— Я разберусь, — уронил генерал Реннер и направился в ту сторону.
Кивнув, я постаралась подавить испуг.
— Леди Иви, тут яблоки в карамели! Можно нам, можно? — зашептала Бетти, стреляя глазами на палатку, рядом с которой мы оказались.
Она и правда топорщилась сотней карамельных яблок, красных и глянцевых. Торговец, поймав мой взгляд, тут же рявкнул:
— Уродам ничего не продаем!
Только в этот момент я заметила среди красных яблок зеленый флаг. Что ж…
— Себе, значит, тоже не продаете? — не выдержала я и присела: — Бетти, малышка…
— А мы продаем! — гаркнули у меня за спиной. — Эй, малышня, кому вареную кукурузу? Две покупаете — третья в подарок, вашей очаровательной воспитательнице — бесплатно.
Я обернулась и вгляделась в веселое лицо торговца — седые волосы, по-старчески блеклые глаза, синяя рубаха. Он же не имел в виду…
— Урсула, подходи давай, ты почему там мнешься как не родная? Не хочешь бесплатно моей кукурузы?
Торговец засмеялся, и я теперь уже была точно уверена, что не ошиблась в том, что услышала в его предложении игривый подтекст.
Я обернулась на няню Урсулу и увидела, что она… покраснела?
— Натан, не кричи! Тут же дети! — подошла она к лотку с ароматной кукурузой.
— Так и детей веди, они что — не голодные? А ну-ка, что стоите?
Дети, опасливо глянув на меня, тут же рванули за Урсулой и выстроились в очередь. Качнув головой, я оглянулась. Генерал Реннер пошел за кем-то, кто может снять издевательский зеленый флаг со сцены? Ах… Нет, он решил его просто сломать и сжечь с огромным хлопком, заслужив испуганные возгласы.
Что ж… так даже лучше.
Поймав мой взгляд, генерал Реннер ухмыльнулся, и я покраснела.
Какой же он красивый в черной рубашке и черных штанах! Пускай эта одежда совсем простая, какую носят рабочие, но она только подчеркивала высокий рост, прямую спину, широкие плечи и красивую мощную шею с острым кадыком, на которую я не могла перестать смотреть.
— Леди Иви, а можно в тир? Там тир, тир!
Я нахмурилась. Ну… зеленого флага в закрытой палатке с детскими луками, арбалетами и деревянными мячиками, которыми нужно было попадать в корзину, не было.
— Ну… Давайте спросим. — Выпрямив спину, я подошла к тиру, мелком отметив, что Урсула и Аб идут следом и приглядывают за детьми, да и генерал Реннер идет в нашу сторону. — Здравствуйте, можем мы…
— Конечно! Кто первый? Наверное, вы, юная леди? — хозяин тира улыбнулся Софи и протянул ей арбалет. — Выглядите очень меткой.
Она моргнула, попятилась, попыталась спрятаться за крыльями, а потом осторожно выглянула желтым глазом наружу. Хозяин тира терпеливо протягивал ей мячик.
— Давай, не бойся, — подбодрил Аб.
— Только постарайся не пробить стену палатки, — добавил подошедший генерал Реннер.
— Отродья! — прозвучал за моей спиной брезгливый голос. — Тьфу! Постыдились бы! Средь бела дня…
— Эй! — перебил ее хозяин тира. — А ну-ка, чтобы я рядом с моим тиром такого не слышал!
— Это общая площадь! — отреагировала желчная прохожая с зеленым флажком на рукаве.
Хозяин тира что-то ответил, завязалась потасовка — которую прервал только звук воткнувшейся прямо в середину мишени стрелы. Софи испуганно вернула арбалет на прилавок и опять спряталась за крыльями.
— Умница, — подбодрил генерал Реннер. — Сколько там до главного приза осталось настрелять?
Он кивнул на красивую куклу, которая стояла на почетном месте, — на специальной полке под самым потолком палатки. Хозяин тира открыл рот и пробормотал:
— Да вы же меня без штанов оставите… Остальные такие же меткие?
— Понятия не имею, — честно ответила я.
— Врете, по лицу вижу! Давайте уже! Три попадания в мишень — приз, а десять — суперприз! Ну? Пять попыток — три медяка!
Остальные две стрелы Софи всадила в молоко — подозреваю, наивная малышка не хотела оставить доброго хозяина тира “без штанов”. Я погладила ее по голове. Откуда вообще такие добрые детишки берутся?
Дети тут же принялись решать, кто пойдет следующим, и выпрашивать у Урсулы мелочь. Софи пряталась за спины остальных, а Лили с любопытством оглядывала площадь, почесывая голову между рожками: ждала, когда же придет “бабуська” Эмма.
Дерек показывал хозяину тира свою дорогую деревянную собачку — я порадовалась, что тот не знает, где эта собачка побывала.
Горожане косились на нас — но пока ничего не предпринимали, даже эти, с зелеными флагами, разве что шептались и скалились.
Я позволила себе слегка расслабиться, приглядывая за детьми, которые бегали от одной палатки к другой — большинство продавцов были рады заряженным мелочью малышам. Лишь бы держались вместе и не разбредались.
— Это тебе, — генерал Реннер протянул мне яблоко в карамели. — Не переживай, это из другого лотка. Ты ничего не ела за завтраком. Упадешь в голодный обморок — испугаешь детей.
Я почувствовала, что краснею. Вот… лучше бы он и дальше вел себя, как кусок… вот как кусок. Потому что я совсем не знала, как быть с его заботой. Мужчины до сих пор ни разу обо мне не заботились. Как вообще на такое реагируют нормальные женщины?
Пока я размышляла и стояла, как идиотка, молча, началась ярмарка талантов. Сначала мэр прогундел свое вступительное слово, потом — глава городского правления. Аб выслушал его спокойно, вздернув подбородок.
А потом на сцену вышла первая участница — девушка с очень тонким и пронзительным голосом. На этом достоинства ее пения заканчивались.
Преодолевая желание заткнуть уши руками, я направилась к сцене. Нужно уже готовиться к тому, что скоро нам выступать. А мне еще предстоит сообщить Мелиссе, что никакого черного плаща не будет.
Ох, истерику она закатит громче, чем эта певунья…
— Леди Иви! Леди Иви, как хорошо, что я вас нашла! — на меня откуда ни возьмись налетела женщина с мышиными волосами — та самая, которая приняла у меня заявление на участие в ярмарке.
— Что такое? Мы уже здесь, готовы выходить.
— Нет! Леди Иви, вы понимаете — ваше выступление отменили! Вы никуда не выходите! Я как раз искала вас, чтобы сказать!
Сердце рухнуло в пятки, а затем изнутри поднялась злость. На эту женщину с мышиными волосами, которая принесла дурные вести, на борова-мэра и на горожан.
Дети так ждали этого праздника — я впервые за все время видела их такими воодушевленными. Как будто их начисто перестало волновать то, что они неблагие. “Разве это значит, что мы не имеем права выступать?” — робко спросила Бетти, когда об этом опасливо заговорил Юджин.
Софи начала понемногу говорить, потому что так проще было общаться с остальными, Лили уже не только говорила, но и считала, и немного читала по слогам — потому что только недавно наконец перестала панически прижиматься к любому достаточно теплому и готовому ее обнять человеку, начала смотреть по сторонам и развиваться, как и положено трехлетнему ребенку.
Я подготовила детей к тому, что мы можем проиграть, что нас могут осмеять.
“В первый раз как будто!” — высокомерно фыркнула Мелисса.
Но не к тому, что нам не дадут даже выйти на сцену.
— Что случилось? — спросил подошедший к нам генерал Реннер.
— Ох, Алан! И вы здесь! — женщина с мышиными волосами предусмотрительно отступила на шаг и заговорила: — Видите ли, ввиду некоторых обстоятельств…
Она прижала к груди какую-то папку, отгородившись ею, как щитом.
— Ввиду некоторых обстоятельств мы выйдем на сцену, как и планировали, — перебила я.
Ни про какие другие обстоятельства я слышать не желаю.
— Да я вам это и пытаюсь сказать! — вспыхнула она. — Леди Иви, не выйдете — запретили.
— Мы выйдем, даже если для этого придется кого-то убить. С особым удовольствием я что-нибудь сделаю с мэром и новоиспеченным членом городского правления, — мрачно пообещала я. — Я ясно выразилась?
Генерал Реннер неожиданно засмеялся.
— И в чем же причина, позвольте узнать?
