Новый горизонт (СИ) - Хай Алекс

Два александрита по полтора карата каждый. Три алмаза: три карата, два карата и два с половиной. Все чистой воды, старинная огранка. Два рубина — два и три карата. Насыщенный красный цвет, прозрачные. И два сапфира — три и четыре карата. Глубокий синий, без дефектов.

Я выпрямился, посмотрел на Дядю Костю:

— Это всё принадлежит моей семье. Не хватает только ещё одного изумруда. Он небольшой, полтора карата.

Авторитет кивнул:

— Увы, этот камень вернуть не удалось, Александр Васильевич. Они успели продать его, и он ушёл к новому владельцу.

— Что ж, с учётом того, что вам удалось спасти всё остальное, это не трагедия, — отозвался я.

— Тогда всё в порядке, — улыбнулся авторитет. — И мы можем перейти к расчётам.

Он кивнул своим людям:

— Уведите гостей.

Двое охранников подошли к стульям, начали развязывать верёвки. Пленники даже не сопротивлялись — сил не было. Когда их подняли под руки, оба еле стояли.

Охранники потащили их к боковой двери в углу ангара. Владимир что-то бормотал, но слов разобрать было нельзя. Виктор молчал.

Дверь открылась, их втолкнули внутрь. Дверь закрылась. Я посмотрел на Дядю Костю:

— Что с ними будет?

Криминальный авторитет улыбнулся. Тепло, почти по-отечески:

— Уверяю, они больше не доставят проблем вашей семье, Александр Васильевич. Я лично за этим прослежу. Отныне их судьба — моя забота.

Дядя Костя повернулся ко мне, деловито потирая руки:

— Итак, Александр Васильевич, я выполнил свою часть сделки. Нашёл воров, вернул ваши ценности.

Я кивнул:

— Договорённость остаётся в силе. Двадцать процентов от общей стоимости. Но позвольте уточнить условия.

Авторитет удивлённо приподнял бровь:

— Слушаю.

Я указал на брошь:

— Брошь вы купили честно, не зная о её происхождении. Я настаиваю, чтобы вы её забрали. Не хочу, чтобы она стала предметом нашего спора.

Дядя Костя улыбнулся:

— Благородно с вашей стороны.

— Но, — продолжил я, — одной броши будет мало, я понимаю. Вы потратили время, ресурсы, силы.

Я жестом указал на стол с ценностями:

— Предлагаю следующее. Брошь остаётся вам. Плюс любое другое готовое изделие на ваш выбор — кулон или один из перстней. Или, если предпочитаете, любые два самоцвета из россыпи. За исключением изумруда. Он мне критически важен. Вас устроит такое предложение?

Дядя Костя задумался. Подошёл к столу, склонился над ценностями. Изучал их внимательно, профессионально.

Взял брошь, повертел в руках:

— Эту я уже выбрал. Красивая работа. Мне нравится.

Он отложил брошь в сторону и посмотрел на россыпь камней:

— Изумруд я и не просил, Александр Васильевич. Помню, что вам нужен.

Его рука скользнула над самоцветами и остановилась над алмазом-трёхкаратником.

— Вот этот. Чистейший, прозрачный, без вкраплений. Такие на нашем рынке редко попадаются…

Он взял камень, поднёс к свету. Алмаз сверкнул, разбрасывая радужные блики.

Потом его рука потянулась к сапфиру в четыре карата:

— И этот красавец. Такой должен быть в коллекции какого-нибудь князя… И я найду для него достойную оправу.

Отложил оба камня рядом с брошью, затем выпрямился и посмотрел на меня:

— На этом я считаю, что мы с вами в полном расчёте. Всё остальное забирайте спокойно, Александр Васильевич.

Он протянул мне руку, и я пожал её.

— Благодарю за помощь, Константин Филиппович.

— Приятно иметь дело с человеком чести, — отозвался Дядя Костя. — Если что понадобится в будущем — обращайтесь. Мои двери всегда для вас открыты.

— Взаимно, Константин Филиппович, — ответил я.

Он отпустил мою руку, задумчиво посмотрел на стол с ценностями:

— Серьёзные вещи. Пожалуй, выделю вам сопровождение.

Я насторожился. Сопровождение? Это могло быть как заботой, так и ловушкой.

Дядя Костя словно прочитал мои мысли:

— Мои ребята просто проводят вас до дома. Проследят, чтобы ничего не случилось по дороге. Ночь, знаете ли, район весёлый. Всякое бывает. А на вас ещё и Хлебниковы зуб точат.

