Я беспомощно обернулась на няню Урсулу. Может, хоть она поможет?
— Ну что ты растерялась, ласточка? — спросила она, вытирая руки краем фартука. — Они с самого утра как на иголках, пусть бы их? Раз в год можно и сладостями объесться, и деньги на ветер спустить. Один раз живем!
— Но… а вдруг что-то…
— А вдруг булыжник на голову? — отпарировала Урсула. — А молния в темечко? Что ж теперь, всего на свете бояться? А генерал-то нам на что? Да и, ты уж прости, детки у нас совсем не обычные. Таких еще попробуй обидеть! А ну выше нос! Я разве тебя такой растила? Разве ж моя ласточка чего боится?
Я открыла рот, чтобы начать спорить, а потом закрыла и улыбнулась. Окинула взглядом сухую фигуру няни Урсулы, седые волосы, испещренное морщинами лицо, простое платье из серой ткани и крупные руки, которые все эти месяцы готовили еду, заплетали косы, утешали, давали профилактические подзатыльники, штопали, гладили, подметали…
— Мне кажется, я за все это время так толком и не сказала тебе спасибо.
— Каждый день говоришь, ласточка, да ты никак перегрелась сегодня! — отмахнулась Урсула. — А деньги ты мне платишь — разве ж не считается?
— Я имею в виду… Ты знаешь. За то, что приняла этих детей. Спасибо.
— Да как ж иначе, ласточка? Дети же! И, — она замялась, — это тебе спасибо. Я бы так всю жизнь неблагих и боялась, если бы…
— Леди Иви, торт вишневый! — истошно завопил Дерек. — А нам его можно?!
Я поморщилась, потому что показалось — у меня вот-вот вылетят барабанные перепонки.
— Идем, — подошел ближе генерал Реннер. — Иначе они сейчас лопнут, не дождавшись торта.
Когда мы вышли в холл, дети окружили Аба — в неизменном котелке, но без саквояжа. Вместо него в руках был торт с белым кремом по бокам и вишней наверху.
— Аб! — обрадовалась я. — Хорошо что ты зашел, у нас как раз…
— Не смей заставлять меня работать в такой день! Сорванцы, я вижу, здоровы… Здоровы же?
— Да! — откликнулись дети нестройным хором.
— Вот! А остальное меня не волнует! Сейчас пойдем есть торт. Но сначала дети тебе хотят кое-что сказать. Да, дети?
Аб обвел их всех взглядом.
Сердце рухнуло в пятки.
Что случилось?
— Что надо сказать Иви?
Да не тяните уже.
— Спасибо! — послушно выпалил Дерек, а за ним подхватили остальные.
— Спасибо!
— Спасибо!
— Си-бо, — последнее, едва слышный шелест, принадлежал Софи, которая потихоньку начинала говорить.
— Спасибо, что ты у нас есть! — радостно выпалила Лили и взорвалась десятком разлетевшихся по воздуху огоньков.
Я моргнула.
— Ответь что-нибудь, — прошипел мне в ухо генерал Реннер, — Аб их к этому неделю готовил. Рассказывал детям, как тебя надо беречь и не волновать по пустякам.
Что?! Так вот, почему до сегодняшнего дня все были такими тихими…
— Спасибо! — отмерла я. — Я тоже… тоже рада, что вы у меня есть.
Не разреветься бы еще. Вот черт, разревелась.
Ну хоть не всхлипывать!
Да твою же мать…
Я вытерла лицо рукой и улыбнулась.
— Вот так-то! — удовлетворенно сказал Аб. — А теперь пойдемте есть торт.
— Ура, торт! Пойдемте! Пойдемте!
— Подождите! — выпалила вдруг Бетти и отчаянно покраснела. — Я хотела… В общем… Это вам!
Она подбежала вперед, остановилась напротив меня и неожиданно нырнула мне за спину. Остановилась перед генералом Реннером и уставилась на него.
— Что случилось? — нахмурился он.
— Я хотела подарить вам… если вы… такое носите… но, наверное, не стоит…
На ладошке Бетти лежал браслет, сплетенный из чабреца, колосков мятлика и стеблей мяты. Мне кажется, я даже могла почувствовать прохладный запах.
— Что это? — вздернул брови генерал Реннер.
— Я всем нам такие сделала и подумала… может, вы тоже захотите… Он не вянет и совсем не мешает… И…
Бетти сникала с каждым словом.
