— Гидеон… — оборвал лорд Мэлори.
— Извини, увлекся, — повинился тот, любопытно блестя голубыми глазами в мою сторону, а потом прошептал: — Потом мне расскажешь.
Качнув головой, лорд Мэлори отвернулся и подошел к шкафу.
— Воды? Ты голодна? Здесь есть закуски, крекеры и орехи. Я могу распорядиться, чтобы тебе принесли еду из столовой. Садись.
Он кивнул на кресло, а потом вдруг подошел ко мне и, обхватив за талию, решил усадить в кресло сам.
— Голова еще кружится?
Рука лорда Мэлори с моей талии двинулась вверх, к плечам. Кончики пальцев дотронулись до шеи, и по коже пробежали мурашки.
Мы оказались вдруг очень близко. Я сидела в кожаном кресле в углу кабинета, лорд Мэлори, наклонившись и упершись одной рукой в подлокотник, пристально рассматривал мое лицо.
Вторая рука в этот момент продолжала гладить мою кожу.
От возмущения — и некоторых других… чувств, — у меня даже недомогание прошло.
— Пожалуйста, не трогайте меня, — возмутилась я охрипшим вдруг голосом. — Вы в самом деле считаете, что я не могу усесться в кресло сама? И хватит на меня так смотреть!
Лорд Мэлори моргнул. В обеспокоенном лице что-то прояснялось, как будто он только что понял, что происходит. Но не пошевелился. Серьезно? Меня раздражало такое. До звезд перед глазами. Когда со мной не считаются.
— Я не ваша собственность, — спокойно сказала я, — вы не можете трогать меня без разрешения.
Он прищурился, и я даже без слов поняла — закусил удила.
— Во-первых, ты моя истинная. Во-вторых, ты в моем кабинете. В-третьих… Айч!
Я удовлетворенно улыбнулась, потому что моя похожая на молнию магия даже без моего участия ударила его в живот.
Приятно все-таки!
Мы буравили друг друга взглядами, и тут женский голос закричал:
— Масюсик! — прозвучало неизвестно откуда. Затем повисла тишина и раздалось еще более злобное: — Масюсик!
Что⁈
Гидеон, вздрогнув, полез в карман и вытащил оттуда… ах, вот оно что. Зеркало-артефакт, которое мы с Мирой придумали и создали. Дернул меня черт его на столичную ярмарку отвезти!
— Масюсик! — возмущалось зеркало. — Почему о том, что ты вернулся, я узнаю от своих подруг⁈
— Адель, давай потом поговорим…
— Нет, сейчас! Мне надоело работать твоей секретаршей! Я хочу быть твоей женой! И куда ты, позволь узнать, ездил⁈ Знаю я, какие там у тебя дела! И не смей отмалчиваться и…
Гидеон щелкнул пальцами по поверхности зеркала, замер и перевел на меня умоляющий взгляд.
— А можно вот такое же зеркало — ей-богине, удобнейшая вещь, — но чтобы орать не начинало прямо в кармане?
— Не спи с секретаршами — и все будет намного проще, — посоветовал лорд Мэлори.
— А зачем мне тогда секретарши? — искренне удивился Гидеон и плотоядно посмотрел на шкаф. — Да вы продолжайте, продолжайте! Я тут, никому не буду мешать… Где, ты сказал, орешки?
Он шагнул вперед, и лорд Мэлори перегородил ему дорогу.
— Ты сейчас же уйдешь отсюда.
— Но я хочу орешков! И… и посмотреть! Да ладно, я впервые вижу, как ты теряешь голову из-за женщины! И вообще ты мой пациент, так что…
Лорду Мэлори наконец удалось вытолкать его за дверь, и он вздохнул. Потом на всякий случай повернул ключ в замке.
— Эй! — раздался возмущенный голос Гидеона. — Разве это дружба⁈ Эй! Элис! Хоть ты меня пусти! Элис! Я как целитель должен…
— Не вздумай его слушать, — предупредил лорд Мэлори.
— А ты ее не подговаривай! Элис…
Лорд Мэлори выставил ладонь вперед — и голос Гидеона затих, как будто его заглушили чем-то. Удобная штука эта магия! Хотя технический прогресс вот явно тормозит. А вот как она сказывается на рыночной торговле — я пока так и не поняла. С одной стороны…
От привычных рассуждений меня отвлек тяжелый взгляд лорда Мэлори. По коже снова пробежали мурашки, мысли уплыли куда-то в сторону… в совершенно ненужную мне сторону. С чего бы мне размышлять о линии его подбородка? Как будто в мире подбородков получше. Ну и что, что мне не попадались?
