– А потом? Что мы будем делать потом?
– А потом, – по его губам скользнула горьковатая усмешка, – Потом ты меня убьёшь.
Вот так просто? И ЭТО он посчитал решением проблемы?
– Ты серьёзно? – уточнила холодно. А потом не выдержала и приложила ладонь к его голове. Лоб был прохладным, жара не было, так с чего он вдруг начал нести чушь?
На моё прикосновение он отреагировал тёплой улыбкой, именно такой, от которой сердце запнулось и, встрепенувшись, понеслось вскачь.
– Нет, конечно, – отмахнулся и приблизил своё лицо к моему, – но об этом будем знать только мы.
Звучит очень заманчиво… Он уже собирался поцеловать меня, вот только я была не готова оставлять этот разговор:
– Думаешь они поверят? Мне кажется, что те, кто в сговоре с Маргарет совсем не глупы.
Хэмлин разочарованно вздохнул, посмотрел на мои губы жадным взглядом и нежно провёл кончиками пальцев по моей щеке:
– Анна, верь мне. Я всё устрою.
Что же, видимо зря я понадеялась на его откровения. Хэмлин вновь скрыл от меня всё самое главное…
Глава 40-2
– Это глупо, – выдохнула с нескрываемым разочарованием и зажмурилась, чтобы он не рассмотрел в моих глазах внезапно вспыхнувшую обиду. Я понимала, что обижаться на него бессмысленно, но всё же… обижалась.
– Что именно? – уточнил он с горечью. И я открыла глаза, чтобы внимательнее посмотреть на него.
Хэмлин отвёл взгляд, уставившись куда-то поверх моей макушки. С ним что-то было не так, а я не могла понять что именно. Его будто бы грызло какое-то беспокойство, которое он умело скрывал от меня. Поэтому вместо того, чтобы продолжить бичевать его по поводу недосказанности, серьёзно спросила:
– Что-то не так?
Он безрадостно усмехнулся:
– Да всё не так, – признался, после непродолжительной паузы. Грустная улыбка блуждала по его губам, а вот глаза… В них скрывалась невысказанная боль.
– Вистера? – прошептала севшим голосом. Как я могла забыть про старушку? Он же к ней уходил, значит…
Муж нахмурился, досадливо мотнул головой:
– И она тоже.
Снова замолчал.
Его что-то мучило, точило изнутри, а он… Молчал! Весьма раздражающее качество, должна признаться. Выложил бы уже всё, как есть и не мучил ни меня, ни себя.
Обхватила ладонями его лицо и заставила посмотреть мне в глаза.
– Расскажи, я… – запнулась, вдруг почувствовав, что лицо облизывает жаркая волна. – Я всегда буду на твоей стороне. Ты же знаешь.
Признаваться в подобном было всё ещё сложно, несмотря на то, что вчера вечером мы выяснили многое. И расставили точки по полагающимся местам. А всё одно – я робела и смущалась собственной откровенности, словно юная девчонка. И не оттого, что не доверяла ему, вовсе нет. Мне всё казалось, что обнажая собственные чувства, я становилась особенно уязвимой. И это расстраивало. Но ещё, куда важнее, я просто не умела общаться с мужчинами на подобные темы и не знала, правильно ли поступаю. Дожила до седых волос, а опыта так и не набралась. Стыдоба! Или нет?
Не размениваясь на лишние слова, Хэмлин подался вперёд, сминая мои губы поцелуем, и руками притянул к себе с такой силой, что я почувствовала лёгкую боль, но боль приятную. А после связные мысли вовсе вылетели из головы и вернулись туда, только когда поцелуй прервался. Мы тяжело дышали, будто бы даже в унисон. Голова слегка кружилась, а в теле появилось ощущение небывалой лёгкости.
Возвращаться к насущным проблемам совсем не хотелось, но я себя пересилила:
– Хэмлин, скажи, что случилось?
Он вздохнул тяжело, как бы сожалея о том, что поцелуй не заставил меня забыть обо всём, и глухо произнёс:
– Записывающий артефакт, который Джошел предоставил мне, как доказательство, – он замялся, но всё же твёрдо закончил, – произошедшего, оказался не поддельным. То есть, я в самом деле сделал это…
– А кто проверял его? – спросила быстро, потому что ни на мгновение не собиралась верить этой чокнутой семейке, где убийство человека называют пренебрежительным «предприятие».
Муж хмыкнул:
– Мой хороший знакомый.
– Ты уверен в нём? – продолжила сыпать вопросами.
