— А ты правда разрешишь мне продавать? — спрашиваю я, цепляясь за его рукав.
— Я просто больше не вынесу подобных дней, — усмехается он.
— Но это же будет означать, что мне придется принимать посетителей, общаться, открывать дверь, наконец…
— Ну ты же не думаешь, что я тебя одну там оставлю? — удивленно отзывается Вард. — Нет, конечно. Лавка будет работать определенные часы, на которые Рина наверняка найдет возможность помогать тебе.
— Значит, все же под присмотром?
С одной стороны — что в этом такого, а с другой — все равно сохраняется ощущение, что он не доверяет, выставляет наблюдение, контроль.
— В какой-то степени под защитой, Марика, — серьезно отвечает он, даже не скрывая, что на эту тему Вард не собирается шутить. — Мэр уже понял, что через тебя на меня можно воздействовать, и постарается не упустить эту возможность. Хорошо, что он еще не знает…
Он не успевает договорить, что же еще не известно Мэру, как мы врезаемся в большую компанию молодых девушек и парней, которые идут по улице и поют какие-то праздничные песни.
Весь город стал выглядеть намного ярче и более празднично. Вдоль улиц появились гирлянды из бумажных фонариков, на дверях домов — венки из еловых веток, украшенные красными лентами и серебристыми колокольчиками. Даже воздух кажется другим — пряным, наполненным ароматами корицы, имбиря и выпечки.
Ловлю себя на том, что мне хочется тоже влиться в этот праздничный настрой, беззаботно окунуться в веселье и забыть про все интриги и проблемы, которые создает мэр. Проходящие мимо люди уже не переходят на другую сторону, завидя нас с Вардом. Глядят с интересом, но без страха.
Неужели что-то можно изменить? Почему мне страшно в это поверить?
Мы заходим на рыночную площадь, которая гудит, как пчелиный улей. Люди торгуются, покупают, выбирают, обсуждают, сплетничают. Почти у всех прилавков толпится народ.
Вард проводит меня мимо продуктовых, но около лотка с простыми, но в то же время необычными украшениями я замираю. Всегда любила мелкие побрякушки. Дешевые, но всегда чем-то необычные.
— Чем-то могу помочь? — из-под навеса высовывается голова старичка с длинной седой бородой и лысиной, кривовато прикрытой шапкой. — Господин дракон хочет сделать подарок своей…
Глаза Варда гневно сверкают, и торговец решает не гневить выгодного, но опасного клиента.
— Свою очаровательную спутницу, — заканчивает он.
— Я всего лишь хотела полюбоваться, — отвечаю я.
Но Вард качает головой. Он, даже не особо рассматривая, тут же указывает на один из кулонов из белого серебра. Дракон, заключенный в символ, напоминающий круг. Он мне кажется чем-то знакомым, только вот я никак не могу понять, чем.
— Вот это, — властно заявляет Роувард.
Старичок очень проворно снимает с гвоздика кулон и протягивает дракону, в то же время смахивая с лотка монету, которую уже положил Вард.
Дракон не откладывает, и тут же надевает на меня украшение, своими же руками пряча его мне под воротник плаща. Мне остается только удивленно проследить за его действиями, но я предпочитаю не спорить.
— Спасибо, — с натянутой улыбкой говорю я, отходя от прилавка.
— Дома покажешь Фридеру, а потом не будешь снимать, — приказным тоном заявляет Вард.
— И ты, конечно, мне ничего не объяснишь.
И это даже не вопрос, это констатация факта, на которую дракон только пожимает плечами, подает руку, и мы продолжаем путь, проходя через главную площадь, мимо ратуши к красивой широкой улице, по обеим сторонам которой стоят явно богатые особняки.
Окна и входные двери украшены красиво, со вкусом и финансовыми вложениями. А на окнах среди венков в паре домов я даже замечаю… свои свечи.
— Вард… там…
— Да-да, — кивает он. — Ты для некоторых из ведьмы начала становиться волшебницей. Ведь намного приятнее покупать свечи у феи, чем у ведьмы.
На этой улице, так же как и до этого, встречаются магазины, но это то, что в моем мире назвали бы “бутиком”. Дорого, пафосно, вычурно. Среди них — дорогая шляпная, ювелирная лавка, салон с шубами или чем-то похожим и, наконец, кондитерская, завлекающая многоярусным тортом и вычурными пирожными в витрине.
