То, что она рассказала про неблагих… Перед глазами до сих пор мелькали картинки разгромов, грабежей, выбитых и вырванных глаз, синяков, пожаров, крови и сорванной острыми зубами заживо кожи.
Няня Урсула не стремилась меня напугать, просто… описывала то, что видела сама. И если генерал Реннер был тем, благодаря кому это прекратилось, пускай методы и были жесткими, то… стала ли я чуть лучше понимать его настороженно-брезгливое отношение к приютским детям?
Не знаю. Я поняла, почему отец Ивари пожертвовал приюту дом: лорд Хант был одним из тех, чьи люди активно участвовали в “зачистках” неблагих. Живым из таких “зачисток” почти никто не выходил. Неплохой способ откупиться от бунтующей совести. По крайней мере, она, эта совесть, у него была.
Что же касается генерала Реннера… Я, конечно, догадывалась, что такие погоны достаются не просто так. Но сейчас, когда узнала больше о его прошлом, я стала опасаться его еще больше. Он командовал армией и предотвратил государственный переворот "Несущих свет". Подавил восстание неблагих.
Сильный. Опасный. Жестокий. И никак не желает оставить меня в покое.
Вдруг я буквально кожей почувствовала чужое присутствие — могла бы поклясться, генерал Реннер неслышно подошел ближе и остановился буквально в шаге от меня.
Грязная тарелка выскользнула из рук, ударилась об пол и разлетелась на сотню осколков.
— Ой! Святая простыня! — няня Урсула обернулась, мы столкнулись нос к носу, а потом она бросила взгляд мне за спину и замерла. — Пойду-ка я помогу детей укладывать.
Не отводя взгляда, она бросила прихватки на стол и спиной вперед попятилась к двери.
— Няня Урсула! — возмутилась я.
— Пойду, ласточка, пойду! Меня там… Юджин зовет!
Никто ее не звал — в особняке вообще было тихо. Уже наступило время вечерних историй и, должно быть, дети под руководством Юджина укладывались спать.
И мне, к слову, хорошо бы к ним присоединиться.
— Я тоже пойду, генерал Реннер.
— Кажется, вы решили называть меня Алан, — дружелюбно подсказал он.
— Кажется, вы потеряли память.
— Тут помню — тут не помню, сплошные дыры, — хмыкнул он. — К чему этот официоз, учитывая, как многое нас связывает… Ивари?
Я вздрогнула. Что у него на уме? Зачем он вернулся? Не стоило, конечно, мне так глупо раскрывать себя — но жалеть уже поздно. А вот включить голову бы не помешало. Куда девается мое хваленое соображение, когда я вижу генерала, чтоб его, Реннера?
— Иви. В этом доме я — Иви. Что вам нужно?
Он поднял брови и окинул меня взглядом.
Молчание затягивалось — и я разозлилась. Он сюда посмотреть на меня пришел? Ухмыльнуться? Ну отлично, миссия выполнена. А теперь — вали, как сказали бы мои любимые подростки, с которыми я когда-то работала.
— И давно с вами это? — наконец спросил он.
— Что — это?
— Давно ли вы обладаете такими впечатляющими боевыми навыками, которые продемонстрировали днем?
Ах, это он про ту сферу, которую я в него метнула… Не такие уж эти навыки и впечатляющие, раз этот дракон стоит посреди моей кухни и не дает мне выйти. Не похоже, чтобы его это впечатлило. Если бы впечатлило — бежал бы отсюда, сверкая пятками.
— Достаточно, — обтекаемо откликнулась я.
Уголок губ генерала Реннера взлетел вверх, а затем он вдруг подался вперед и… втянул носом воздух. Он меня что, нюхает?!
— Занятно, — уронил он, опустив взгляд вниз, на запястье моей левой руки, где, надежно скрытая барьером, красовалась метка. — Занятно.
Что тебе занятно?! Неужели он что-то почувствовал? Метку? Только не это! Боже, ну это же даже не мой бывший муж!
Ивари! Чтоб тебя! Оставила меня со всем этим разбираться — а сама в кусты?
Почему он смотрит на мое запястье? Почему ухмыляется? Почему… что у него на уме?
Уйти бы от него подальше!
— Генерал Реннер, мне лучше вернуться к работе.
Я попыталась пройти мимо — но он схватил меня за руку.