— Ну и как я, по твоему, должен его надеть?
— Очень легко! Он растягивается! Сейчас…
Только у Бетти браслет из живых трав мог не только не вянуть, но еще и растягиваться. Спустя секунду он оказался на широком запястье генерала Реннера, и Бетти залепетала:
— Но, если вы хотите, я могу его снять! Понятно, конечно, что…
— Нет. Это… — генерал Реннер помолчал, разглядывая свою руку. — Приемлемо.
На секунду повисла тишина, а потом Дерек умоляюще спросил:
— А теперь-то будет торт?
У него заурчало в животе, и Аб засмеялся.
Шумная толпа детей потянула Аба на кухню, покачав головой, я направилась следом.
Успела только увидеть, как генерал Реннер аккуратно поправляет на запястье браслет.
Завтрак с тортом прошел в суматохе — а потом настала пора собираться на ярмарку, хоть я сама уже от души хотела запереть детей в доме и никуда не ходить.
— Идемте, идемте! — торопила Мелисса. — По дороге еще раз прогоним реплики. Дерек, ты помнишь, когда вступаешь?
— Я… до того, как свеча загорается?
— Нет, после! Сколько раз тебе говорить! Да что ж ты…
— Мелисса, сбавь обороты, — укорила я и принялась одеваться.
Дети в сопровождении няни Урсулы и Аба ускакали вперед, а я остановилась, глядя на свое отражение в запыленном (нужно помыть обязательно) окне.
На плечах — плащ, на голове — привычный платок, который прятал волосы.
“Да разве ж моя ласточка чего боится?”
Голос Урсулы в ушах прозвучал так громко, как будто она стояла рядом.
Зажмурившись, я сделала то, что давно хотела сделать: стянула платок с головы, позволив длинным золотистым волосам упасть на плечи. Ух, как легко! До сих пор я старалась не привлекать к себе внимания, а теперь...
— Ты самая красивая женщина из всех, кого я знаю, Иви Хантер.
От низкого голоса генерала Реннера я подпрыгнула и обернулась. Он стоял вплотную ко мне, так что я ничего не смогла сделать, когда он притянул меня к себе и поцеловал.
Колени тут же подкосились, внутри все взорвалось от жара, волнения и страха. Генерал Реннер положил ладонь мне на затылок, углубил поцелуй, так что перед глазами заплясали звезды.
Ох, кажется, я должна быть против.
Боже, как хорошо. Крепкие руки, ласковый поцелуй, объятия, которые не дают упасть, нежные пальцы в волосах.
— Иви-и-и! А Берт плюется-я-я! — раздался снаружи крик.
Мы с генералом Реннером отпрянули друг от друга. Я тяжело дышала, лицо горело. Кажется, у меня только что случился лучший поцелуй в жизни с мужчиной (драконом) в которого я влюблена буквально до звезд перед глазами.
И это совершенно, абсолютно ужасно!
— Генерал Реннер…
— Леди Иви-и-и! — прокричал кто-то из детей снаружи. — А вы где-е-е?!
— Генерал Реннер…
— Все потом, — перебил он. — Мы вернемся с ярмарки — и поговорим. Я должен многое тебе сказать. И за многое извиниться.
Опустив глаза, я кивнула.
Ты должен будешь извиниться перед бывшей женой — а я должна буду тебе во всем признаться и сказать, что между нами ничего не может быть.
Решительно сжав зубы, я вышла наружу.
Глава 43
Когда мы добрались до города, там уже вовсю кипела жизнь. Улицы были наполнены прохожими, которые постепенно стекались к главной площади. Там уже красовалась деревянная сцена, пока пустая, напротив — стояло несколько лавочек для пожилых зрителей и для остальных, кому будет тяжело стоять.
— Палатка со сладостями! — благоговейно прошептала Бетти, глядя в ту сторону, откуда тянуло карамелью и корицей.
— Сколько зеленых флажков! — заметил немногословный обычно Берт.
— Флажки! — обрадовалась Лили и рванула вперед — няня Урсула удержала ее за руку.
Я похолодела.
В самом деле — наряду с гирляндами разноцветных флажков, растянутыми между фонарными столбами, зеленых флажков тоже было много.
Они торчали, как головы ядовитых змей, из прилавков продавцов, подмигивали с наплечных повязок некоторых мужчин и женщин, а один, огромный, даже красовался на сцене.
