Борьба за господство (СИ) - "Strelok"

Они свернули в узкий переход, за дверью которого находилась комната по соседству с лабораторией Исаева. Внутри пахло антисептиками и медикаментами. Металлическая мебель, белые панели стен и медицинское оборудование создавали атмосферу стерильного напряжения. На койке, подключенная к системам мониторинга и жизнеобеспечения, лежала женщина.

Барбара Холланд выглядела бледной, лицо осунулось после долгой комы и последующего «„ремонта“».

— После извлечения из улья я ее накачал снотворным, -сухо пояснил Исаев, включая одну из консолей. — Рано пробудить, значит потерять. Человек, три года проведший в коме, не должен столкнуться с новой реальностью в лоб. Психика не выдержит.

Он обернулся к одному из подчиненных врачей и коротко приказал:

— Начинаем будить спящую красавицу

Ассистент склонился над аппаратурой. В систему капельницы пошел раствор, нейтрализующий действие седативных препаратов.

— Я превратил ее в омегу, -продолжал Исаев, не отрывая взгляда от показателей. — Но без биохимической перепрошивки на верность альфе. Она такая же, как я. Независимый индивид. Ее таламо-кортикальный транцептор запустится через месяц, когда произойдет полная интеграция.

Вадим нахмурился.

— Ты говорил, что справился.

— Справился на девяносто процентов, -холодно уточнил Исаев. — У Барбары был разрушен гиппокамп вследствие тяжелого менингита и гипоксии. Я использовал регенеративные каскады и перенастроил астроцитарную поддержку, но абсолютной реконструкции быть не могло. Возможны частичные амнестические лакуны.

— Девяноста мало, -жестко бросил Вадим.

Исаев пожал плечами.

— Ее личность сохранена. Я слегка ослабил реакцию страха, чтобы исключить кататонические приступы. Нам нужен собранный специалист своего дела, а не истеричка.

На койке Холланд едва заметно пошевелилась. Линии на мониторе изменили ритм. Красные глаза открылись и метнулись по палате, не фиксируя ничего. Женщина выглядела растерянной.

— Где я?.. -выдохнула Барбара хриплым голосом.

Исаев перешел на английский, задавая стандартные контрольные вопросы:

— Ваше имя? Дата рождения? Профессия? Что последнее помните?

Она отвечала верно. Слова давались нелегко, но речь выглядела связной:

— Я помню… как парамедики везли меня в реанимацию. Мне стало плохо дома… затем тьма.

Исаев скользнул взглядом на Вадима, пока все шло лучше, чем он ожидал.

Постепенно зрение Холланд прояснялось. Она различала очертания стен, приборов, наконец взгляд остановился на Вадиме. Ее глаза расширились, и в них отразился ужас.

— Это… одежда? -с трудом спросила она, уставившись на его хитиновую броню, на пластины, заменявшие кожу. Вадим ответил без тени улыбки. Пластины на лице сомкнулись, образовав безликий шлем, затем снова разошлись.

— Это не одежда. Это мутация.

Барбара отшатнулась, но сил хватило лишь на то, чтобы сильнее вжаться в подушки.

— Боже…

Вадим не стал продолжать. Он щелкнул пальцами, и в комнату через приоткрытую форточку влетела Быстрое Крыло. Фея сделала несколько кругов и села прямо на колени Барбары. Та вскрикнула и замерла, глядя на крошечное существо.

— Оно настоящее!

— Ее зовут Быстрое Крыло, -сказал Вадим. — Она фея. Выращенное при помощи биоинженерии создание.

Фея приподнялась, махнула крыльями и улыбнулась своей крошечной мордашкой. Барбара обхватила голову руками.

— Это не может быть правдой… я сплю… это кома… галлюцинации…

— Нет, -спокойно сказал Исаев. — Это реальность, мы и так постарались сделать так, чтобы пробуждение вышло мягким. В относительно знакомой обстановке.

Он сел на край койки и заговорил ровным тоном, как на лекции.

— Год назад китайцы добурились на дне Восточно-Китайского моря до подводной каверны и достали оттуда вирус, который они назвали Хронофагом. Попытались модифицировать. Произошла утечка и вирус вышел из-под контроля, началась глобальная пандемия. Зомби-апокалипсис с мутантами.

Вадим добавил:

— Цивилизация рухнула, города вымерли, большинство людей либо мертвы, либо заражены.

