Клан Борзых 4: Барон (СИ) - Шаман Иван

— Всем укрыться! — раздалось разом из всех громкоговорителей. — Всем укрыться. Начинается буйство стихий!

Глава 21

Чудовища сорвались с места, расходясь в стороны. На древо жизни тут же обрушились потоки пламени, каменных осколков, молний и торнадо. В самом деле, буйство стихий. Правда, особого вреда от них было не видно. Но прежде чем духи обрушились на врага, я заметил падающий с небес меч.

Полупрозрачный, едва заметно переливающийся, словно мыльный пузырь, он упал на врага и разом отсёк несколько ветвей весом в сотни тонн. И не успели они рухнуть, как возникло новое лезвие такой длины, что его не было видно за горизонтом. Рукоять этого меча была в ладони императора. Он лишь шевельнул кистью, а лезвие прошло несколько километров, врезавшись в бок богу природы.

Врезалось и, углубившись на сотню метров, развеялось, не в силах продвинуться дальше. Оглянувшись и на мгновение оторвав взгляд от схватки, я увидел, как люди сжимают кулаки. Они не просто наблюдали за боем, они, пренебрегая собственной безопасностью, всей душой участвовали в нём. Пусть и стояли на земле.

И по тому, как они разом вздрогнули, я понял, что произошло нечто, даже не успев повернуться к схватке, проходящей в небесах. Монстр оправился за мгновения. Навстречу кружащим вокруг него духам ринулись сотни щупалец. Ветви закрывали обзор, мешая сражаться. Но хуже всего, что чудовищное древо не собиралось останавливаться.

Меч, так лихо срубивший несколько ветвей и пронзивший бок, при третьем ударе лишь срезал под сотню метров коры, не углубившись и на десяток. Словно отскочил от брони, невидимой глазу. Атаки духов, выглядящие словно настоящий апокалипсис из всех стихий, на него будто вообще не действовали.

Хорошо, хоть тварей, что сопровождали бога деревьев, накрыло. С одной стороны, на них обрушилось торнадо, несущее в себе камни размером с голову. С другой — залило огненным дождём, под которым мостовая превращалась в озёра лавы. Но страшнее всего выглядел дуэт Щуки и Волка. Толпы тварей заливало водой, как при потопе, а в следующую секунду на них обрушивалась замораживающая метель. После такого ледышки просто шли трещинами и рассыпались на неровные куски.

— А раньше они не могли атаку начать? — пробормотал я, ни к кому особенно не обращаясь. Не прошло ещё и двух минут, а твари гибли даже не десятками тысяч… сотнями! Если бы такой напор был с самого начала, никаких укреплений бы не потребовалось. Врагов ещё на входе пожирали бы духи.

«Вот только они слабеют с каждой секундой», — безжалостно заметила Сара. — «Измеряемая потеря силы — около одной сотой процента».

Стоило мне подумать, что это не так уж много, как я вспомнил усилия, с которыми наращивал силу полосатого. А ведь он даже близко с истинными великими духами не стоял. Даже не тень, песчинка в пустыне. Ну ладно, крохотный камушек, который может сильно испортить жизнь, попав в ботинок. По сравнению с горой.

«На вскармливание каждого из великих духов, скорее всего, уходило несколько десятков тысяч душ», — прокомментировала мои догадки Сара. — «При текущих тратах они будут восстанавливаться десятилетиями».

И всё же сила духов поражала. Вот Буйвол опустился на землю и, проскочив между корней, ударил в бок богу флоры. То, что не смогли сделать мои снаряды с лёгкостью, совершил пусть очень большой и могучий, но бык. Пробил кору и одобрял щепу весом в несколько сотен тонн. По крайней мере, когда он промчался дальше, давя бессчётное количество тварей, этот кусок рухнул на улицу и снёс пару уцелевших зданий.

Черепаха, которая не могла похвастаться такой мобильностью, просто ударила с другого бока и, стойко выдерживая чудовищные удары щупальцами, отгрызала кусок за куском. Её гигантский клюв действовал словно треугольные кусачки, неизменно оставляя глубокие, сочащиеся соком раны.

