Дареная истинная. Хозяйка лавки «С огоньком» (СИ) - Дари Адриана

— Нет. Точнее, только начала. Дел было много, руки все не доходили… А что? — я растерянно смотрю на Роуварда, не понимая, как себя вести.

Но он не отвечает, только с какой-то тоской в глазах смотрит на книгу, а потом на меня.

— Ты еще необычнее, чем я предполагал, — тихо и немного хрипло произносит он. — Держись подальше от подсвечника и вообще от мэра.

Что? Это как-то связано? При чем тут сказки и артефакты мэрские?

— Вы же знаете, что у меня просто не выходит отвертеться от разговоров с Гридорком, — бормочу я. — Я помню, что вы уже просили не говорить с ним.

— А теперь я требую! — внезапно срывается на рык Роувард. — И чтобы рядом с подсвечником я тебя не видел, ты поняла?

Этот внезапный порыв злости и раздражения оказывается для меня оглушающим: он давно не позволял себе так со мной разговаривать. Помнится, последний раз так рычал, только когда требовал снять платье, чтобы обработать метку.

— Но…

— Я все сказал. Рина пока что возьмет на себя все дела по организации дома, ты вольна делать то, что хочешь, — мрачно произносит Роувард. — Дневник я заберу.

Он выходит быстро, не оглядываясь, и даже не закрывает за собой дверь. А я остаюсь с ощущением, что меня бросили одну посреди незнакомого леса, по которому меня до этого вели за руку. Точнее, не так. Как будто до этого у меня был кто-то, с кем я шла через трудности и загадки этого мира. А теперь я осталась наедине сама с собой.

“Вольна делать что хочешь”. Да-да, конечно, так и есть! Однако он забывает, что я привязана к нему меткой! От него далеко не уйти, да и вообще из дома не выйти, а дома…

Впрочем, мне есть чем заняться. Что там Улька говорила? У меня хотят купить свечи? Отлично! Ими и займусь. К тому же у меня были мысли по поводу свечей с добавками. Аромасвечи с терапевтическим эффектом — будем пробовать!

Поэтому отправляю Ульку на рынок за салом, сушеной лавандой и мятой. А еще за растительным маслом, отдельно отмечая, чтобы она внимательно проследила за его чистотой.

Работа оказывается хорошим способом отвлечься и подумать. Мне не пятнадцать лет, чтобы я сразу думала, что Роувард на меня злится, и начала страдать. Понятно же, что в поведении Роуварда это “ж-ж-ж” неспроста. Его злость кажется совершенно нелогичной после того, как он спал со мной в обнимку, уговаривая отдохнуть. Нет. Тут что-то другое.

И даже не связанное с тем, что я не Марика. Или… связанное? И с этим, и с книгой.

Меня больше не зовут за общий стол: Роувард и Фридер по делам в городе у важных шишек, а Рина решает, что ей больше нравится есть на кухне с Мартой, Улькой и мной. И это греет душу.

За ужином я узнаю, что за день к нам несколько раз заходили с вопросами о свечах. Один раз даже открывал дракон, пока еще был дома, чем привел людей в глубокий шок несчастную служанку какого-то зажиточного купца.

Перед уходом отдаю Ульке несколько свечей, чтобы она отнесла первым приходившим. Запаса никакого нет, просьб много, но это говорит только о том, что мне не будет скучно, тем более что я поставила мяту на растительном масле. А вдруг получится?

— Не спишь еще? — Рина заходит вечером, когда я уже собираюсь спать. — Конечно, предыдущая экономка была аккуратисткой, но такой скрягой! И чего Вард не прогнал ее раньше?

Я пожимаю плечами и предлагаю Рине сесть на кровать рядом.

— Не знаю. Ты же знаешь его, он никогда не рассказывает о своих планах, — отвечаю я. — Ходит, вынашивает свои мысли, а потом выдает результат.

Рина грустно улыбается и садится, подбирая ноги.

— Он не всегда таким был, — отвечает она со вздохом. — Тот Вард, которого я знала несколько лет назад, был совсем другим. Он много шутил, был душой компании и умел найти подход к любому. Правда-правда, к любому человеку!

Не то, чтобы я не верила Рине — ей лучше знать, но глядя на хмурого Роуварда, я бы действительно не подумала, что он был таким. Хотя и в то, что он “злой дракон”, как те, которых Марике описывали в приюте, тоже не верится.

