Фаберже 1 (СИ) - Хай Алекс

Она сделала шаг вперёд:

— Позвольте показать.

Подняла свободную руку. Закрыла глаза. Дыхание стало ровнее, глубже.

Сосредоточилась…

Ну же, Алла! Не подведи! Вспомни всё, чему я тебя учил. Концентрация, дыхание, отрешение от мира.

Я видел, что Самойлова переживала. Знал, что ей непросто демонстрировать магию на публике, даже с артефактами.

И всё же…

Над её ладонью вспыхнуло пламя.

Огонь был ровным, стабильным. Танцевал по её воле, не дрожал, не мерцал. Яркий, но не обжигающий. Красивый. Самойлова держала его с минуту — спокойно, уверенно. Потом медленно сжала ладонь в кулак и погасила.

— Раньше я не могла удерживать пламя дольше тридцати секунд. Оно дрожало, срывалось, гасло. Я тратила слишком много сил на концентрацию. Браслет компенсирует мои слабости и усиливает сильные стороны. Позволяет мне развиваться, тренировать стихии и становиться тем магом, которым я хочу быть.

Она улыбнулась.

— Это не магия высшего порядка. Я не стала грандмастером. Но это работает. А главное — теперь я не боюсь, что меня ограбят в первой же подворотне. Потому что все артефакты я ношу только на одном браслете.

Зал засмеялся. Негромко, но искренне.

Самойлова подождала, пока смех стихнет. Потом обвела зал взглядом — медленно, выразительно.

— Дом Фаберже открывает новую эру. Эру, когда артефакты становятся инструментом, а не роскошью. Когда качество не требует баснословных цен. Когда каждый маг получает поддержку, которую заслуживает.

Зал снова взорвался аплодисментами. Блогеры хлопали, не выпуская телефонов. Дарья Волконская кричала в камеру: «Это невероятно!» Максим Елисеев аплодировал, снимая одной рукой. Анна Трубецкая кивала с одобрением.

Баронесса Штиглиц вскочила с места:

— Браво! Браво!

Князь Дивеев кивал с одобрением. Княгиня что-то шептала ему на ухо.

Графиня Шувалова стучала тростью о пол — знак высшего одобрения от старой аристократки.

Даже Хлебников хлопал, пусть только из вежливости. Лицо его оставалось невозмутимым, но глаза внимательно изучали Самойлову.

Я стоял сбоку, наблюдая за этим триумфом. Она справилась идеально.

Лена толкнула меня локтем, шепнула:

— Твоя графиня — талант.

— Не моя, — буркнул я.

— Ага, конечно, — она усмехнулась.

Аплодисменты продолжались. Самойлова улыбалась и демонстрировала браслеты на тонком запястье перед камерами.

Потом Алла вызвала несколько добровольцев на сцену, которым предложили прямо на месте собрать браслеты под их нужды. Вызвались и блогеры, и молодая жена барона Штиглица. Последняя и вовсе не пожелала снимать артефакт, требуя у супруга выписать чек немедленно.

— А теперь приглашаем всех в Дубовый зал на фуршет, — объявил я. — Модели продемонстрируют изделия, консультанты ответят на все вопросы и примут предварительные заказы.

Блогеры снимали всё на камеры. Журналисты строчили в блокнотах. Гости вставали с мест, оживлённо переговариваясь. В зал выпустили стайку красавиц, которые разгуливали среди гостей, демонстрируя изделия.

Все обсуждали презентацию.

— Невероятно!

— Качество Фаберже по такой стоимости…

— Я закажу обязательно!

Князь Дивеев подошёл к отцу с бокалом в руке.

— Василий Фридрихович, — он сделал глоток шампанского, — необычный подход для Фаберже. Массовый сегмент… Не боитесь размыть бренд?

Вопрос был резонным. Многие элитные дома остерегались выходить на массовый рынок именно из-за этого.

Отец покачал головой:

— Напротив, ваше сиятельство. Мы расширяем аудиторию. Качество остаётся, традиции — тоже. Меняется только доступность. Но всё это — благодаря нашему опыту.

Князь задумчиво кивнул:

— Смело. Но логично. Времена действительно меняются. Но вы же оставите линейку эксклюзивных изделий? Как мы будем жить без шедевров вашего Дома?

— Разумеется, — улыбнулся Василий. — Наши артефакторы всегда к услугам вашего сиятельства.

