Системный Кузнец IV (СИ) - Мечников Ярослав

Ага… Значит, меня «обрабатывают». Решили умаслить. Перед тем, как начну корпеть над этой их проклятой «Звёздной Кровью», барон решил показать хорошую жизнь — демо-версия рая после ада.

Да чёрт возьми, плевать! Совсем не против такого расклада.

Мысли о политике и интригах улетучились. Осталось только желание погрузиться в бочку, от которой шёл ароматный пар, заполняя всю комнату.

Подошёл к воде — горячие испарения ударили в лицо, обволакивая кожу теплом, но странно — чувствовал его, но как-то приглушённо, словно сквозь толстое стекло. Верхняя часть тела казалась онемевшей, ощущал лишь слабые отголоски тепла.

Бросил быстрый взгляд на дверь, утопающую в тенях. Надеюсь, тот женоподобный слуга не надумает вернуться, чтобы подлить водички или предложить массаж — мне бы не помешало одиночество.

Я быстро снял вонючую одежду, бросая на полированную скамью из красного дерева.

Опираясь на резные ступеньки приставной лесенки, поднялся к краю бочки. Перекинул ноги через бортик, оперся руками о края и медленно опустился в воду.

Она была горячей — почти кипяток.

Мурашки тут же побежали по телу, но то были не мурашки холода, а волны тягучего тепла, что хлынуло от ступней, поднялось до таза и упёрлось в районе пояса — там будто стояла плотина. Почувствовал, как тепло с трудом просачивается сквозь неё.

Опустился по шею и сел на удобный выступ внутри бочки — пар застилал глаза, мир стал призрачным. Я откинулся затылком на дерево и замер.

Мыслей не было — внимание поглотилось ощущениями. Словно меня выдернули из розетки, погрузив в тёплый сон наяву, который выбивался из всего, что происходило последние дни. Закрыл глаза.

Сидел так, наверное, минут пять, а может больше. Время исчезло.

Постепенно плотина прорвалась. Тепло начало медленно заполнять меня целиком — поднялось выше, через живот, к груди, потекло по шее и рукам, вымывая каменную холодность. Дышал глубоко и размеренно — внутри разливалось чувство наслаждения, тело становилось лёгким.

Но в глубине фоном сквозила тревога — не мог определить причину. Откуда? О чём предупреждает?

Мысли, освобождённые от напряжения, сами начали путешествие. Воспоминания о прошедших днях всплывали перед глазами, как кадры кинохроники. Шахта. Бой с падальщиками. Кузня. Лицо Гуннара. Глаза Брандта. Адский труд и выживание. Моё новое «Я» выстраивалось из осколков, обретая форму. Кто я теперь? Спасатель Дима? Сирота Кай? Огненный Кузнец?

Заслуженно ли сижу здесь, в пахнущей жасмином водичке, пока другие мужики продолжают жариться в адском пекле, глотая сажу? Пока люди Оплота — Свен, вдова Гретта — прозябают в умирающей деревне?

Есть ли в этом хоть капля моей заслуги? Или всё это — лишь игра Системы, которая подкидывает бесконечные бонусы, как кости собаке? Огненная Ци, «Инженерный взгляд», «Железная Кожа»…

Мысли плавали в сознании, как обломки кораблекрушения, и не то чтобы сильно беспокоили — каменная Ци и блокировка горна гасили эмоции, но те все таки всплывали на поверхность, кололи совесть и тут же тонули в глубине, оставляя послевкусие.

Я не хотел ни о чём думать, заниматься самокопанием. Могу просто разрешить себе расслабиться, в конце концов⁈ Без вечного обвинения во всех грехах мира, без дум о судьбах человечества…

Внутри шевельнулась та самая холодная злость.

В конце концов, тут нет моей вины. Я не просился сюда — горящая балка по голове, тьма, чужое тело… Этот Гуннар, который мне никто, просто случайный попутчик…

Чёрт возьми, полжизни бы отдал, чтобы каждый день вот так заканчивался! Когда усталое и грязное тело отмокает в тепле, а утром ты с новыми силами бросаешься в кузнечный бой. Разве это не настоящее счастье? Быть здесь, в тепле, под крылом у могущественного человека, который может решить все твои проблемы по щелчку пальцев… если ты исправно работаешь.

«Исправно работаешь».

