— Да, Зина, — сказала я, но тут же поправилась: — То есть… Киора.
Тарвин нахмурился, его брови сошлись на переносице.
— Так Зина или Киора?
Я глубоко вдохнула, собираясь с духом. Целлиана, помоги мне! Я должна была сказать правду — или хотя бы часть правды. Но как? Как объяснить, кто я такая, без того, чтобы раскрыть всё? Я посмотрела на Райли, и его глаза, тёплые и полные поддержки, дали мне силы. Он знал мою историю. Он знал, кто я. И он был рядом.
— Я взяла себе новое имя, — сказала я, стараясь говорить твёрдо. — Поскольку старое могло… быть опасным для меня.
Тарвин прищурился:
— И как же вас звали?
Я сглотнула, борясь с животным страхом внутри. Но, если я хочу, чтобы Тарвин нам поверил, если хочу, чтобы он дал нам шанс, я должна быть честной. Или хотя бы настолько честной, насколько это возможно.
— Как я уже сказала… Киора, — произнесла я. — Киора… Влассфор.
В шатре повисла тишина. Казалось, сам воздух стал плотнее. Ксавир у входа замер, его шрамы дрогнули, а глаза расширились. Солдаты у входа переглянулись, их лица вытянулись от изумления. Даже факелы, казалось, потрескивали тише, будто боялись нарушить эту тишину. Только Райли остался спокоен — он уже знал мою историю, знал, кем я была в этом мире. Но даже он слегка сжал челюсть, будто готовился к тому, что будет дальше.
Тарвин смотрел на меня, его глаза оставались неподвижны, но я видела, как в них мелькнула искра шока. Он медленно наклонился вперёд, его пальцы перестали постукивать по столу.
— Влассфор? — произнёс он почти по слогам.
— Да, милорд, — сказала я решительно. — Хотя мне и не было присвоено это имя в полной мере, я могла на него претендовать.
— То есть? — переспросил лорд.
Я глубоко вдохнула, собираясь с духом. Это был тот момент, когда я должна была рассказать всё — или почти всё. Я не могла говорить о том, что я из другого мира, но я могла рассказать о Киоре, о её жизни, о её боли. О моей боли. Потому что теперь это была моя боль, моя история, моя жизнь.
— Я была выбрана на Ритуале Целлианы в качестве супруги дракария Тирама Влассфора IV, — начала я, чувствуя, как каждое слово даётся с трудом. — И мы поженились пред Оком Целлианы. Однако наш брачный союз так и не был до конца узаконен. Поскольку по торесфальским законам брак наследника престола считается полностью состоявшимся, когда супруга являет миру наследника-дракона. А моё дитя… — я запнулась из-за накативших слёз, — умерло при родах. Так, по крайней мере, мне сообщили.
Я замолчала. Воспоминания Киоры, её боль, её отчаяние, смешались с моими собственными. Я вспомнила ту ночь, когда она потеряла своего ребёнка, когда Тирам и Митроил стояли над ней, глядя с холодным равнодушием. Я вспомнила, как она кричала, как умоляла, как тьма накрыла её с головой. И теперь эта боль была моей. Потому что я была Киорой. Или, по крайней мере, я несла её бремя.
— Но я чувствовала, что меня обманули, — продолжила я свой рассказ уже твёрже. — Особенно когда Тирам заточил меня сразу после родов в темницу и оставил там гнить. Я так бы и погибла в подземелье дворца, если бы не сделка с Великим Митроилом.
— Он предложил вам отвезти этот груз с поддельным мужем? — предположил лорд.
Я посмотрела на Райли, и моё сердце сжалось от любви и благодарности. Он был моим якорем в этом безумном мире, моим светом в темноте. И я не могла позволить Тарвину думать, что он — всего лишь часть сделки.
— Райли — мой настоящий муж, — сказала я с полной убеждённостью, глядя на него. Его глаза встретились с моими, и в них я увидела ту же решимость, ту же любовь. — Служитель предложил мне стать его доносчицей, но мне удалось бежать. Однако позже мы познакомились с Райли. Это ему предложили переправить опасный груз. К тому моменту мы уже были вместе, и я решила, что это мой шанс всё-таки выяснить, какая участь постигла моего ребёнка. Великий Митроил обещал мне открыть эту тайну, если всё пройдёт гладко. Или… если груз не достанется вам.