Графиня Шувалова подошла, опираясь на трость, и остановилась передо мной, изучая через старомодный лорнет.

— Молодой Фаберже, — голос её был сухим, но одобрительным, — вы впечатлили меня. Хорошо говорите. Уверенно.

Отец улыбнулся с гордостью:

— Александр учился у лучших, ваше сиятельство.

— Это видно.

Графиня помолчала, потом ткнула тростью в пол:

— Вся эту массовая чепуха — для молодёжи. Я закажу у вас эксклюзивный набор. Но чтоб в каждом элементе был крупный александрит! У меня есть комплект камней, и я хочу поставить их в браслет с другими самоцветами высшего порядка.

Александрит… Мой любимый самоцвет. Редчайший камень, который меняет цвет в зависимости от освещения. Дороже алмаза и невероятно сложный в работе. Но он выводил силу артефактов на совершенно другой уровень.

Александра, с телом которого я теперь почти сжился, назвали именно в честь этого камня.

— Будем рады помочь, ваше сиятельство, — ответил я. — Создадим эскизы с учётом всех ваших пожеланий.

— И не думайте, что я со своим артритом стану скакать по вашим лестницам. Я приглашаю вас к себе во дворец!

Я улыбнулся, а колоритная старушка заковыляла к группе пожилых аристократок.

И тут появился Хлебников. С бокалом шампанского в руке и широкой улыбкой на лице.

— Василий Фридрихович! Впечатляющая презентация!

Отец повернулся:

— Павел Иванович. Благодарю.

— Не ожидал такого… — Хлебников сделал паузу, — … демократичного подхода. Не пытаетесь ли вы, коллега, зайти на территорию для простых смертных? Фаберже всегда были элитой. А тут вдруг — массовый рынок. Снижаете планку?

Его тон был шутливым, но подтекст — ядовитым. Я шагнул вперёд, перехватывая инициативу.

— Мы не снижаем планку, Павел Иванович. Мы поднимаем её для всех мастеров.

Хлебников посмотрел на меня, словно я сказал нечто оскорбительное. Но лишь усмехнулся:

— Что ж, посмотрим, как отреагирует рынок. — Он поднял бокал. — За честную конкуренцию.

Он сделал глоток и отошёл — явно недовольный, но тщательно это скрывающий. Я проводил его взглядом.

Да уж. За конкуренцию. Она будет жёсткой, но не факт, что честной.

У столов закусками толпились журналисты. И ели, очень много ели. Судя по всему, бедняг совсем загоняли. Один обращался к другому с набитым ртом:

— Неплохо придумали. Доступно, качественно. У меня племянница обнаружила дар. Думаю, вот, сказать сестре — пусть посмотрит эти браслеты…

— Ага, — согласился второй, хватая устрицу. — И кормят хорошо. На прошлой презентации у Милюкова одни сухари давали.

Они засмеялись и взяли ещё канапе. Потом ещё. Фотографировали витрины между перекусами, но еда явно была в приоритете.

Журналисты — народ простой. Накорми хорошо, и статья будет доброжелательной.

А вот блогеры работали без передышки.

Волконская стояла у витрины, снимая прямой эфир. На запястье у неё уже красовался браслет сразу с шестью элементами.

— Ребята! Смотрите! — она показывала руку в камеру. — Я надела его! Чувствую разницу! Честно!

Она поворачивала запястье под лампами, камни сверкали:

— Старт продаж — ровно в полночь! Нужно успеть сделать предзаказ! Ссылка будет в описании!

Максим Елисеев снимал витрины крупным планом и записывал сообщение.

— Мам, качество невероятное! — комментировал он. — Это точно нужно брать! Я лично протестировал! Работает! Смотри, как усиливает воздушную стихию…

По залу пронёсся резкий порыв ветра, тяжёлые порттьеры на окнах запузырились. Елисеев смущённо улыбнулся:

— Ой, немного переборщил… Да, мам, я сделаю предзаказ.

Анна Трубецкая делала профессиональный обзор. Медленно водила камерой по витринам. Крупные планы камней.

— Это действительно Фаберже. Качество безупречное. А цены — демократичные. Для артефактов такого уровня — это просто подарок. Однозначно рекомендую, лучше не найдёте. Это десять из десяти.

Время близилось к половине одиннадцатого, гости начали расходиться.