Трофей темного короля (СИ) - Эшли Ирен

— Любви!

Гости принялись выкрикивать добрые пожелания, пока я неуверенными шажками плелась к алтарю. Шлейф платья казался невероятно тяжелым, мешал движению, тянул назад.

У алтаря ждал Северин. Безупречно красивый. Тоже в белом. С безмятежностью в глубине серых глаз.

— Счастья!

— Долголетия!

Замолчите…

— Любви!

Хватит…

К алтарю я подошла уже с дикой усталостью во всем теле. Северин подал руку, помогая подняться по ступеням.

— Ты прекрасна, — шепнул он.

— И ты…

Мы повернулись к гостям, держась за руки. Гости радовались, ликовали, продолжали желать всего самого наилучшего. Я видела знакомые лица слуг, плачущих родителей, равнодушного Адама. Но только взгляды с другом Северина пересеклись, он подмигнул и ухмыльнулся. Да что с ним?!

А еще — искала взгляд алых глаз. Но, естественно, не находила.

Шаман поднял руку — зал тотчас наполнился тишиной.

— Слушайте меня, горы Вилдхейма! — начал шаман. — В этот день, когда снег искрится на пиках гор, а сердца бьются в унисон с древними барабанами, мы объединяем две судьбы в одну. Пусть Абсолют и духи предков благословят этот союз, пусть очаг их дома всегда горит ярко, согревая теплом и любовью! — он устремил слеповатый взгляд к стеклянному куполу и протянул руки. — Вместе они пройдут сквозь бури и метели, рука об руку! Да пребудет с ними сила гор и тишина вечных снегов, дарующих мудрость и спокойствие. Именем Абсолюта и духов Вилдхейма, объявляю Северина Анселима и Эмили Марре мужем и женой! Пусть священные барабаны звучат в честь их любви, а эхо разнесет радостную весть по всем ущельям. Да будет так!

Зазвучали не священные барабаны, а колокола, предупреждающие об опасности.

— Ч.. что? — не понял Северин, бросил мою руку, осмотрелся. Он был напуган, но быстро успокоился.

Один звон колоколов — нестрашно.

— Где-то сошла лавина, — выкрикнул кто-то из зала.

Лавины — частое явление в Вилдхейме, особенно в теплое время года. Северный народ их не боялся.

— Да буде… — хотел повторить шаман, но раздался второй звон колоколов.

Гости заметно насторожились. На лбу Северина выступила испарина.

А потом — третий звон, оповещающий таким образом лишь об одной, самой страшной беде: на Вилдхейм напали «драконы» мертвых земель. И в этот момент над прозрачным куполом эпично пролетел огромный ёрум. Зал охватила паника.

Видя искаженные страхом лица гостей, слыша их полным отчаяния крики, наблюдая за разворачивающимся хаосом, в белом платье я казалась сейчас неуместным пятном. Кто-то пытался бежать, спотыкаясь и падая, кто-то застыл в оцепенении, не в силах поверить в происходящее. Кто-то взывал к Абсолюту. Канделябры падали, разбиваясь о каменный пол, витражи осыпались осколками, белые лилии превратились в серо-черное месиво под ногами обезумевших людей.

Но мне не было страшно. Совсем.

Какие чувства я испытывала? Не радость. Скорее, негодование, смешанное с каким-то болезненным, щемящим ожиданием. Я не могла поверить, что это происходит на самом деле, но… Аристид Рэваиль пришел. Он всегда приходит за тем, что принадлежит ему.

Из омута мыслей меня вырвал резкий рывок. Бледный от ужаса Северин вцепился в мою руку, шипя что-то о безопасности. Передал Адаму с приказом спрятать меня в надежном месте.

— Обязательно, — ответил тот.

И кажется, зловещую усмешку на устах Адама заметила только я…

— Пойдем, принцесса, спрячем тебя.

В моем понимании «надежное место» — любая небольшая комнатушка, тщательно охраняемая на нижних этажах дворца. Адам же — просто отвел в покои. Мои покои.

— Сиди тихо, — попросил он и подмигнул, — а я пока помогу своим. — И запер. Нагло, бесцеремонно запер!

Ладно, родные покои лучше любой тесной комнатушки… Да и потом, если ёрумы одержат победу, Аристид найдет меня в любом случае.

Я подошла к окну и застыла, видя хаос внизу.

