Клан Борзых 4: Барон (СИ) - Шаман Иван

Духи разом отошли в стороны, и пока императорская семья носилась вокруг мирового древа, срубая кусок за куском и уворачиваясь от корней, хранители начали кооперироваться.

По рядам невольных зрителей прокатился мороз, пробирающий до костей, а затем раздался громогласный вой. Щука и Черепаха ударили потоками воды, настоящим водопадом, который ещё в воздухе замёрз и ударил по твари словно гигантский, не уступающий ему по размеру, таран. Они даже сумели покачнуть энта!

С другой стороны, Кабан и Буйвол рвали тварь клыками и рогами. Великий дух земли ударил копытами в землю, и тысячи каменных шипов, с лёгкостью руша остатки кварталов мастеровых, вонзились в туловище врага. Кабан же ударил по шипам, и те взорвались внутри монстра на тысячу осколков, расширяя раны.

Адская гончая объединилась с хозяином лесов, медведем. Он создал поток из хвои и смолы, заключённых в лианах, опутавших листву гигантского древа, а исчадие ада обрушилась на него потоками лавы и пламени. Легковоспламеняющиеся материалы лишь усилили пламя, не давая ему сразу погаснуть, и древесный сок кипел, испаряясь десятками, сотнями тонн.

Но даже этих усилий было недостаточно, чтобы нанести хоть сколько-нибудь существенный урон твари, туловище которой было несколько километров в толщину. От него отваливались куски, каждый размером с дом. Но это вообще не уменьшало общих габаритов твари. Даже обрезанные щупальца были существенней.

«Духи-хранители потеряли от пятнадцати до двадцати процентов общей силы», — жёстко прокомментировала Сара, после очередного удара. Казавшиеся всемогущими существа бились на пределе своих возможностей… и проигрывали. Их атаки могли снести целые кварталы, а зачастую и сносили, но почти не вредили божеству флоры.

А оно не медлило с ответом. Каждую секунду оно атаковало наших защитников, сетями из лиан, облаками ядовитой пыльцы, кислотными брызгами. На поверхности ствола расцветали диковинные цветы, самых диких расцветок. Надувались, опухали, взрывались потоками разъедающего сока. Вырастали тонкие и гибкие хлысты, задерживающие воителей там, где не справлялись гигантские щупальца.

Всё это разнообразие тут же сжигали, вымораживали, разбивали когтями и клыками, рвали рогами и земляными иглами. Сотни духов, под предводительством великих, метались по поверхности главного врага, даже не обращая внимания на потери и на тех тварей, что тысячами погибали от последствий этих атак.

И лишь атаки самого императора всегда находили уязвимую точку. Он словно управлял пространством, то создавая из ничего гигантские лезвия, уходящие за пределы видимости, то прикрывая союзников непробиваемыми щитами, о которые разбивались щупальца и любые атаки.

А ещё император бил всё время примерно в две точки, под сходящимися углами. Словно опытный лесоруб он ударял то сверху, то снизу, смотря, где в этот момент было меньше защиты. И эти атаки раз за разом заходили всё глубже. На сотню метров, на две. На полкилометра! Ещё немного, и от твари отвалится здоровенный кусок с четверть туловища!

— Почему он не вышел один на один? — сделав такое же наблюдение, что и я, проговорила Жанна. — Ведь он мог бы в одиночку уничтожить эту тварь…

— Не мог. Смотри! — указала Ольга.

Расстояние и дымовая завеса мешали рассмотреть всё в деталях, но я всё же смог разобрать. Тварь регенерировала! Крайне быстро, но не бесконечно. А духи и императрицы били в уязвимые места, снижая общий показатель выносливости и тратя столь необходимую регенерацию на другие участки.

Вот ударил невидимый меч императора. Бог флоры закрывается ветвями, и уже по ним атакуют Адская гончая и Волк. От резкой смены температур древесина лопается, извергая вскипевший сок, а рана тут же замерзает, открывая возможность для атаки. Щупальце поднимается вверх, чтобы прикрыться, но императрицы обрубают его, мешая защищаться, и тогда монарх бьёт снова, углубляя и расширяя рану.