Сюда-то меня и заводит Вард. Тут почти никого, но очень тепло и уютно. За прилавком суетится молодая женщина в белоснежном накрахмаленном переднике, за самым дальним столиком сидит парочка, которая, кажется, ничего не замечает, а у окна… Слишком знакомая мне фигура.
Аурика.
Глава 53
— Я пойду закажу пирожные, они здесь замечательные, — шепчет мне почти на ухо Вард и оставляет одну.
Этот маневр дракона не оставляет никаких сомнений в том, что эта встреча — не просто так. Вард знал, что Аурика будет тут, и он вел меня целенаправленно сюда, потому как знал, что я хочу с ней поговорить без мэра, но при этом обставил все так, чтобы это не было наедине.
— Я присяду? — тихо говорю я, и Аурика только сейчас замечает меня.
Ее глаза округляются, она вздрагивает, расплескивая свой чай на белоснежную скатерть на столике.
— Т-ты? — неровно стуча чашкой по блюдцу, сестра опускает ее и поджимает губы. — Откуда ты тут?
Она берет себя в руки и окидывает взглядом помещение кондитерской, останавливается на парочке, а потом на Варде.
— Мы гуляем, — пожимаю плечами и, не дождавшись разрешения, сажусь напротив Аурики.
— Ну да, конечно, — усмехается она. — Дракон решил выгулять свою игрушку?
Яд в ее словах обжигает как пощечина, но я сдерживаю первую реакцию ответить уже настоящей пощечиной, переплетая пальцы и улыбаясь. Аурика поднимает на меня глаза — холодные, но в их глубине я вижу что-то ещё... Беспокойство? Отчаяние?
— Ты бы за словами-то следила, — понижаю голос, но говорю жестко. Марика никогда с сестрой так не разговаривала.
— Что? Смотрю быть драконьей… собственностью не так уж и плохо, да? Может, ты теперь и о драконах иного мнения? А что, плохо, что ли? Одевает, в свет выводит. Бережно относится, не так ли? В постели тоже?
— Какого ты мнения о своей сестре, — едва слышно произношу я. — И это после того, как я пошла на обман ради тебя? Чтобы избавить тебя от участи быть подарком страшного дракона. К чему тогда твоя просьба о встрече?
Лицо Аурики на мгновение искажается, словно от боли. Или злости.
— Ты всегда была слишком наивной, Марика.
— Так расскажи мне, в чем я не права?
Аурика резко выпрямляется:
— Ты ничего не знаешь! — в глазах вспыхивает ярость. — Дракон опутал тебя своими чарами, и ты даже не замечаешь, как становишься его марионеткой.
— Ах, ну да, — качаю головой. — А ты в руках мэра не являешься таковой?
Я говорю очень тихо, но она все равно вздрагивает и оглядывается. Ее плечи напрягаются, на виске бьется жилка.
— Не обольщайся, Марика. Для дракона ты — вещь, игрушка. Как только ты перестанешь его развлекать...
— Аурика, — я перехватываю ее руку, которой она нервно теребит салфетку. — Если тебе нужна помощь, скажи прямо.
Сестра резко выдёргивает руку и встает из-за стола.
— Не нужна мне твоя помощь, — цедит она сквозь зубы. — И не приближайся ко мне на людях.
Я даже не поднимаю на нее взгляд, когда она проходит мимо меня с ровной, как палка, спиной. Совсем юная, красивая, как кукла. И, кажется, такая же пустая. Только вот мне так и не стало окончательно ясно — она по доброй воле заодно с мэром, или все же на нее давят?
Оборачиваюсь, только когда слышу, как открывается дверь. Ее снова встречает тот самый мужчина и уводит, кажется, не замечая меня.
— Как ты?
Я так глубоко погружаюсь в размышления, что не замечаю, как Вард присел рядом и положил на мои все еще сцепленные руки свою горячую ладонь.
— Да бывало и лучше, — честно признаюсь я. — Мне что-то уже не хочется никаких десертов.
Он подмигивает и гладит меня по голове. И сразу становится спокойнее и как-то… проще, что ли…