Я не могла сказать всей правды. Не могла сказать, что частью сделки было убить Райли. Да сейчас это не играло особой роли, сколь бы низменным не было.
Тарвин задумался, его пальцы снова начали постукивать по столу. Он смотрел на нас, взвешивал каждое наше слово, каждую нашу эмоцию. Наконец он повернулся к Райли, его взгляд стал ещё более пронзительным.
— А как твоё полное имя? — спросил он.
Райли выпрямился, его голос был твёрдым, но в нём чувствовалась лёгкая насмешка над самим собой:
— Райланд Колючий.
Снова повисла тишина. Несомненно, новость была… ошеломляющей.
— Райланд Колючий… контрабандист, — произнёс лорд Тарвинсо смесью удивления и иронии.
Райли даже слегка улыбнулся.
— Вообще-то, самый знаменитый контрабандист, — поправил он.
Тарвин не удержался от холодной улыбки.
— Итак, у нас в плену несостоявшаяся жена Тирама Влассфора и самый знаменитый контрабандист по ту и эту сторону Колючего Моря, — сказал он, усмехаясь. — Вот так задача… А девочка, выходит, всё же не ваша дочь?
Райли покачал головой, его лицо стало мягче, когда он заговорил о Санне.
— Нет, милорд, — сказал он. — Санна — наша дочь. Некровная, но наша.
— Мы выкупили её из рабства, — добавила я. — И с тех пор заботимся о ней, как о родной.
Тарвин смерил нас обоих пристальным взором.
— Что ж, судя по реакции девочки, это похоже на правду, — сказал он. — Хоть она и не похожа на вас лицом, но привязана к вам.
— Так и есть, — подтвердил Райли. — Мы любим эту малышку и хотя бы ради неё готовы послужить новой цели.
— Звучит обнадёживающе, — с насмешкой ответил лорд. — Но я так и не понял, чем именно вы можете нам помочь.
А действительно, что мы могли предложить? Мы были всего лишь двумя людьми, которые оказались в ловушке собственной глупости и доверчивости.
— У нас есть кое-какая информация, — выпалила я, прежде чем успела всё хорошенько обдумать. — Секретная. Полученная из дворца, от доверенного человека. Мы обещали никому о том не рассказывать и унести эту тайну в могилу, но… возможно, именно это чем-то поможет вам.
Тарвин насторожился.
— До могилы вам обоим рукой подать, — сказал он без тени шутки. — Так что предлагаю не медлить и выложить всё, что вы знаете.
Глава 108.
Я чувствовала, как мои руки дрожат, как горло сжимает невидимая рука. Всё, что мы узнали от Эллаи, всё, что она рассказала нам в ту тёмную ночь, теперь, возможно, было нашей единственной надеждой. Я сделала глубокий вдох, набираясь решимости.
Целлиана, помоги мне!..
— Милорд, — начала я, — то, что мы знаем… это не просто слухи. Это слова человека, который был близок к Влассфорам, который видел их изнутри. Эллая, старая нянька, рассказала нам правду. Правду о том, как всё было на самом деле в ночь рождения Ронара.
Я остановилась, а затем продолжила, стараясь говорить чётко, несмотря на страх, который сжимал моё сердце:
— Эллая поведала нам, что Ронар, сын Вайдерии и Годфера, не погиб в ту ночь, когда Сыны Пламени устроили покушение. Эллая и её сестра спасли мальчика, им удалось унести его из дворца. Затем они разминулись. Сестра Эллаи скрылась с малышом в безопасное место, а затем, по возращении Готфрида, Великий Митроил объявил, что младенец и женщина, сопровождавшая его, убиты. Но это могло быть ложью, понимаете? Ронар — законный наследник Торесфаля, настоящий сильнейший драконокровный, в отличие от Тирама. Если он жив, он может стать тем, кто объединит народ против лжи Сынов Пламени.
Тарвин смотрел на меня неподвижно, в его глазах мелькнула искра интереса. Он снова принялся барабанить по столу.
— Предположим, Ронар жив, — сказал он с сомнением. — Как нам его найти? Никто не знает, где мальчик. Он был младенцем, когда совершилось покушение.
Я опустила взгляд и пробормотала, едва шевеля губами:
— Не знаю… Может, есть какой-то метод…
Тарвин хмыкнул:
