Борьба за господство (СИ) - "Strelok"

— Хорошо, -сказал он. — Проверим на простом. Скажи, сколько будет два плюс два?

Фея вскинула голову, ее фотофоры мигнули четырежды, и тонкий писк прозвучал в унисон с телепатическим импульсом в сознание Вадима. Образ цифры «„4“».

— Быстро, -признал он. — А тринадцать плюс десять?

На этот раз задержка была чуть длиннее, но через пару секунд в голове возникла «„23“», на этот раз с радостным оттенком, существо гордилось, что справилось. Дружок не упустил шанса вставить свое:

— А ты как думал? Если они не умеют складывать числа, то как, по-твоему, будут считать численность вражеских солдат, техники?

Вадим хмыкнул, но молча протянул фее палец, и та ухватилась за него, будто соглашаясь продолжать.

— Теперь другое, -сказал он уже вслух, одновременно лучше подстраиваясь на телепатический контакт. — Покажи мне танк.

В ответ в голове вспыхнул ясный образ Т-72: силуэт башни, пушка, даже характерные детали ходовой части.

— Хорошо. А теперь самолет.

Появился четкий силуэт Су-34 с заостренным носом, испускающими огонь соплами двигателей.

— Молодец, -пробормотал Вадим. — Теперь посмотрим… холодильник.

Фея замерла, фотофоры на груди замигали сбивчиво, словно в сомнении. В сознании Вадима вспыхнул неясный образ то ли ящика, то ли какой-то белой коробки без деталей. В итоге фея откинулась назад и издала жалобный писк, признавая поражение.

— Ага, — Вадим усмехнулся. — Холодильник она смутно представляет.

— И не обязана, -вмешался Дружок. — Я их учил всякому бытовому хламу по остаточному принципу. Важно, чтобы они понимали технику, оружие, схемы. Все, что может пригодиться в бою или в разведке.

Фея виновато наклонила голову, но Вадим погладил ее кончиком пальца, и фотофоры снова загорелись мягким светом.

— За экзамен пять баллов тебе, Быстрое Крыло, -сказал он вслух. — Незнание — не преступление.

Дружок, с явным азартом в голосе, продолжал:

— Ты думаешь о них, как о временной игрушке, но со временем они станут полноценной расой. Я это уже вижу. Старые особи, появившиеся первыми, обучают молодняк. Это не просто инстинкт. Они сознательно транслируют опыт через роевое взаимодействие. И что еще важнее, сами придумывают имена. Уже появляются зачатки иерархии, распределение ролей, ритуалы при встречах. По сути, формируются культурные паттерны.

Вадим скептически поднял бровь:

— Культура у кукол размером с ладонь?

— Не недооценивай, -возразил Дружок. — Если у них уже сейчас есть элементы условного языка, символы, зачатки традиций, значит, процесс пошел. Это не дрессировка, это спонтанная социальная динамика.

Он на секунду замолчал, словно собирая мысли, потом продолжил:

— А дальше еще интереснее. Как только численность вырастет до определенного уровня, феи смогут обходиться без ульев. Они перейдут на самостоятельное размножение. Для меня это критически важно, я не смогу их научить правильному воспитанию потомства. Это процесс, который должен идти изнутри, в их собственной культуре.

Вадим задумчиво провел пальцем по ладони, где еще недавно сидела Быстрое Крыло:

— Хорошо. Тогда уточни. Сколько занимает беременность?

— Три месяца, -спокойно ответил Дружок. — Причем я адаптировал систему эмбриогенеза к ускоренному развитию: закладка органов идет в том же порядке, что у человека, но временные рамки сжаты почти в три раза.

— А зрелость?

— Полтора года до полной физиологической и когнитивной зрелости, — отчеканил Дружок. — За это время формируется устойчивая миелинизация аксонов, оканчивается стабилизация синаптической пластичности. Их мозг выходит на стабильный уровень работы.

— Все это звучит красиво, но меня беспокоит одно. Ты не боишься, что из твоих фей получится новый инвазивный вид? Они начнут плодиться, распространяться… и все, контроль потерян.

Дружок покачал массивной головой:

— Это исключено. Я встроил в их физиологию репродуктивный ограничитель. Механизм простой и подчиняется альфе, то есть тебе и мне. Стоит дать команду «„не рожать“», и их гипоталамо-гипофизарная ось блокирует выработку гонадотропинов. У самок тут же угнетается овуляция, у самцов выработка спермоподобных псевдовирионов. Все управляется на уровне гормональной регуляции, без всякой грубой кастрации.