Остальные звери тоже не стояли на месте. Некоторые пытались отгрызть корни, другие носились в ветвях, ломая и поджигая всё, что могли, третьи воздействовали чистой стихией. Что-то замораживали, замедляли сок внутри монстра, мешали ему и союзникам ориентироваться, создавая туман. Просто изничтожали мелочь, чтобы она не мельтешила.

Но большую часть повреждений наносил император и его супруги. Они носились по воздуху так, словно земля была приклеена к их стопам. Просто стояли, даже не делая вид, что удерживают равновесие. При этом они дрались почти невидимым оружием, которое проявлялось только во время ударов и под строго определёнными углами, преломляя лучи света.

Теперь я видел, почему они безраздельно главенствовали в этом городе. Каждый их удар был эффективней, чем десяток многотонных снарядов. Взмах ладоней, и вот вниз падает веточка, перекрывающая половину квартала. Или бессильно опускается корень. Или с бока твари срезается слой коры и древесины, словно неумелый плотник на молодое деревце опускает топор.

И всё было бы отлично. Если бы не размеры твари.

Она просто слишком медленно таяла. Не было сомнений, если продолжить также, то минут через тридцать-сорок победа будет за людьми. Вот только духи теряли силы. Сара вывела мне перед глазами диаграмму, по которой стало понятно, что те, кто в основном бьют мелочь — держатся значительно лучше. Те же, кто атакует лишь бога деревьев, уже растеряли по паре процентов своей силы.

И на фоне буйства стихий, обрушившихся на монстров и кварталы второго кольца, особенно выделялись жёны императора. Словно средневековые ведьмы, они кружили у бога флоры, осыпая его ударами, и хотя каждый из них был куда менее успешен, чем нанесённый верховным правителем урон, они били в шесть раз чаще. А там, где не справляется один большой топор, шесть дятлов задолбят кого угодно.

Женщины, стоящие на полупрозрачных пластинах, управляли самим пространством. Не было ни ракетных ботинок, ни мётел, ничего подобного. Они не парили, расставив руки, не появлялось невидимых крыльев. Они просто стояли на воздухе, лавировали, облетая мечущиеся щупальца.

— Помочь бы им… — пробормотал я, сжав кулаки.

— Даже не думай. Не смей! — бросила Жанна, вцепившись в крепостную стену так, что камень начал крошиться. — Это бой его величества и его… нет!

Одно из щупалец, извернувшись, закрутилось клубком вокруг супруги императора и через мгновения распалось на куски, как нарубленная краковская колбаса. Валькирия выпорхнула из захвата, оставляя за собой шлейф древесного сока, которым была облита с ног до головы.

Я буквально услышал, как сотни людей с облегчением выдохнули в этот момент. На женщину посыпались благословения и восхищённые вскрики. А в следующее мгновение древесные жгуты обвили одного из духов. Ему на выручку тут же бросились остальные, но щупальца сжались, и по миру прошла невидимая волна.

Я почувствовал, как нечто изменилось, как волосы поднялись дыбом, даже сквозь фильтры брони запахло озоном и серой. А затем некоторые из защитников рухнули словно подкошенные. Бросившись к ближайшему из них, я приподнял голову парня лет двадцати. Он ещё дышал, сердце стучало медленно, словно он спал, но главное — воин усыхал прямо на глазах. Мышцы становились тоньше, скулы заострились.

— Они потеряли духа-хранителя, — подойдя ближе, тихо проговорила Жанна. — Если погибнут и другие… Император, сжалься над нами…

— Все великие духи там. Как и хранители второго основания, — заметила Ольга, не отрывавшая взгляда от битвы. — Опять!..

Я обернулся на схватку и едва сдержался от ругани. Сразу несколько щупалец сумели поймать жертв, свернулись в клубок и сжались. Почти все удалось разрезать, из одного в последний миг прорвался ледяной дух, но последнее… Последнее щупальце сжалось так, что из него выскочили лишь едва заметные фонтаны крови.

— Нет. Не может быть… Императрица!

Множество голосов превратилось в гул ярости, сожаления, страха. Только что умерла одна из великих императриц. Та, что правила вместе с супругом ещё при их прабабушках и прадедушках. Несколько поколений, если не десятки. И вот сейчас перед нами конец её истории. А может, и Их. Но без боя они точно сдаваться не собирались.