Отказываться было невежливо.

— Благодарю за заботу, — кивнул я.

Дядя Костя хлопнул в ладоши:

— Отлично! Может, тогда по чашке кофе на дорожку?

— Благодарю, но, боюсь, уже поздно, — я покачал головой. — Ещё хочу успеть поработать.

Криминальный авторитет понимающе кивнул:

— Дело прежде всего. Уважаю.

Я повернулся к столу, начал аккуратно складывать ценности в чёрную бархатную ткань. Сложил в несколько слоёв, чтобы ничего не высыпалось, и спрятал свёрток за пазуху под пальто.

Мы вышли из ангара. Снег всё ещё шёл — крупными хлопьями, не переставая.

За нами сразу же пристроились двое — Штрих и тот самый крепыш. Бойцы держались на почтительном расстоянии, чтобы не мешать разговору.

Всё это время я держал руку в кармане. Магия была готова вырваться наружу при первом признаке опасности. Дядя Костя показал себя порядочным человеком — по меркам криминального мира, конечно. Выполнил обещание, вернул ценности, взял честную плату.

Но доверять на сто процентов ему было нельзя. Бандит остаётся бандитом. Соблазн ограбить меня и забрать всё наверняка был велик.

Я шёл, готовый к внезапной атаке. Но… ничего не произошло. Мы дошли до моей машины без инцидентов. Я попрощался с Дядей Костей и достал ключи.

Штрих остановился у соседней машины и помахал рукой:

— Мы за вами, Александр Васильич! Доведём до дома и скроемся, не переживайте.

Я кивнул, открыл дверь, сел за руль. Ещё раз проверил свёрток под пальто — на месте.

В зеркале заднего вида я видел, как Штрих и крепыш прыгнули в старенький «Велес» и пристроились позади моей машины.

Облегчение накатило волной. Я вёл машину через вечерний Петербург, и в груди разливалось тепло.

Изумруд был со мной. Это главное.

Вскоре я остановился у подъезда дома на Большой Морской. «Велес» Штриха моргнул фарами, развернулся и уехал восвояси.

У входа дежурили двое бойцов «Астрея». Увидев меня, они выпрямились, но не напряглись.

Я вышел из машины, инстинктивно поправил свёрток под пальто.

— Добрый вечер, Александр Васильевич, — поздоровался боец.

— Добрый, — кивнул я. — Всё спокойно?

— Да, никаких инцидентов.

— Отлично.

Я прошёл мимо них в подъезд. Дверь закрылась за спиной с тихим щелчком.

В доме царила тишина. Время позднее, Лидия Павловна наверняка спала, а отец и Лена сидели по кабинетам.

Сейчас главное — спрятать ценности в сейф в моей комнате и хоть немного поспать. Завтра утром покажу родителям изумруд, и начнём делать артефакт. У меня была в запасе ночь, чтобы придумать правдоподобную легенду, как я раздобыл такой самоцвет.

Я открыл дверь квартиры максимально тихо.

В холле горел свет и слышались голоса — Лена с кем-то разговаривала. Тихо, вполголоса, но явно напряжённо.

Я вошёл в холл и увидел в зеркале отражение сестры в соседней комнате.

Лена сидела в кресле у стены. Напротив неё, спиной ко мне, расположился кто-то в тёмном. Высокая фигура, широкие плечи. Молодой мужчина, но не Денис.

Увидев меня, сестра вскочила и бросилась в холл:

— Саша! Наконец-то!

Она выглядела взволнованной и даже встревоженной. Я сразу насторожился:

— Что случилось?

Лена бросила быстрый взгляд на гостя, потом снова на меня:

— К тебе пришли. Ждёт уже час.

Сестра отступила в сторону. Гость поднялся из кресла и развернулся ко мне.

Эдуард фон Майдель.

Барон был в элегантном тёмном костюме-тройке, безупречно скроенном. Волосы аккуратно причёсаны. Лицо серьёзное, без улыбки. Руки — те самые, обожжённые на экзамене — в белых кожаных перчатках.

— Господин Фаберже, — он кивнул мне в знак приветствия. — Прошу прощения за поздний визит. Но мне необходимо кое-что вам передать. Это важно.

Глава 23

Майдель протянул руку, в которой держал конверт. Плотная бумага, гербовая печать с красным сургучом.