Системный Кузнец. Трилогия (СИ) - Мечников Ярослав

Гром замолчал и взгляд устремился куда‑то вдаль, сквозь меня, в глубокое прошлое. Тяжёлый, со свистом, вздох.

– А что главное, мастер Гром? – вопрос вырвался сам, против воли. Меня зацепил этот отсутствующий взгляд, в котором отражалась старая глубокая трагедия.

Старик поднял на меня бесцветные глаза, выныривая из глубин. Затем отмахнулся, словно отгоняя муху.

– Хорошее дело ты задумал, парень. Пусть охотник из тебя не вышел, может хоть кузнец получится. Вижу – любишь ты это дело. Огонь в глазах есть.

Понятно – делиться тайнами прошлого он не собирается. Жутко хотелось узнать, что сломало Гуннара, но настаивать будет неуместно.

– Жаль, что кожи сейчас нет, – вздохнул я, возвращаясь к проблеме. – Очень жаль. Мастер Гуннар так… загорелся этой идеей. Глядишь, и к жизни бы его вернуло.

Отчасти – правда. Новые мехи, новые возможности… может, это и впрямь вытащило бы старика из вечного похмелья, и из‑под наших молотов начало бы выходить что‑то путное. Но, чего греха таить, я и манипулировал – тонко давил на жалость и, возможно, чувство вины старого поколения за судьбу Гуннара. Замолчал, картинно‑грустно глядя под ноги.

Кожевник тоже молчал. Тишина затянулась. Уже решил, что разговор окончен, как вдруг:

– Бычья шкура – для долгой правильной работы. Для себя, на века. – Гром прищурился. – Но есть другой путь – быстрый.

Я поднял на него глаза.

– У охотников всегда есть то, что они считают мусором: шкуры старых жилистых лосей. Слишком жёсткие для одежды, слишком толстые для обуви. Их просто выбрасывают. – Он помолчал. – Но если такую шкуру правильно размять и обильно пропитать жиром, она будет служить. Не так долго, как бычья. Может, год‑два, но служить будет.

Прищурился ещё сильнее.

– У Йорна в сарае как раз такая должна валяться. Поговори с ним. Скажи, что Гром попросил. Может, отдаст за просто так или за услугу какую. А я помогу её в порядок привести – за пару дней управимся. Вот только не знаю, станет ли одноглазый с Гуннаром связываться после той истории… – Голос стал твёрдым как камень. – Но учти, парень: это временное решение. И когда оно придёт в негодность, вернёшься ко мне за настоящей бычьей шкурой и заплатишь полную цену. Идёт?

– Пару дней… – вырвалось у меня, не в силах скрыть разочарования. Весь план был построен на скорости – на том, чтобы начать прямо сейчас.

– Другого пути нет, щегол, – с явным раздражением отрезал Гром, поднимаясь. Кости хрустнули. – Скажи спасибо, что и это предложил – мог бы просто выгнать.

Всем видом давал понять: разговор окончен.

– Ларс! – крикнул кожевник в сторону мастерской.

Русоволосый паренёк появился из‑за угла, вытирая руки о тряпку.

– Тот чан с отмокой, – старик ткнул костлявым пальцем в сторону огромного чана. – Воду пора менять – сливай, пока не протухло. И шкуры переверни, живо!

Парнишка молча кивнул и принялся за работу. Гром, не удостоив меня взглядом, похромал в мастерскую.

Я остался один посреди вонючего двора. Нужно идти к Йорну Одноглазому – от одной мысли внутри всё сжималось. Как этот грозный молчун отреагирует на моё появление? А ведь его ещё найти нужно.

Все надежды решить дело быстро и гладко рассыпались в прах. Но старик был прав – это не идеальное, но решение. Пара дней – не три недели.

Помявшись ещё несколько секунд, развернулся и неторопливо побрёл прочь. Запахов уже почти не замечал – голову занимали мысли: как охотник отреагирует? Что скажет кузнец? Придётся пока работать на старых мехах. А ещё нужно выковать все металлические детали для новой конструкции…

И тут меня словно током ударило. Чёрт! Если всё равно придётся пару дней качать эту дырявую рухлядь, то её хотя бы нужно залатать!

Резко развернулся и почти бегом бросился обратно.

Старик Гром и Ларс уже работали внутри, в полумраке. Стояли над длинным столом, на котором была растянута большая мокрая тёмно‑коричневая кожа. Кожевник держал кусок гладкого камня, а подмастерье лил на кожу воду из ковша. Старикашка с силой «утюжил» кожу, разглаживая и выжимая влагу.