— А остальные драконы? — спрашиваю я. — Они какие?

Рина удивленно поднимает брови, как будто вопрос оказывается для нее неожиданным.

— Разные. Как и все, — произносит она. — Они больше одарены силой, чем люди, и магически, и физически. У всех есть свои недостатки, но есть и достоинства. Тарден, например, хоть и заносчивый индюк, зато верный до мозга костей. Нортон внешне хмурый и чересчур серьезный, но отчаянно-смелый и готовый защищать до последнего вздоха. Ксаррен… Ох, тот язва и выпендрежник, но справедливость для него все, Фларен сидит как сыч в своем поместье, но он всегда искренен.

Я наблюдаю за тем, как она это рассказывает, слышу тепло и улыбку в ее голосе. И никакого страха.

— Просто… тут много рассказывают про драконов. И то, что ты о них говоришь, совсем не похоже на то, что известно мне, — поясняю я. — Пожив с Роувардом, я понимаю, что не стоит верить всем рассказам, но я же не знаю, всех ли драконов это касается.

Рина обхватывает пальцами мою ладонь и смотрит в глаза.

— Я знаю драконов с самого своего детства, но у меня не было ни малейшего повода бояться их. Они безжалостны только к врагам и недоброжелателям, — произносит она. — И готовы за Эльвариам собой пожертвовать. Вард уничтожил капище орков, и после этого мы несколько лет считали его погибшим, знаешь почему? Он там потерял дракона.

Так вот, что имел в виду Роувард, когда говорил, что у него нет дракона.

— Как это может быть? И почему он так долго скрывался?

— Так бывает, когда дракон отдает слишком много сил и магии, — отвечает Рина. — А скрывался… Понимаешь, для него потеря дракона — это потеря половины себя. Варда хоть и уговорили выйти из затворничества, он все еще не пережил эту утрату. И… я не знаю, переживет ли.

Сложно. Как же это сложно понять! Но…

— Знаешь, а я ведь читала… — беру эту книгу в руки и задумчиво провожу по обложке. — Тут.

— Красивая книга, — произносит Рина. — О чем она?

Удивленно смотрю на девушку:

— В смысле?

— А на каком языке она? Это же не язык Скольахии? Его я немного знаю.

Рина смотрит на меня без иронии, совершенно искренне. Неужели действительно не может прочитать? Но как тогда могла его понять я? Марика знала только скольахский…

— Уже поздно, — улыбается Рина. — Расскажешь мне потом?

Киваю, а мысли разбегаются, поэтому не останавливаю девушку, когда она уходит спать. Я снова погружаюсь в легенды и сказки, которые увлекают все сильнее. А мне потом всю ночь снятся бескрайние горные просторы с глубокими ущельями и зелеными долинами, быстрые полеты и бездонные небеса с чужими звездами.

Три дня Роувард почти не разговаривает со мной. Он умудряется договориться, и они теперь вместе с Фридером снова отправляются на мануфактуру. Рина занимается домом, и Улька, кажется, теперь с восхищением смотрит не только на меня: ее тоже заражает неуемная энергия кузины Роуварда.

И только по вечерам мы собираемся в столовой, чтобы обсудить прошедший день и понять, что информация собирается очень медленно. Рина препирается с Фридером, и это иногда доходит до смешного.

Кстати, за ужином к нам теперь еще присоединяется Руди, который тоже нашел общий язык с Риной и переговаривается с ней через Роуварда. Удивительно, но дракон не возражает, а мне время от времени приходится сдерживать смех, потому что “перевод” Роуварда далеко не всегда соответствует тому, что говорил совенок.

На четвертый я, наконец-то, получаю нужный результат с мятой и лавандой. Мне приходится применить чуть-чуть магии, но какое-то подобие эфирного масла мне нравится. Так что пришло время экспериментов!

Проверяю все формы, протирая их и, как назло, опять обрезаюсь об край той же формы. Раздраженно зажимаю рану, пока ищу хоть что-то, чем можно перебинтоваться. Надо бы придумать, что с ней делать.

В прошлый раз со мной был Роувард. В этот раз мне приходится справляться самой, что немного тормозит работу. Ничего! Главное — энтузиазм.