— Они справятся. Не могут не справиться! — раздаются уверенные крики из толпы, но в тот же миг щупальце попадает по очередному духу и со всей силы впечатывает его в мостовую. Часть людей тут же теряет силы. Кто-то падает без сознания, другие хватаются за сердце, похоже, им тяжело дышать…

«Духи потеряли двадцать пять процентов общей силы, мертво семь духов защитников», — безжалостно прокомментировала Сара.

«Они смогут победить? Мы можем им чем-то помочь?» — всматриваясь в схватку, спросил я. Все мои выдающиеся силы и умения были ничтожны по сравнению с великими духами, а тем более правителем полиса. А они не справлялись, и это было страшнее всего.

«Нет. Я не вижу ни одного шанса».

Сеть из лиан опутала разом нескольких мелких духов, покрытые ядовитыми соками лозы начали сжимать животных, и в этот момент Адская гончая бросилась им на выручку. Разорвала путы, освобождая мелочь. Только для того, чтобы на них сверху обрушилось одно из щупалец.

Ольга охнула, но удержалась на ногах. А вот о других её соклановцах такого сказать было нельзя. Данила рухнул как подкошенный, большая часть гвардейцев сползала по стене, лишившись сил. А схватка и не думала заканчиваться.

Имперские ведьмы носились, лишь ускоряя свой темп, и били что есть силы. Не всегда удачно, не всегда даже помогая остальным, но не замедляясь ни на секунду. Они резко меняли направление, словно перегрузок для них не существовало, и уходили из захватов буквально в последнее мгновение.

Но с каждой минутой духи выдыхались всё больше, и это стало заметно невооружённым глазом. Они уменьшались в размерах и меньше светились, становясь едва различимы на фоне гигантского врага. Но не прекращали свои попытки отвлечь его, освободить место для императорского меча. Если нужно — кидались в самоубийственную атаку. И тварь с удовольствием совершала жатву.

Вот лозы хранителя лесов столкнулись с ядовитыми отростками древа жизни, и в скоротечной схватке Медведь проиграл, но сумел оттянуть вверх ветви и меч императора вошёл ещё на полсотни метров в глубину.

Вот водяная пушка опрокинула, отвела в сторону сразу несколько щупалец, а затем их вморозило в ледник, покрывающий крыши уцелевших домов. Цепи холода выдержали всего несколько секунд, а затем вырвавшиеся щупальца раздавили не успевшую убраться с пути Черепаху. Но полупрозрачное лезвие ударило снизу.

Десятки духов второго основания сгинули в ядовитом соке, покрывшем весь ствол бога флоры. Но это действие оттянуло регенерацию, может, на мгновение или два, но всё же этого хватило, чтобы чудовищные раны, наносимые императором, не сумели затянуться, и он нанёс ещё удар.

— Всё, он смог!.. — выдохнул я, видя, что последний удар сошёлся с предыдущим. Клин, в несколько километров глубиной, почти до сердцевины древа, должен был вот-вот отвалиться, но вместо этого лишь просел вниз, выдавив своим чудовищным весом тонны отвратительного древесного сока. И начал прирастать назад.

В этот миг Император сменил оружие, внутри раны твари появилось два полупрозрачных лезвия, что заходили всё глубже, и словно клин вытесняли отрезанный кусок наружу, заставляя тварь содрогаться всем телом. Вот только и у императора это отнимало чудовищные усилия. Он замер на одном месте, прямо напротив стыка, и держал руки, будто голыми пальцами рвал плоть врага.

И бог деревьев не преминул воспользоваться такой удачей. В императора полетело всё, что было, разом. Щупальца, кислотные облака, сети лиан, шипы… Казалось, в следующее мгновение мелкого человечишку раздавит как букашку.

Но супруги и духи встали на его защиту. Щука вонзилась зубами в самый крупный корень, уводя его в сторону. Древу пришлось отвлечься, чтобы ударом о землю размозжить духа.

Ледяная стена не спасла стаю волков, что один за другим погибли в кислотном дожде, но сумели забрать с собой эту опасность.

Каменный Вол прижал несколько стеблей к земле, выскочившими из неё крест-накрест скалами, чем выиграл несколько мгновений, но оказался раздавлен взбесившейся тварью.

Одна за другой супруги императора отражали атаки и исчезали в них. Они гибли, спасая последнего защитника людей, жертвую собственными жизнями.