядел он намного лучше. Шрамы затянулись и побледнели, корочки отпали, ожоги тоже практически зажили. Даже перелом полностью сросся. Не знай я правды, решила бы, что его ранам пару недель, но сейчас меня больше интересовали другие повреждения.
Призвав Дар, принялась неспешно исследовать его ауру и магические каналы, постепенно приближаясь к главной проблеме – таинственному ледовому проклятию.
Тут же вспомнила утро в лазарете туманной стражи.
«Ей можно верить, она никому не расскажет о проклятии» …
Именно так Кристоф и сказал, когда Аид засомневался, можно ли нас оставлять наедине с раненым генералом? Не «им» можно верить, а «ей». Почему? Ведь тогда тёмный ничего не знал о нашей с Олафом тайне, просто не мог знать!
Или всё дело в том, что проклятие на Тиля наложила Мёртвая вьюга? Поэтому увидеть его может лишь обладатель тройной Искры?
Нет, тогда бы Титаны не узнали о проклятии без моей помощи. Похоже, предстоящий разговор с Кристофом будет очень сложным и откровенным. Только… как много я сама могу рассказать?
Смерть упоминала, что Тиль – ключ к печатям. Его магия и Сердце Бездны нужны Мёртвой вьюге, чтобы разорвать древние цепи, наложенные его предком Ольгредом Стальнокрылым, и вырваться на волю.
Об этом Титаны наверняка знают больше меня, а вот пророчество гарпии…
«Лишь Сердце знает правду, лишь Пламя может провести сквозь Тьму, и лишь Живая Вьюга способна победить любое пророчество».
Какое именно сердце имелось в виду? Артефакт или моё собственное? Мне нужно следовать интуиции или всё-таки разговорить проклятый бриллиант? И о каком Пламени речь?
Единственное, что не вызывало вопросов – это слова о Живой Вьюге. Хольда и королева нечисти были связаны древним заклятьем, и как только одна слабела, вторая тут же набирала Силу.
Не зря конец Мёртвого сезона всегда сопровождается сумасшедшей метелью. Так Хольда показывает свою мощь, стирая с земли остатки ядовитой магии нечисти, и запирая её в Проклятом лесу до следующего года.
Но сейчас ледяная красавица была слаба и не могла сражаться вместе с нами, хотя и пришла на помощь в лазарете. Без неё я бы не справилась.
Сканирующее плетение вспыхнуло в последний раз, подсвечивая серебристым сиянием недавние разрывы на ауре. Они уже затянулись, но оборачиваться Тилю пока нельзя, как и применять магию.
В остальном дракон был стабилен и, подумав немного, принялась осторожно выводить его из магического сна.
В это же время, Тиль Тангарра
Сквозь холод и бесконечную пелену тумана доносился нежный женский голос. Человеческой ипостаси он был не знаком, но дракон отозвался моментально, воскрешая в памяти смутные воспоминания. Мёртвая вьюга, Рой нечисти и безумный бой. Яростный и жестокий, без права на поражение.
Картинки проносились перед глазами вереницей окровавленных осколков, и пазл потихоньку складывался: моё ранение, наша победа над нечистью и лазарет Туманной стражи.
Кристоф и остальные хотели помочь, поэтому приволокли ко мне целителя и Огонька. А вот дальше я ничего не помню. Видимо, вырубился от ран и кровопотери. Но мой дракон находился в сознании и запомнил обладательницу голоса.
Он не считал её врагом и готов был терпеть чужое присутствие. Выходит, это кто-то из уже лечивших меня шаманок или та самая девушка-Огонёк.
Больше ничего вспомнить не получилось. Висок прострелила тупая боль, и я поморщился. Вернее, попытался это сделать. Тело по-прежнему не подчинялось мне, а душа плавала в густом тумане Пограничного мира.
Я ненавидел магический сон, хоть и понимал, что для быстрой регенерации он незаменим. Лучше отмучиться сутки, чем пару недель провести в лазарете. Но до чего же мерзкие ощущения! В моём случае они и вовсе многократно усиливались из-за специфического ледового проклятия, замораживающего моё сердце и эмоции.