— Почему это я не должна его слушать? Может, я не хочу оставаться с вами наедине в закрытом кабинете?
Он ухмыльнулся.
— А придется. Ты так и не ответила: ты голодна?
В дверь раздраженно стукнули, и лорд Мэлори поморщился, наливая воды из графина в стакан. Я промолчала, так что он спросил:
— Ты хорошо себя чувствуешь?
Когда он обернулся, я отвела глаза, потому что секунду назад беззастенчиво его рассматривала. Этот мужчина буквально соткан из противоречий. Что у него в голове — он хотя бы сам это понимает?
— А вот скажите, лорд Мэлори. Вы в самом деле собирались взять в жены первую встречную? Просто из-за того, что у нее… хм, у меня на запястье — какая-то метка?
— От такого брака родятся сильные дети. Почему нет?
— А как же любовь?
Может, он хоть немного влюбился в Элис? Это бы хоть немного объяснило… его поведение. Не до конца, конечно, но… но из-за любви часто совершают глупости. Я вот даже замуж из-за любви выходила без брачного договора оба раза — чем не глупость? На лице лорда Мэлори что-то дрогнуло, а потом он пожал плечами.
— А при чем здесь любовь? Брак — это брак. К тому же, ты в любом случае принадлежишь мне — и наша связь это подтверждает.
Ну, мечтать не вредно.
Я поправила широкий рукав белой грубо сшитой блузки, так, чтобы скрыть повязку на запястье.
— К слову, о связи. Вы не хотите рассказать, что происходит?
Изо всех сил я старалась сохранять спокойный тон и вальяжную позу.
— А ты не хочешь ответить, как себя чувствуешь? — рявкнул он. — И возьми в конце концов стакан!
Он сунул воду мне в руки, и я поморщилась. Стоило краем сознания вспомнить о связи и о том, что я могу улавливать ощущения лорда Мэлори, — как они снова навалились на меня. Удушение. Жар. Тяжесть. Боль.
— Я первая спросила, — прищурилась я. — Почему… Почему все это? Вам плохо в этой школе — я права?
Он некоторое время буравил меня тяжелым взглядом глаз с вертикальными хищными зрачками, а затем неожиданно сказал:
— Нет. Не права. Дело не в этом.
— А в чем тогда? Вам плохо в особняке, у вас дома, плохо здесь… Обычно — тоже все болит, но когда вы в здании, все намного хуже, как будто на вас давят стены. Это… — Я запнулась, но подходило здесь только одно слово: — Невыносимо.
Сердце сжалось, и лорд Мэлори фыркнул. Отвернувшись, он подошел к столу и уселся за него, откинувшись на высокую темно-зеленую спинку кресла.
— Элис, еще немного такого жалостливого тона — и я подумаю, что ты мне сочувствуешь.
Я рассмеялась.
— Как вы могли меня в таком заподозрить? Но… вам же больно. Вот прямо сейчас. Почему вы… ничего не предпринимаете?
Он уперся локтями в подлокотники, сложил ладони и устроил на них подбородок. Долго молчал, так что я думала — не дождусь ответа.
— Потому что с этим ничего нельзя сделать, Элис.
— Можно как минимум выйти на улицу.
— И что это решит? Это как с закаливанием. Стоит приучать себя к холоду постепенно, чтобы однажды, выйдя на мороз, не околеть насмерть.
Я отпила воды и задумалась, пил ли лорд Мэлори из этого стакана и, если да, считается ли это непрямым поцелуем?..
Боже, дай мне мозгов.
— Я ничего не понимаю, — призналась я, отчаявшись разобраться в его намеках самостоятельно.
Он хмыкнул.
— Дело в магии. У меня ее… как бы помягче, с излишком.
— Насколько с излишком? — подалась вперед я.
Лорд Мэлори пожал плечами.
— Если все драконы королевства выстроятся и решат бросить мне вызов — они проиграют. — Сказано это было спокойным и даже небрежным тоном. — Но такой объем магии связан с определенными… проблемами.
— Какими?
— Человеческое тело, да даже тело ящера, не способно его вместить. Это частая проблема даже для более слабых драконов. Решается она довольно простым способом — поддержкой родовой магии. Чем древнее и могущественнее род — тем более сильные драконы в нем рождаются. Накопленная поколениями предков сила с момента рождения поддерживает каждого потомка и не дает магии… его раздавить, назовем это так. Это взаимовыгодный обмен, магический симбиоз, если хотите.