— То есть они могут отключить функцию размножения по приказу? — уточнил Вадим.

— Именно. Причем обратимо. При необходимости цикл запускается снова. Это встроенный биоконтроль, аналог стерильных популяций в генной инженерии, но с динамическим управлением.

Вадим выдохнул, но в глазах все еще мелькала тень сомнения:

— А как долго они вообще живут?

— Средняя продолжительность жизни около пятидесяти лет, -ответил Дружок. — Я встроил механизмы замедленной деградации теломер, насколько смог при столь быстром метаболизме.

Вадим вскинул бровь:

— Почему? Мы-то вроде считаемся биологически бессмертными.

Дружок посмотрел на него внимательно, потом ухмыльнулся:

— А тебе Исаев ничего не объяснял?

— Нет.

— Тогда слушай. Изначальные представления о нашем бессмертии были преувеличены. Даже Хронофаг не способен полностью остановить естественный ход вещей. Да, регенерация и контроль над клеточным циклом почти идеальны. Но мутационный дрейф генома никто не отменял каждым делением клеток накапливаются ошибки, хоть и сильно меньше, чем у незараженных. И в какой-то момент организм вынужден снижать активность обновления тканей, иначе все уйдет в разнос. Тогда и включается старение.

Вадим хмуро спросил:

— Сколько нам остается?

— Намного больше, чем обычным людям, -уверенно ответил Дружок. — Шестьсот лет, может, тысяча. Альфы вроде тебя или меня протянут дольше. Первая стадия выработает ресурс за сто-двести лет, а мы… намного долговечнее.

Вадим медленно кивнул, явно удовлетворенный услышанным.

— Даже триста лет выглядят почти вечностью. А тысяча…

Фея Быстрое Крыло, сидевшая у него на плече, вдруг прижала ладонь к его щеке и тихо пискнула, будто выражая преданность. Дружок усмехнулся:

— Кстати, для них ты не просто хозяин. Они воспринимают тебя как бога-прародителя. Первого, кто дал им жизнь через меня. Уже сейчас у них формируется что-то вроде культа.

— Культа? — Вадим нахмурился.

— Возможно, со временем это станет квазирелигией. И знаешь, что? Это может сыграть нам на руку.

Вадим нахмурился и недовольно фыркнул:

— Еще одного культа мне не хватало. Омеги и так зовут меня Пророком, и этого за глаза… Я не собираюсь становиться посмешищем для истории, каким-нибудь самопровозглашенным мессией.

Дружок не обиделся, только покачал головой и чуть прищурился, словно преподаватель, который собирается прочитать лекцию упрямому студенту:

— Видишь ли, дружище. Религиозное обожествление — не просто выдумка и не случайность. Видимо, это глубинный механизм, встроенный в саму структуру сознания разумных существ. Люди всегда искали что-то выше себя: духов, богов, идеалы. Теперь ту же тенденцию мы наблюдаем у фей. Они воспринимают тебя не как «„командира“„, “„вожака“», а как источник их происхождения, прародителя. И с этим ничего не поделаешь. Это не ошибка, а четко просматриваемая закономерность.

Вадим нахмурился еще сильнее:

— Закономерность, говоришь… Мне от этого не легче.

— Тогда используем это, -уверенно сказал Дружок. — Не можешь победить — возглавь. Пусть их вера в тебя работает на Единство. Пусть служит инструментом. Со временем у них появятся ритуалы, традиции, моральные нормы, направим в нужное русло.

Фея Быстрое Крыло, будто подтверждая слова, снова пискнула и обвила своими тонкими руками палец Вадима. Он посмотрел на нее, потом на Дружка, и тяжело вздохнул.

— Твоя взяла! -сказал он после паузы. — Но если из этого действительно вырастет религия, отвечать за нее будешь ты. Я не хочу быть священником, пророком или богом. У меня война на носу.

Дружок ухмыльнулся, но кивнул.

Глава 5

Отвлекающий маневр

Анджей Нижинский проснулся ровно в шесть утра, как предписывал регламент. В казарме звена «„Лямбда“» уже горел свет. Сослуживцы, такие же младшие специалисты, молча натягивали стандартную черную униформу с красными шевронами «„ОТГ Карнавал, сектор 3“„. Здесь почти никто не говорил “„солдат“» или «„армия“„, официально это называлось “„ресурсные единицы оперативно-тактической группы“».