— Элис…
— Даже слышать ничего не хочу! И имей в виду, если ты сейчас откажешься поучаствовать в собственном спасении — я буду пробовать сама. И большой вопрос, не убьюсь ли в процессе!
Повисла тишина, а затем лорд Мэлори снова позвал, непривычно мягко:
— Элис…
— И слышать ничего не хочу. Давай, что там с контактом?
Он помолчал.
— Думаю, я должен тебя немного атаковать. Не… не опасно. Я имею в виду, чтобы магические потоки…
— Давай, делай, — перебила я и выпрямила спину. — А если ты сейчас начнешь спорить, я выйду на улицу, найду там самую болтливую твою поклонницу и приведу сюда, чтобы своими стенаниями она скрасила твой последний путь! А потом еще пятерых позову, и чтобы они обязательно плакали. Ты меня знаешь, мне не слабо!
После моих слов повисла тишина, а затем лорд Мэлори тихо засмеялся.
— Ладно. Тогда просто…
Он вытянул вперед руку, я почувствовала, что меня как будто коснулся легкий поток теплого воздуха, а потом все снова взорвалось белым. Снова моя магия. Когда-то я думала, что очень даже неплохо то, что она, чуть что, легко отталкивает лорда Мэлори, но сейчас…
— Седрик! — вскинулась я, но он в этот раз устоял на ногах. Видимо, всплеск был не таким сильным. Проклятье! Что еще за… — Что мне делать? Я не понимаю, не могу, эта дурацкая магия, она… Она меня не слушается!
А времени — нет, совсем нет!
— Элис. Все хорошо. Просто попробуй… не знаю. Забыть на время, что вообще не хочешь иметь со мной ничего общего. Представь, что это… просто урок.
Не хочу иметь ничего общего?
— Готова?
Я кивнула и постаралась успокоиться. Медленное неглубокое дыхание, которое обычно помогало прийти в себя, сейчас ничего не могло сделать с бешено колотящимся сердцем.
Вторая попытка тоже привела только к тому, что я случайно разбила вазу.
— Еще раз, — выпалила я.
— Какая же ты упертая, — проворчал лорд Мэлори и вдруг мягко засмеялся.
Не знаю, что этот звук сломал у меня внутри, но, когда кожи в следующий раз коснулся теплый воздух, мне удалось удержать рвущуюся наружу магию. От радости я едва не запрыгала.
— Молодец. — Лорд Мэлори подошел ближе, и тут за его головой вспыхнула молния. — Вот, а могла бы — в голову целиться. Хью бы на твоем месте не промазал.
Я засмеялась, и лорд Мэлори смог шагнуть еще ближе. Он по-прежнему вытягивал руку вперед, я чувствовала его магию, легкий теплый воздух, и изо всех сил старалась держать внутри свою силу, чтобы она не била в ответ. Это было сложно. Доверять. Открываться. Я буквально чувствовала, что становлюсь голой и беззащитной. И такое мне не нравилось!
— В этом нет смысла, — ответила я, чтобы хоть что-то сказать.
— В чем?
Мы оказались лицом к лицу, лорд Мэлори опустил руку.
— В том, чтобы бить в голову. В нашей ситуации проще вовсе ничего не делать, — сглотнув, сказала я.
Неужели у нас получилось? Ну, по крайней мере, магия лорда Мэлори сгущается в воздухе, я ее чувствую, как будто какая-то невидимая сила аккуратно до меня дотрагивается. Но пока у меня получается ничего не делать в ответ.
Я вдохнула и выдохнула, чтобы успокоиться и держать свою силу под контролем.
Заглянула в карие глаза, потемневшие, черные и болезненно мутные сейчас.
— Седрик. Это то, что… Кажется, все в порядке. Можно идти дальше.
Он качнул головой.
— Дальше… Элис, я серьезно. Тебе это не нужно. Это не шутки. Я хочу побыть с тобой рядом еще немного, но то, что ты собралась сделать…
Недослушав, я подалась вперед и снова его поцеловала. А если магия Мэлори что-нибудь снова выкинет — я лично с ней разберусь!
Одна секунда, вторая, третья… Я чувствовала горячие, как от жара, губы лорда Мэлори, его навалившуюся на плечи магию, то, как в ответ моя магия недовольно, но все-таки тянется навстречу, как два потока смешиваются.