— Сначала ответь мне на один вопрос, Иви: это все, на что ты способна?
— Что?
— Хватит хлопать глазами, — рявкнул генерал Реннер. — Ты меня отлично понимаешь. Тот шар, который ты в меня бросила, — единственное, чем ты можешь себя защитить?
— Какое вам до этого дело? — Я попыталась вырваться, но куда там. — Мне больно!
Это ложь, но — кому же понравится, когда его грубо хватают и трясут, как игрушку?
— На вопрос ответь — будет приятно, — хмыкнул он. — Я еще раз спрашиваю: ты еще хоть на что-то способна? Или только этой мелочью швыряться?
— А я еще раз повторяю — какое тебе до этого дело?
— Это ты решила поиграть в няньку для шести смертельно опасных существ и великовозрастного придурка с шерстью!
— Детей. Они — дети, не существа.
— Они, — процедил генерал Реннер, — опасны. А ты — просто слишком глупа, чтобы осознать: они понимают только силу.
Я сжала кулаки. Разумеется, я не была такой глупой, чтобы не думать о собственной безопасности! Да если бы не моя сила — Юджин загрыз бы меня в первый день! Но продолжать разговор в таком тоне я была не намерена. И оправдываться перед генералом Реннером — не собиралась.
— Вы правда так думаете? Зачем тогда протянули Софи руку?
На короткий миг тогда я подумала, что он в самом деле хочет помочь. И лучше не вспоминать о том, как внутри при взгляде на это все перевернулось от чувств, которые я не должна испытывать.
— Потому что в моих интересах тебе помочь. Я спрашиваю еще раз: ты. сможешь. себя. защитить? Или ты совсем идиотка и ни разу не озаботилась этим вопросом?
— Знаете, что…
— Алан! — раздался с порога звонкий голос. — Алан!
Дерек, одна рука которого по-прежнему имела форму крыла, подбежал ближе, втерся между мной и генералом Реннером и задрал голову.
— Алан, Алан, а покажи чешую!
Брови генерала Реннера взлетели вверх.
— Прошу прощения?
— Чешую! Ты мне показывал — а они не верят! Говорят, я все вру, и ничего ты мне не мог показать!
Повисла тишина, и я поспешила вмешаться:
— Дерек… Алан… устал. Он слишком занят, чтобы с вами играть.
И слишком мудак.
— Тем более, что в играх нет никакого смысла, — добавил генерал Реннер, опустив взгляд на Дерека. — Вам стоило бы вместо этого поучиться дисциплине: вы давно должны быть в постелях. Или хотите получить наказание?
Как он умудряется сказать всего одну фразу — но такую меткую, что мне тут же хочется его убить, и все благоразумие вылетает в трубу?
— Конечно, — не выдержала я, буравя генерала Реннера глазами. — С такими-то солдафонскими методами воспитания вы, Дерек, непременно станете шелковыми. Или взвоете — и захотите прибить воспитателя. И кто бы тогда стал обвинять вас в кровожадности и жестокости? Уж точно не я. Я бы и сама его прибила: ненавижу казармы. Особенно если их устраивают для детей.
— Ах, простите! — рявкнул генерал Реннер, ехидно глядя на меня в ответ. — Лучше делать вид, что ничего необычного не происходит — и вы самые обычные дети! А не существа, которые могут перебить полгорода и не запыхаться!
Ах, так…
— Лучше! Играть с детьми — да кому такое в голову могло прийти! Намного более разумно относиться к ним как к малолетним преступникам, хотя они не сделали ничего плохого! И заранее посадить их в тюрьму, которая только называется приютом. Это уж точно принесет свои плоды — они в самом деле станут преступниками. Как удобно! Вы ведь окажетесь правы, верно, генерал Реннер?! И никаких усилий не нужно прикладывать! Сплошные плюсы!
Замолчав, я поняла, что… вообще мне стоит вести себя с генералом Реннером осмотрительнее. Но...
Сгорел сарай — гори и хата, как говорится.
Сейчас я ему все выскажу.
— Вы о чем? — озадаченно спросил Дерек и снова повернулся к генералу Реннеру. — Алан, так ты идешь? Они мне не верят! Говорят, ты заносчивый дракон! А что такое “заносчивый”? А почему они говорят, что ты дракон? Драконы же злые! И терпеть нас не могут. А ты хороший, да? Как мы? Покажешь чешую? А то они не верят!
