Дареная истинная. Хозяйка лавки «С огоньком» (СИ) - Дари Адриана

Толпа взрывается аплодисментами, а мэр отходит к зрителям.

— Как Вард собирается скрыть то, что у него нет магии? Он же даже артефактов не взял! — волнуется Рина.

— Судя по его лицу, его это не сильно волнует, — усмехаюсь я. — А меня вот волнует, кто это недоразумение назвал прогулочным пирсом?

Фридер смеется в ответ на мое замечание и, кажется, незаметно приобнимает Рину. Не снизить ли срок до полугода?

Все участники довольно быстро кидаются использовать магию, восстанавливая ту или иную часть развалившейся конструкции. А Вард… просто стоит и внимательно смотрит, практически не сдвигаясь с места.

Это выглядит так странно, что из толпы периодически начинают доноситься оскорбительные крики о том, что дракон испугался или ничего не может. Но, кажется, Роуварда, это не сильно тревожит.

Он скидывает камзол и подходит ближе к воде, закидывая подальше в воду какую-то щепку. А потом следит за ее перемещением. И закидывает снова. Осматривается, скидывает сапоги и заходит в воду, ощупывая опоры, на которых стоит пирс.

И тут уже остальные участники останавливаются, внимательно присматриваются и даже отходят на пару шагов назад. Вард выходит на берег, а потом начинает рисовать что-то на мокром снегу.

И вот тут уже никто из магов не может устоять, и над чертежом склоняются все. Вард активно жестикулирует, указывая на воду, на берег, на скалы и на пирс. Все маги кивают, распределяются вдоль берега, и теперь слаженно начинают применять магию.

— Он что… Заставил все делать вместо него? — удивленно спрашивает Фридер.

— Полагаю, он оценил течение, направление ветров, может, еще что-то, — пожимаю плечами. — Может, сказал им, что как-то применил магию к опорам… А на самом деле просто разумный инженерный подход.

Рина удивленно оборачивается на меня, а потом тоже пожимает плечами. Может, думает, что потом расспросит. Но потом я уже придумаю, как улизнуть от этого разговора.

Нахожу взглядом мэра: он ведьстопроцентно понял, что у Варда нет магии (ведь он на это и рассчитывал), но все равно недоволен, ведь ненавистный дракон, которого так хотелось поставить на место, не опозорился. Еще и какой-то пожилой мужичок что-то восторженно нашептывает Гриндорку, чем все больше портит его выражение лица.

Чуть в стороне от него замечаю Аурику. Она напряженно всматривается в происходящее на берегу и кусает ее идеальные губы. Испортит же.

— Итак, объявляю испытание завершенным! — где-то через полчаса оповещает мэр. — Такого потрясающего пирса я у нас не видел… никогда! Это впечатляет!

Народ в ответ радостно соглашается, мне кажется, готовый хоть сейчас пойти опробовать прогулку по пирсу. И откуда у них столько энтузиазма? Если бы я не переживала так за Варда, наверное, уже околела бы. Но страх разгоняет кровь, потому что сердце бьется, как будто я несусь галопом.

— Но я вынужден признать, что наш уважаемый гость не проявил нам искусство использования магии, — немного ехидно произносит он.

— Хотя мы восхищены его познаниями и техническими идеями, без которых никакая магия не дала бы такого выдающегося результата! — перебивает его тот самый старичок. — Поэтому его величию с радостью отдают голоса два судьи из пяти!

По толпе прокатывается удивленный вздох, приправленный нотками одобрения. Кажется, дракона уже не хотят так сильно пустить на стейк.

— Вард не был бы собой, если бы не удивил, — выдыхает Рина, которая тоже все это время стояла, замерев и затаив дыхание.

— Не могу не согласиться, — отвечаю я, а сама еще сильнее сжимаю пальцы на плаще.

Вторым испытанием оказывается что-то типа логической задачки, связанной с созданием артефакта. У каждого участника — свой, поэтому ни подсмотреть, ни помочь невозможно. Стоит ли говорить, что после такого решения в первом туре, этот не вызвал у Варда вообще никаких проблем?

Дракон справляется не просто быстрее всех, он еще и успевает преподнести получившуюся розу одной из судей, которые стоят рядом с Гриндорком, а та смущенно улыбается.