Получилось! Я отчаянно сосредотачивалась на том, чтобы видеть картину внутренним зрением, чтобы управлять магией, как учила Мира, подчинять ее, как объяснял лорд Мэлори. Не припомню, чтобы до сих пор хоть раз у меня было столько мотивации сделать все правильно!
Я не успела как следует обрадоваться тому, что у меня получилось, как тело затопила боль.
И, когда лорд Мэлори предупреждал о том, что боль будет невыносимой, он не врал.
Она была буквально… Я не могла даже кричать, все тело горело, перед глазами плясал жар, я уже не видела ни магию, ни лорда Мэлори, не чувствовала ни пола под ногами, ни его губ. Не осталось совсем ничего.
Кажется, я даже не кричала — просто не могла. Как будто каждую кость в моем теле раздробили, каждую мышцу подожгли, а кожу — просто сняли заживо. По сравнению с тем, что происходило сейчас, боль во время родов или боль в умирающем от рака теле казалась легкой щекоткой.
Кажется, я плакала, если вообще могла плакать.
Красное марево боли наступало и наступало, и в какой-то момент я уже решила, что это никогда не закончится. Лицо было влажным, как будто от слез, я чувствовала, как меня корежит, но ничего не могла сделать.
А потом вдруг наступила темнота. Здесь было холодно, почти не больно и хорошо. Неужели все закончилось? А где лорд Мэлори? И где, черт возьми, я?
В этот момент в темноте я услышала чье-то влажное, как будто от сдерживаемых слез, дыхание, а потом исчезла и темнота.
— Зачем вы его сюда привели? — раздался вдруг из ниоткуда холодный мужской голос.
Я обернулась и увидела, что вдруг оказалась в смутно знакомом кабинете. Вокруг было темно, только лампа на столе горела. За столом сидел седоволосый мужчина с жестким некрасивым лицом и крючковатым носом. Его светлые глаза напоминали глаза дохлой рыбы, а пальцы, сжимающие какую-то бумагу, — лапы огромного белого паука.
— Ваш сын захотел увидеться, сэр, — ответил второй голос. — Я подумал, что ввиду исключительных обстоятельств…
Я обернулась и увидела, как невысокий мужчина с круглым дружелюбным лицом подталкивает вперед мальчика лет пяти-шести. Тот был темноволосым, худым, жилистым, если не сказать изможденным, и одетым в одежду большего, чем нужно, размера, как будто хотел казаться старше.
Черты лица были по-детски округлыми, но не узнать в этом карапузе будущего лорда Мэлори было бы сложно. Да и драконьи глазки с вертикальными зрачками отчаянно поблескивали на осунувшемся личике.
Где я? Это его воспоминание? Похоже. Вот ведь… Хотя любопытно, конечно. Маленький лорд Мэлори совсем не выглядел такой занозой в заднице, какой вырос. А за столом, выходит, его отец? Хм… не то чтобы я хорошо разбиралась в людях, но этот любящим родителем, мягко говоря, не выглядел. И было еще кое-что, что было заметно невооруженным глазом: даже маленький, лорд Мэлори на отца не был похож ни капли.
— Сэр…
— Ну? — оторвался от письма, судя по всему, старший лорд Мэлори. — Зачем ты сюда притащился?
— Я выучил все генеалогическое древо. И сделал все задания.
— Хм, — отреагировал отец, снова утыкаясь в письмо.
— И учитель Роско сказал, что я уже могу тренироваться со взрослыми. В дуэльном клубе.
— И в самом деле может, — подтвердил учитель. — Юный лорд исключительно талантлив и старателен. Не по годам. Особенно отметить хочется манеры и сострадательность, ведь его силы…
Его тон, когда он говорил о подопечном, становился особенно теплым.
— Не твое собачье дело решать, талантливый он или нет.
Повисла тишина, а потом мальчуган продолжил, заручившись еще одним поддерживающим взглядом учителя:
— Сэр, может… у меня день рождения, и я подумал… Я справился со всеми заданиями! И научился оборачиваться! Может, раз все так… может, я могу попросить на день рождения… — Он что-то пробормотал.
— Что ты там мямлишь⁈
Учитель Роско снова ободряюще кивнул, и мальчик выпалил:
— Пикник.
— Что? — Брови отца поползли вверх.
— Пикник. Понимаете, такой праздник… возле реки или на поляне… Учитель Роско рассказывал, что он устраивал такое для своих сыновей в их день рождения, и я подумал…
