Бриллиантовый холостяк. Трилогия (СИ) - Гаврилова Анна Сергеевна

Держать резерв. Хорошо.

Не знаю что это, но обязательно буду.

– Леди Алексия, – осторожно подала голос Зира. – Простите, но что вы делаете?

Кухарку мои телодвижения сильно удивили.

– Я теперь тоже маг, попробую посмотреть. Вдруг сумею помочь?

Зира уставилась ну очень большими глазами.

– Вы магичка всего несколько дней, – сказала женщина. – Вас ничему не учили.

– Так может именно в этом и будет заключаться причина моего успеха? – я хищно клацнула зубами.

Но видя шок кухарки, всё‑таки попыталась смягчить ситуацию:

– Вообще говорят, что новичкам везёт. Вдруг это про меня?

– Про дураков тоже так говорят, – пробормотала Зира. – И врут жеж! Вон, наша Офелька какая дура, а совершенно невезучая. Тут не везёт, там не везёт…

Да‑да. Когда доберусь домой, опекунше не повезёт снова, но о ней я подумаю позже. Прямо сейчас задача соединить мою магию и знания ключевого артефакта. Если шанс существует, упустить его действительно нельзя.

***

Прикрыв глаза, я приготовилась стать самой послушной девочкой на свете. Ничего лишнего. Никакой самодеятельности и прочих инициатив.

Я не разбиралась в медицине – это во‑первых. В магической медицине я не разбиралась тем более, поэтому подчинилась Арти на двести процентов. Я превратилась в послушный, готовый в точности выполнить любое распоряжение инструмент.

Позиция Арти тоже поменялась. У колонны Первохрама, да и в прочих случаях применения магии, мне просто задавали направление и описывали алгоритм действий. Сейчас компаньон действовал жёстче – чётко, детально проговаривал каждый шаг.

Как именно сосредоточиться, как войти в энергетическую структуру тела, по какому из каналов переместиться. Где остановиться. Где осмотреться в поисках структурных искажений. Где влить обозначенное количество энергии, и в какие моменты обратить внимание на собственный резерв.

Это было, с одной стороны, понятно, а с другой – очень ново. Самая простая ассоциация – я чувствовала себя зондом, который ввели в тело, и которым управляет врач.

Я видела мерцающие тусклым светом потоки энергии, тени органов, ощущала сердцебиение и слабое дыхание. Я держала концентрацию внимания, но постепенно погружалась в транс.

Отдельная задача – контролировать резерв. Часть моего внимания оставалась сосредоточена на внутреннем сосуде и ручейке, который оттуда вытекает. Иногда ручеёк норовил превратиться в тугую струю – в такие моменты приходилось напрягаться, удерживая поток.

“Это от неопытности, – объяснил Арти. – И от нервов. Когда освоишь, резер будет утекать с постоянной скоростью, без скачков”.

Чем опасны скачки, было понятно без слов. Если не контролировать скорость “утекания”, исчерпаю резерв раньше, чем закончим процедуру, и помочь девчонке однозначно не сможем. Мне катастрофически не хватало энергии! Где бы её взять?

Сколько времени займёт диагностика и что произойдёт дальше, я тоже не знала. Как человеку, который всю сознательную жизнь был нацелен на чёткий результат, воспринимать эту неопределённость было тяжело.

Когда я окончательно потеряла связь с реальностью, когда в голове не осталось ничего, кроме мерцающих каналов и собственного резерва, Арти вдруг выдал:

“Кажется обнаружили”.

Я встрепенулась. Присмотрелась. Перед глазами стоял очередной мерцающий канал, но никаких особенностей тут не было. Всё то же самое. Абсолютно. С самого начала я наблюдала точно такие же каналы и мерцания.

“Ошибаешься, Алексия, – не согласился компаньон. – Посмотри ещё”.

Я посмотрела, но загадка открылась после того, как Арти указал на проблему прямо. Отсюда и дальше, один из центральных энергетических каналов Тижанки был выстлан другим видом энергии – здесь присутствовал дополнительный прозрачный слой.

Очень тонкий! Практически неразличимый! Я вообще не поняла, как Арти его заметил.

“Я просто знал, что искать. Раз нет иных, более очевидных повреждений, нужно искать что‑то такое”.