Это испытание заканчивается категорической победой Варда, к неудовольствию мэра, конечно. Тот краснеет, промакивает то и дело лоб платком и со все большей злостью поглядывает на Роуварда.

Но когда все участники выходят на полосу препятствий, которая должна закончиться подъемом по почти отвесной скале, Вард хватается за виски и чуть покачивается.

— Что с ним? — сжимает мою руку Рина.

Я напряженно вглядываюсь в фигуру Варда, словно это поможет мне рассмотреть его мысли. Черта с два. Поэтому только и остается что гадать, блефует он, или у мэра действительно была припасена пара козырей в рукаве.

— Понятия не имею, — честно отвечаю я. — Но надеюсь, что Вард просто очень хороший актер.

— Он прекрасный актер, — усмехается Фридер. — Мне рассказывали, что он год притворялся глухонемым, и никто даже не заподозрил, что что-то не так.

Это замечание вызывает у меня невольную улыбку. Но самое интересное, ведь я и правда могу представить, что Вард так мог сделать!

Перевожу взгляд на мэра. Он довольно улыбается крысячьей ухмылкой. Что-то еще успели подложить Варду? Если он говорит, что противодраконьи артефакты на него не действуют, то это может быть что-то другое. Яд? Но я не видела, чтобы Роувард что-то пил или ел.

Аурика сосредоточенно смотрит на дракона. Кажется, вся краска с ее лица сошла. Неужели пробует использовать свою силу? Ради этого Марика ее выгораживала? Нет. Если бы это было ее воздействие, Вард бы тоже не почувствовал: она влияет только на животную сущность дракона, а ее, опять же у Варда нет.

Ладони потеют несмотря на пронизывающий ветер и холод, и я прикрываю на секунду глаза, чтобы постараться выровнять дыхание. Вард знает, что делает. Я верю в него.

Участники соревнований, все как один оставшиеся в легких рубашках, не стесняющих движений, зато прекрасно подчеркивающих сильные мужские тела, оборачиваются к толпе, от которой стартуют. Зрители восторженно машут руками и подбадривают мужчин.

Вард распрямляется, но движется как-то медленно, как будто все его силы уходят на преодоление боли, сковавшей тело.

По сигналу все соревнующиеся срываются с места и, отдаляясь от зрителей, бегут по заранее подготовленным деревянным настилам к полоске воды, врезающейся в кромку берега.

Ее нужно преодолеть по валунам, торчащим над поверхностью воды, чтобы оказаться на противоположной стороне. Даже отсюда видно, что камни обледенели и скользкие. Там первый “пост”, где участники должны коснуться рукой специальной метки на обелиске.

На следующем этапе нужно подняться по каменным “ступеням” из нескольких вколоченных в берег каменных столбов до подвесного моста. По раскачивающемуся на ветру хлипкому безобразию перейти на противоположную сторону, чтобы снова оказаться на нашей, зрительской стороне. Снова отметиться, теперь на втором “посту”.

Далее, как на тарзанке, надо спуститься, к подножию отвесной скалы, под которой, собственно, и проходят все соревнования. И потом вверх — до края, где победитель должен развести ритуальный огонь.

Идущий первым легко перепрыгивает с камня на камень, даже ни разу не поскользнувшись. Двое сваливаются в воду, но все равно подтягиваются обратно и продолжают соревнование, уже мокрые и облепленные одеждой.

Зябко веду плечами, представляя, каково в такой под резкими порывами северного ветра.

И только сейчас понимаю: Вард почти не сдвинулся с места. Тяжелым, уставшим шагом он подходит к первому препятствию, с видимым трудом взбираясь на первый валун. Чуть не падает, но вовремя возвращает равновесие.

В толпе слышатся разочарованный возгласы, порой даже улюлюкание. Это бесит. А дышу тяжело так, будто это не Вард проходит полосу препятствий, а я.

Перед первым “постом” Роувард поскальзывается, а когда встает, начинает прихрамывать.

— Что он делает? — шипит Фридер. — Он же проиграет!

— И я очень надеюсь, что это его цель, — в тон ему ворчит Рина.