Я остановился у входа, пытаясь отдышаться.

– Мастер Гром!

Не прерывая работы, тот медленно повернул голову. Молчал, и в его взгляде читалось откровенное раздражение.

– Совсем забыл, – выпалил я. – Старые мехи у нас совсем дырявые. Не поможете с заплаткой? Нужен небольшой кусок. – Показал руками размер. – Не обязательно бычью – любую, самую простую. Мне всего на пару дней, пока вопрос с новой кожей не решу. А ковать надо – детали для новых мехов сами себя не сделают.

Гром остановился и выпрямился.

– Заплатку, – проскрипел старик. – Заплатку тебе.

Бросил камень на стол и подошёл к углу, где валялась куча обрезков. Порылся, вытащил серо‑бурый кусок кожи и швырнул мне под ноги.

– На. Свиная. Жёсткая. Прежде чем ставить, размочи в горячей воде, а то лопнет. И клей возьми. – Кивнул на горшок с мутной желеобразной массой на полке. – И чтобы я тебя сегодня больше не видел.

Торопливо схватил кожу и горшок. Напрягать старика больше не хотелось – хоть и щуплый, но от его злого взгляда волосы шевелились. Краем глаза поймал усмешку Ларса, которого, видимо, забавляла моя суетливость.

– Спасибо, мастер! – бросил ему в спину. – Вернусь, как только решу вопрос со шкурой!

И, не дожидаясь ответа, поспешил прочь.

Выбрался по узким проулкам обратно на главную улицу. Здесь едкая вонь кожевни сменилась привычной деревенской смесью: навоз, влажная земля, дым от очагов. Но поверх всего – холодное чистое дыхание гор. Ледяной порыв ветра нёсся с заснеженных пиков, пробирая до костей, напоминая осень на пороге.

Я почувствовал, как запас Огненной Ци, накопленный в шахте, начинает таять, уходя на обогрев тела. Нужно было действовать.

Взглянул на заплатку и клей в руках – нужен план. Без плана в этом хаосе утонешь.

Задача первая: вернуть кузницу в рабочее состояние – залатать мехи. Это позволит ковать детали для новой конструкции и, что не менее важно, даст доступ к более сильному огню для пополнения Ци.

Посмотрел по сторонам. У главных ворот стояла группа из десятка ополченцев, о чём‑то напряжённо переговаривались. Створки закрыты – обычно днём это редкость и плохой знак, сейчас уже норма. Нужно торопиться.

Направился к кузнице.

Задача вторая: ресурсы. Вечером, на закате, прибудет караван из лагеря. Нужно встретить его и забрать главную награду – четыре слитка драгоценной стали и немедленно спрятать.

Задача третья: Найти Йорна – узнать, где живёт, и отправиться на разговор. Оставалось надеяться, что охотник в деревне, а не ушёл на многодневную охоту.

Деревенская суета, навалившаяся разом, грозила поглотить с головой. Паника – враг. Привычка спасателя разбивать хаос на простые выполнимые задачи снова брала верх, вытесняя растерянность и страх. Один шаг за другим. Сначала – мехи, потом – всё остальное.

Добежал до кузницы и, чтобы согреться, быстро открыл засов и юркнул внутрь. Привычными отточенными движениями разжёг горн. Огонь занялся неохотно, но уже через несколько минут по помещению поплыло тепло.

Подошёл к самому краю каменного очага, закрыл глаза и сосредоточился, активируя «Дыхание Жизни». Через мгновение мир изменился – увидел жар горна не как простое тепло, а как облако светящейся золотистой пыльцы, витающей в воздухе.

Начал медленно и ритмично вдыхать, втягивая её в себя. Ощущение – как пить горячий напиток: обжигает, но наполняет силой. После того случая у шахтной домницы, когда едва не погиб, моё внутреннее «вместилище» в области живота стало больше и эластичнее, наполнялось быстрее и могло удержать больший объём. Но я понимал – эту практику нужно сделать ежедневным ритуалом, как чистку зубов.

Минут через двадцать медитации почувствовал, что внутренний резервуар наполнился до краёв. Густой жар хлынул из живота в руки и ноги, прогоняя остатки холода и усталости. Хаотичные мысли улеглись. Я снова чувствовал вектор, предвкушение, глубинную уверенность, что всё получится.