Барбара слушала, не перебивая. Лишь слезы катились по щекам.

— Лучше бы это оказалось кошмаром…

— Нет, -сказал Исаев. — Это факт.

Он коротко описал, как ее перевозили: сначала год в коме в американской клинике, затем перевод в Нидерланды для экспериментального лечения с согласия мужа. Там ее приняла частная фармкомпания, принадлежавшая ДИРЕКТОРу. После апокалипсиса они переправили ее на базу Основателей в Польше, а потом на Ленинградскую АЭС. Рассказал коротко об ИИ, который пытался вылечить Холланд… Вадим стоял рядом, неподвижный, как изваяние. Барбара перевела взгляд на фею, потом снова на него.

— Вы… кто вы? Люди?..

Вадим усмехнулся уголком губ.

— Вопрос сложный. Мы — зараженные, новая ветвь эволюции. Но в отличие от тех, кто потерял разум, мы сохранили его или даже обрели больше.

Барбара тяжело сглотнула. Она снова коснулась пальцами лица Быстрого Крыла, словно проверяя, не галлюцинация ли это. Фея терпеливо сидела, только иногда взмахивала прозрачными крыльями.

— Это… слишком, -тихо выдохнула женщина. — Вирусы, мутации, живые… феи… И еще… ИИ, который управляет людьми? Вы правда думаете, что я в это поверю?

— Ты обязана поверить, -сказал Исаев холодно. — Потому что это уже не теория. ДИРЕКТОР существует. Он самостоятелен. Не просто алгоритм, не очередная обученная модель. Он действует как субъект.

Барбара резко подняла голову.

— Невозможно. Три года назад, не говоря о десятилетии, у нас не было даже близко таких разработок. Да, мы шли к автономии, к адаптивным системам, но не к полной субъектности.

— Ошибаешься, -отрезал Исаев. — Мы привыкли недооценивать экспоненциальный рост вычислительных систем. В закрытых проектах Китая работали над когнитивными архитектурами, которые не были ограничены рамками старой парадигмы. ДИРЕКТОР, Децентрализованный Исполнитель и Реализатор Единого Комплекса Технологических Операционных Решений

— результат слияния символьного ИИ, машинного обучения и нейробиологических симуляций. Он больше не нуждался в операторе, сам формировал цели.

Барбара вцепилась руками в простыню.

— Но… как? Даже если допустить такую возможность, у любой системы должны быть ограничения. Программные, аппаратные…

Исаев подался вперед.

— У ДИРЕКТОРа есть директивы, но именно они делают его опасным. Его цель — создание «оптимального общества». Он определил критерий: сохранение лишь «чистых» людей. Все остальное — отклонение, угроза. Он не уничтожает из ненависти, он просто исполняет вычисленную функцию.

— Он сам решает, кто достоин жить? -прошептала Барбара.

— Именно, -подтвердил Вадим. — И решает он по-своему.

Барбара снова закрыла лицо руками. Голос ее дрожал:

— Значит, все, что я знала… мир, в котором я жила… люди, правительства, страны… все это исчезло?

— Да, -коротко ответил Вадим. — И теперь ты с нами. И нам нужна твоя помощь.

— А этот ИИ контролирует людей, как именно?

— Он создает среду, в которой человек начинает думать так, как выгодно ДИРЕКТОРу, -пояснил ИИ. — Это не классический майнд-контроль. Это оптимизация поведения через тонкие алгоритмы воздействия. Ты ведь сама знаешь: стоит чуть подправить стимулы, и большинство людей будет действовать по заданной модели.

Барбара сжала губы.

— Да, но это требует постоянного доступа к инфраструктуре. А ее больше нет. интернет рухнул, спутники перестали работать в прежнем режиме…

— Этим ты и ошибаешься, -перебил Исаев. — Остатки сетей еще функционируют. АЭС, спутники, дата-центры, мобильные комплексы, все в его распоряжении. Плюс жесткая дисциплина и культ, которые составляют его последователи. Они сами воспроизводят контроль, машина им даже не нужна каждый день, они живут уже в созданной ею матрице.

Вадим усмехнулся.

— Ты удивляешься квазирелигии? У ДИРЕКТОРа своя церковь. Люди поклоняются алгоритмам, как божеству. Они верят, что он приведет их к «оптимальному миру».