— Примите огонь друг друга, — скомандовала Эшара.
Латор без колебаний принял свой огненный шар в руки. Я последовала его примеру, ожидая боли, но огонь лёг в мои ладони как живое, тёплое существо. Он пульсировал в такт моему сердцебиению, меняя интенсивность в зависимости от моих эмоций.
— Обменяйтесь пламенем, — сказала Эшара.
Мы одновременно протянули руки друг к другу, передавая огненные шары. Когда пламя Латора коснулось моих рук, я почувствовала странное — словно его эмоции, его сущность на мгновение переплелись с моими. Удивление, решимость, напряжение и... надежда? Да, определенно надежда, причём более сильная, чем я ожидала.
— Огонь принял вас обоих, — объявила Эшара. — Теперь кровь должна скрепить союз.
Она извлекла из складок своих одежд ритуальный кинжал с рукоятью в форме дракона. Лезвие мерцало странным голубоватым светом.
— Протяните правые руки.
Мы выполнили указание.
Эшара сначала надрезала запястье Латора — достаточно глубоко, чтобы выступила кровь, но не настолько, чтобы причинить серьезный вред. Затем она повернулась ко мне. Я почувствовала холодное прикосновение лезвия, затем резкую боль, когда оно рассекло кожу. Странно, но после первого мгновения боль быстро утихла.
— Соедините раны, смешайте кровь, — приказала Эшара.
Латор протянул руку над пламенем. Я сделала то же самое. Наши запястья соприкоснулись, раны прижались друг к другу. Я почувствовала странное тепло в месте контакта, распространяющееся вверх по руке к сердцу.
— Повторяйте за мной, — произнесла Эшара и начала читать древнюю клятву на драконьем языке.
Слова были сложными, гортанными, но благодаря интенсивным занятиям с Атиной я смогла повторить их достаточно точно. Латор произносил клятву уверенно, его голос глубоко резонировал в пространстве зала.
Когда последнее слово клятвы затихло, произошло нечто странное. Огонь в центре зала, до того имевший оранжево-золотистый цвет, внезапно вспыхнул и изменил оттенок на насыщенный голубой. Волна жара прокатилась по залу, заставив присутствующих отступить на шаг.
Одновременно с этим я почувствовала острую боль в месте соединения наших ран — словно что-то инородное проникало в мою кровь, распространяясь по венам.
На мгновение мир перед глазами помутнел, а когда зрение прояснилось, я с ужасом увидела, что кожа на моей руке изменилась. От запястья к локтю проступил узор, напоминающий серебристую чешую — он мерцал в свете пламени, затем медленно исчез, оставив лишь легкий след на месте пореза.
Я подняла взгляд на Латора и увидела в его глазах такое же изумление. Он смотрел на мою руку с выражением, которое я не могла полностью расшифровать — смесь шока, настороженности и... страха?
— Древняя кровь пробуждается... Интересно, — прошептала Эшара, глядя на мою руку. Её голос был едва слышен, но в наступившей тишине зала каждое слово звучало отчетливо.
По залу пробежал шепот.
Я увидела, как Оуката подалась вперед, её лицо исказилось от непонятной эмоции — гнева или страха, я не могла определить.
Эшара быстро справилась с удивлением и подняла руки, призывая к тишине:
— Священный огонь подтвердил союз! — объявила она громко. — Отныне Латор и Лиралин связаны узами крови и пламени, халидэл и халидэла клана Авельтан!
Зал взорвался одобрительными возгласами, хотя я заметила, что многие старейшины обменивались встревоженными взглядами. Голубое пламя постепенно вернулось к своему обычному оранжевому оттенку, но я всё ещё чувствовала странное покалывание в руке, словно что-то чужеродное теперь текло в моих венах.
Латор отпустил мою руку, но его взгляд стал более внимательным, настороженным. В нём читался вопрос, на который у меня не было ответа. Что именно произошло в момент смешения наших кровей? И что означало изменение цвета пламени?
— Церемония завершена, — объявила Эшара. — Да благословит огонь этот союз!
Когда мы покидали Зал Пламени, направляясь к пиршественному залу для продолжения празднования, Латор наклонился ко мне и тихо произнес:
— Мы должны поговорить. Наедине. То, что произошло... нетипично.
Я кивнула, чувствуя странную смесь тревоги и возбуждения. Что-то изменилось во мне во время ритуала, и я не была уверена, хорошо это или плохо. Но одно знала наверняка: мой план стать просто политическим союзником Латора в его борьбе с матерью только что усложнился необъяснимым мистическим явлением. И судя по лицам драконов, окружавших нас, это было только началом.
Традиционный пир после церемонии длился до поздней ночи. Драконы, вопреки моим представлениям о них как о чопорных и формальных существах, умели праздновать с размахом. Музыка, танцы, изысканные блюда, от которых кружилась голова, вина со странным металлическим привкусом, усиливающим чувства...
Всё это создавало атмосферу почти языческого праздника.
Я сидела рядом с Латором во главе длинного стола, принимая поздравления и подарки от членов клана. Моё новое положение халидэлы — жены наследника — давало мне формальное право на уважение, хотя по многим взглядам я читала сомнения и настороженность.
Но были и те, кто искренне радовался нашему союзу — молодые драконы, менее привязанные к древним предрассудкам, и некоторые старейшины, чьи политические интересы, видимо, совпадали с интересами Латора.
Оуката, державшаяся всё это время на почтительном расстоянии, наконец, приблизилась к нам. Её лицо было застывшей маской вежливости, но глаза холодны как лед.
— Поздравляю с удачным союзом, сын мой, — произнесла она, слегка склонив голову. — Редко когда церемония бывает столь... впечатляющей.
Её взгляд переместился на меня, острый и оценивающий:
— Не думай, что церемония что-то меняет, человечка, — сказала она тихо, так что только я и Латор могли слышать. — Ты здесь только из-за своего дара и древнего договора.
Я почувствовала, как Латор напрягся рядом со мной, готовый вступиться, но опередила его:
— Вы правы, ринтана Оуката, — ответила я спокойно, глядя ей прямо в глаза, подчеркнув ее формальный статус – ниже сына и ниже моего теперь, и я только что это поняла. — Я здесь из-за дара и договора. Но то, как долго я здесь останусь и какое положение займу — зависит только от меня.
Оуката на мгновение замерла, явно не ожидав такого прямого ответа.
Затем её губы изогнулись в холодной улыбке:
— Смелость или глупость? Время покажет. — Она бросила взгляд на моё запястье, где всё ещё виднелся слабый след серебристой чешуи. — Интересные... перемены.