Это был не «набег», нет. Ёрумы целенаправленно уничтожали, ломали, крушили, испепеляли Вилдхейм… Город, горы, леса, дворец — всё охвачено пламенем. Вдали стражники эвакуировали население, ближе к дворцу — шла битва, в небе — воздух разрезали ёрумы. Их было неисчислимое множество! Собой они закрывали дневной свет.

..Я клянусь всем, что никогда больше ни одно чудовище из проклятых краев не поднимется в наш мир. Скоро они будут стерты с лица земли!

Эдильборгский огонь всюду танцевал свой смертоносный танец, словно насмехаясь над клятвами Северина Анселима…

Я смотрела, как падает Вилдхейм. И в глубине души знала, что Северин потерпел поражение еще до того, как началась битва.

Когда минут через десять раздался характерный звук открывающейся двери, — я знала кто это . Только он излучал ауру, подобную той, что исходит от спящего вулкана. Затаенная ярость, готовая вырваться наружу в любой момент. Неистовая, первобытная сила, в которой клокотали энергии огня и ёрумов. Невозможно не чувствовать его. Невозможно противостоять. Аристид Рэвиаль был воплощением тьмы, облаченным в обманчивую оболочку красоты. И я, как мотылек, неумолимо летела на опасный, манящий свет.

Я замерла, чтобы в следующую секунду развернуться.

Волна тепла прокатилась по каждому миллиметру кожи. Дыхание перехватило, в горле пересохло. Ноги «приросли» к полу, не давая сделать ни шагу навстречу. Я просто стояла, завороженно глядя на алэра Эдильборга, боясь нарушить хрупкое очарование момента.

Взгляд алых глаз, словно озеро раскаленной лавы, пронзил меня насквозь. В них плескалась глубина, в которой можно было утонуть, и в то же время — безграничная нежность, предназначенная только для меня.

— Наверное, я не тот, кого ты ожидала увидеть в первую брачную ночь.

В голове вспыхнула яркая вспышка дежавю.

Те же самые слова. Тот же самый тон. Аристид сказал их, когда украл меня. Тогда я была напугана до смерти, не понимала, что происходит, и отчаянно пыталась сбежать. Но сейчас… Сейчас я была счастлива.

— Слишком рано для ночи, — усмехнулась, кивнула в сторону окна, — еще довольно светло.

На Аристиде одежды из черной кожи, идеально облегающие его мускулистое тело, украшены вставками из вулканических пластин и чешуи. Красив, как статуя, высеченная из самого темного оникса.

— Я люблю при свете. — Алэр сделал шаг вперед. Двигался плавно, грациозно, словно хищник в саванне.

Расстояние между нами сокращалось с каждой секундой. В животе порхали бабочки, в голове пульсировала лишь одна мысль: «Он здесь. Он рядом».

Господи, как же я скучала!

Скучала по его насмешливому взгляду, властному голосу, запаху, который въелся в мои воспоминания. Скучала по ощущению силы, по обжигающе-нежным прикосновениям.

Аристид подошел вплотную — я запрокинула голову, растворяясь в сладостных ощущениях его присутствия.

Мгновение — и губы алэра накрыли мои.

Поцелуй, рожденный из долгой разлуки, из тоски и отчаянного желания. Я ответила с такой же жадностью, с какой утопающий хватает воздух.

Языком проник в мой рот, исследуя каждый уголок, дразня, играя, вызывая волну удовольствия, от которой я застонала, прижимаясь к ёруму крепче, не желая, чтобы момент заканчивался.

Время и пространство перестали иметь значение. Вдалеке слышался грохот, чувствовалась дрожь земли, но ничего не могло отвлечь нас. Вилдхейм мог гореть, ёрумы могли реветь, но сейчас для меня существовал только он…

Руками Аристид скользнул вниз, к талии, сжал, словно боялся, что я исчезну. Затем приподнял, чтобы я обвила его бедра ногами. Наши тела соприкоснулись, обжигая друг друга через ткань платья и камзола. Я чувствовала мужскую твердость, желание, и это лишь подстегивало мой собственный огонь.

Поцелуй становился более глубоким и чувственным, языки мокро сплетались, а из губ вырывались стоны, заглушая шум битвы, что разворачивалась внизу.

Аристид оторвался, чтобы оставить дорожку поцелуев от подбородка до ключиц, заставляя меня изгибаться в его сильных руках. В этот момент я поняла, что все происходящее — какое-то головокружительное кощунство. Мир рушился, а мы предавались чувственным утехам, словно в этом был смысл нашего существования. И, возможно, так оно и было. Может быть, в этом хаосе и безумии именно Аристид Рэвиаль был моим единственным якорем…