Он замешкался всего на мгновение, но мне этого оказалось достаточно:
– Значит нужно отдать ещё кому-то. Для перепроверки.
Хэмлин помелил с ответом, а потом хмыкнул:
– Настолько доверяешь мне?
– Даже больше, чем ты можешь себе представить, – хмыкнула в ответ.
На самом деле, для меня всё было просто – Хэмлин мог отыграться на Аннэт после свадьбы. Мог поиздеваться над ней всласть, мог сделать так, что она посчитала бы жизнь с матерью сущим раем. Но не сделал этого. Напротив, устроил всё так, чтобы с ней ничего не случилось, даже вот личину охранника примерил. Словом, я не могла поверить, что такой человек способен на что-то ужасное. Тем более на принуждение.
– Напомни, чтобы после того, как мы выведем на чистую воду Маргарет и тех, на кого она работает, я зашёл в храм пресветлой богини и поблагодарить её за тебя.
На щеках против воли вспыхнул румянец, но заговорила я твёрдо, пытаясь побороть это смущение:
– А теперь расскажи мне, почему ты решил, что они поверят в спектакль с твоей смертью? – он хотел отмахнуться, вот только я торопливо продолжила: – Только не говори мне, чтобы я приняла всё на веру. Я верю, ты же видишь! Просто хочу знать, к чему мне готовится, чтобы всё точно прошло по плану.
– Ты упрямая, – проворчал муженёк.
А я и не подумала отпираться:
– Ещё какая!
– Хорошо, – преувеличенно тяжело вздохнул и поведал мне о своих намерениях.
Глава 41-1
Мои актёрские способности были далеки от тех, что от природы достались Маргарет. Поэтому ссору, которую мы должны были разыграть с Хэмлином, я проклинала всеми вспомнившимися словами. Естественно, мысленно. Озвучить всё, что крутилось на языке, я бы никогда не осмелилась. Воспитание мешало. Или здравый смысл, хотя в наличии последнего я уже стала сомневаться.
Но всё оказалось не так уж плохо – я смогла выдавить из себя даже парочку скупых слезинок, а уж мрачное выражение лица и так не покидало меня. Всё потому, что как бы логично и правильно не звучал план Хэмлина, я не считала, что у нас всё получится. Надеялась на лучшее, конечно же, но… Были у меня сомнения, что нам не удастся перехитрить тех, кто играет в команде соперников.
Во-первых, мы не знали своих противников. А во-вторых… Словом, во-вторых не было, потому что и первой причины хватало для того, чтобы во мне зрела неугасимая тревога.
Всхлипнув ещё раз, я вошла в дом и с грохотом захлопнула дверь, но не рассчитала, и звук оказался такой силы, что из гостиной выглянули не только дети с Хансом и Вегартом во главе, но ещё и мистер Саташи выглянул из своего кабинета. Завидев последнего, я даже забыла о том, какую роль должна сыграть.
– Зачем вы встали? – возмутилась искренне и подошла к мужчине.
На его впалых щеках загорелся едва заметный румянец и управляющий смущённо махнул рукой:
– Да что вы, госпожа, не могу же я вечно отлёживаться? К тому же, всё со мной уже хорошо.
То, как ему было «хорошо» я видела. Синие мешки под глазами, да и сам взгляд потухший, помутневший даже. Кожа на лице натянулась так, что ещё немного и вовсе просвечиваться начнёт. Что это за геройство во вред себе?
– Мистер Саташи, – начала строго, но меня перебил злой голос мужа.
– Вернитесь в свою комнату, работа никуда не денется.
На меня он намеренно не смотрел, а я… Оробела. Потому что Хэмлин напомнил мне себя в первую нашу встречу. Тогда он был таким же чужим и холодным, хоть и красивым. Надо же, а актёр из него получился бы отменный.
Ему Ониэр перечить не решился. Опасливо окинул герцога испуганным взглядом, потом посмотрел на меня с какой-то отеческой жалостью и со вздохом направился в свою комнату.
Хэмлин же не снизошёл до того, чтобы бросить на меня хотя бы мимолётный взгляд, он стоял, напряжённо сжимая и разжимая кулаки. Хотелось подойти и погладить его руку, но я вовремя осадила себя – матушка должна поверить, что между нами пробежала чёрная кошка. Понурив голову, я отправилась к детям, которые так и жались друг к другу в коридоре. Им было невдомёк, что мы поссорились понарошку. И рассказать правду я не имела права.