“А что это? И как оно возникает?”

“Это редкий, вызванный совмещением разных факторов, сбой”.

Арти сказал что‑то ещё, что‑то объясняющее, но моего внимания уже не хватило. Мой резерв опять норовил опустошиться, пришлось контролировать расход.

“Ладно, давай убирать, – сказал артефакт. – Задача выжечь хотя бы половину. Это даст передышку. В этом случае ты сможешь восстановить резерв и вернуться”.

Ого! Повеяло оптимизмом?

“Давай, Алексия… Мы переходим к боевой магии, пусть и в усечённом формате”.

Стало ещё интереснее, но принцип всё равно ускользнул. Чтобы понять, осознать, проанализировать, не хватило уровня внимания. Итог – действовала бездумно, строго подчинялась командам. Медицинский зонд превратился в микро‑лазер, который выжигает неправильный слой.

Мы двигались вперёд, глубже и глубже… Прозрачная энергия уничтожалась медленно, но дело шло. А резерв иссякал. Когда уровень магии стал критически‑низким, я предупредила Арти. Тот ответил, что всё. Что сейчас нас обоих вырубит.

Точнее его вырубит, а меня просто выбросит в реальность. Процедура закончится, а нам останется верить, что получили достаточную отсрочку.

Но тут случилось настоящее чудо… я ощутила сильное жжение в ладони правой руки.

Это едва не выбило из концентрации, зато отток из резерва сразу прекратился. Я по‑прежнему использовала магию, выжигала паразита‑невидимку – ну, как я его окрестила, – только использовала уже кристалл.

Да‑да! Тот самый, который вытащила из колонны, и который прикидывался ветошью всё это время. Сидел в руке и молчал.

“Алексия, что это?” – не понял Арти.

Я объяснила, и артефакт ошалело выругался. Потом замолчал.

Увы, но его всё‑таки отключило. Возможность общаться расходовала силу, а Арти был завязан именно на резерве. Как итог, заканчивать процедуру пришлось самой.

Я не трусиха, но прямо сейчас было ужас как страшно. Благодаря науке Арти я могла распознать прозрачную штуку, но уровень профессионализма и опыт были на нуле.

А ещё ответственность… Когда ты инструмент в чужих руках – это одно, а когда принимаешь решения лично – совсем другое. Да ещё в незнакомом деле! В завершение процесса я оказалась на грани паники.

Меня спасло то, что поток энергии от кристалла отключился. Из этого я сделала вывод, что прозрачной субстанции больше нет.

Ну а дальше – бах, и меня из магического пространства выбило. Мерцающие каналы исчезли, перед глазами встала чёрная пелена.

– Она падает, – послышалось рядом.

И уже другой голос:

– Воды! Нюхательные соли!

Кто‑то жёстко схватил за плечи, но в обморок я не упала. Нет‑нет, не дождётесь. Я тут. С пустыми резервом, звенящей головой, но, к счастью, всё у меня хорошо.

Глава 7

Открыв глаза, я обнаружила себя в той же палате, на том же стуле, возле кровати Тижанки. Девушка по‑прежнему пребывала в бессознательном состоянии, но вокруг собралась целая толпа.

Медицинский персонал – это ладно, это терпимо. А вот лекари, включая того долговязого, смотрели огромными глазами.

Сначала они молчали, а я жадно пила ту самую воду. Потом прозвучал вопрос:

– Леди, что вы делали?

– Пробовала один метод.

– Какой? – Долговязый аж вперёд подался.

– Не могу поделиться подробностями. Метод – тайна моей семьи.

Я сказала наугад, и это почти сработало.

– При всём уважении, – долговязый приложил ладонь к собственной груди, – но лекарская общественность должна знать.

– Болезнь, разумеется, чрезвычайно редкая, – добавил другой, пузатый и с лысиной. – Встречается у одного человека, раз в десять‑двадцать лет, но леди Алексия.

Если она настолько редкая, то смысла обсуждать, причём прямо сейчас, я тем более не видела.

– Я очень устала. – А вот это было уже правдой.

Судя по ажиотажу и тому, что лицо девчонки постепенно наливалось каким‑никаким, а румянцем, старания были не напрасны. Как же сейчас не хватало голоса Арти в моей голове!