Вспомнились слова Брандта. «Ты нужен лишь покуда можешь создать Звёздную Кровь». Крысолов говорил про сплав железа, упавшего с неба — метеоритного, видимо, и какого-то особого серебра. Я ведь даже не знаю, что это за хреновина такая! А если не справлюсь? Штольни? Смерть?

Тело невольно начало ёрзать в воде — был готов отдать руку на отсечение, лишь бы наконец перестать думать.

Глубоко вздохнул и с шумом выдохнул. Открыл глаза.

Густой туман застилал обзор. Сквозь него проступали смутные очертания камня и золотистые отблески свечей. Вновь ударил в нос дурманящий запах.

Наконец, почувствовал, как тревога уходит — растворяется в паре. Я просто здесь, в этой купели. Отключился от марафона длиною в несколько недель. Всё-таки жизнь — именно здесь и сейчас, в этот самый момент. Ровно посередине этого замка, где внизу куют металл и извергается вулкан яростного труда, а наверху, в башнях, принимаются жестокие решения. А я — в точке покоя.

Улыбка сама расплылась по лицу. Пусть весь мир подождёт.

Медленно вынул руки из воды. Стекающие капли создали хрустальную симфонию звуков –плеск и перелив. Мокрая кожа блестела в отсветах пламени, скрытая туманом. Приятная дрожь наслаждения пробежала по телу. Откинул голову назад, глядя на каменные своды, и закрыл глаза.

Щёлк.

За спиной скрипнула дверь.

Вот же блин… Вода ведь ещё тёплая! Можно просто посидеть, или нет⁈

— Послушай, всё хорошо! — крикнул я громко, не оборачиваясь, раздражённый тем, что покой нарушили. — Мне ничего не нужно!

Ответа не последовало, лишь шаги, но они были другими — не шаркающая поступь слуги — легче и невесомее, как шелест кошачьих лап по ковру. Я нахмурился, напрягая слух.

Резко повернул голову, пытаясь пронзить взглядом густой туман и полумрак, но тщетно — фигура оставалась за пределами бокового зрения, в «слепой зоне», словно нарочно прячась в тенях.

Человек подошёл совсем близко — чувствовал это кожей. Ощущал тепло чужого тела, волну пряного аромата.

Попытался извернуться сильнее, почти до хруста в шее, чтобы увидеть гостя, но меня остановили.

Тонкие ладони опустились на плечи. Прикосновение было неожиданно сильным и властным, но при этом приятным — не давило, а останавливало.

— Не надо… — прошелестел женский голос.

Он был чуть низковат, бархатистый, с гортанным акцентом. Голос грубоватый, как необработанный алмаз, и ласковый одновременно.

— Отдыхай. Не стоит тревожиться.

Сердце пропустило удар, а затем забилось в бешеном ритме, отдаваясь гулом в ушах. Гормоны мальчишки Кая, который ещё никогда не знал женщины, забились в диких конвульсиях — ещё никто и никогда не касался пацана ТАК.

Да и чего греха таить… и меня, Дмитрия, пробрало — в этом прикосновении и атмосфере было что-то новое, волнующее и опасное.

Руки медленно скользнули вниз по плечам и отпрянули, но в последнее мгновение, сквозь разрыв в тумане, успел заметить их цвет — тёмные как сама ночь, гладкая кожа, словно полированный эбен, испещрённая светлыми татуировками.

Я судорожно сглотнул. Дыхание стало глубоким и тяжёлым.

— Тебе нравится? — спросил голос из-за спины, играя интонациями.

— Вполне, — ответил просто, стараясь держать лицо, но голос всё равно дрожал.

— Завтра у тебя важный день, — продолжила она. — Барон хотел, чтобы ты чувствовал: здесь о тебе заботятся. Что ты — ценность.

Почувствовал, как женщина наклонилась — губы оказались почти у самого уха. Окутало облако аромата — густого запаха цветов, дерева и мёда. Жар тела проникал сквозь влажный воздух.

— Если будешь служить верно… Тебя ждёт достойная жизнь, мальчик, — прошептала темная жрица, шёпот был похож на обещание рая и угрозу одновременно. — Если сможешь сделать то, что от тебя требуется.

«Что за хренотень?» — билась в голове трезвая мысль Дмитрия. Бред и абсурд. Я ведь и так согласился на работу! Для чего нужно устраивать дешёвый цирк?

Цирк, который, впрочем, был до чёртиков приятен.

Молчал, пытаясь выловить хоть одну разумную мысль в урагане, который бушевал в мозгу, но мысли проносились со скоростью света, не давая зацепиться.