Эпоха Титана (СИ) - Скабер Артемий

— Два гиганта, — сказал кто-то за моей спиной восхищённо.

— Одного Володя своими руками убил и ещё голову притащил, — добавил ещё кто-то.

В их версии всё выглядит эпично, героически. Смерть товарищей стирается на фоне «великой победы».

— Ты нечто, — заявил Зяблик, веки горели восторгом, — Лучший лидер, который может быть. Все твои тренировки… Я думал, что ты издеваешься, а оказывается, нет. Они нас спасли. Я боялся и действовал.

В его словах звучала искренняя благодарность.

— Успокоились, — чуть повысил тон, прерывая поток восторгов.

Все затихли, повернулись ко мне с ожиданием. Думали услышать что-то ободряющее, поддерживающее их эйфорию.

— То, что вы называете успехом, я называю провалом.

Тишина. Улыбки медленно сползали с лиц. Кто-то моргнул недоверчиво, кто-то нахмурился.

— Что? — вылупился Вася, словно услышал богохульство, — Провал?

— Двое погибли, — добавил сухо, — Дальше вы действовали правильно, но потом одна из групп зачем-то вышла ко второй, что не нужно было. Плюс вас почти догнали… Очень много ошибок.

Выражения вытянулись. Эйфория испарялась на виду, сменяясь растерянностью. Они не понимали, как можно назвать провалом то, что принесло им славу в корпусе?

— Но мы же справились, — чуть ли не закричал Зяблик, — Двоих сразу, одного голыми руками. Да мы легенды теперь в корпусе. Видел, как на нас смотрели все?

В его словах слышалась отчаянная попытка удержать ощущение победы. Им нужно было чувствовать себя героями — это помогало справиться с травмой.

— Если вам так легче думать… — пожал плечами, — Вперёд. Вы выжили, теперь нужно понять, что можно было сделать по-другому.

Все замолчали. На лицах появились признаки размышлений — болезненных, неприятных. Пришлось думать не о славе, а об ошибках. О том, что могли спасти погибших.

— Коля-сука, — фыркнул Зяблик, найдя более удобную мишень для гнева, — Это он виноват, что двоих наших сожрали. Если бы не он… Всё было бы хорошо.

— Да, — мгновенно поддержали остальные с облегчением.

Нашли козла отпущения. Теперь можно сбросить вину на него и снова чувствовать себя героями. Удобная психологическая защита.

— Он поступил… по-своему, — кивнул, — Но вы в реальном бою поняли, что это такое, когда всё идёт не по плану, когда угроза серьёзнее, чем ожидалось.

— Но именно он к этому привёл, — настаивал кто-то.

Дверь открылась, и в проёме показался Коля. Выражение опухшее, синяки под веками, повязка на носу. Двигался медленно, осторожно.

Все немедленно замолчали. Атмосфера в казарме накалилась. Ребята смотрели на него с презрением и ненавистью.

— Тварь… — зашипел Зяблик, слова дрожали от ярости, — Ты посмел прийти к нам после всего, что было? У тебя нет чести, вообще ничего. Ты мусор. Ублюдок.

Коля стоял и слушал. Не защищался, не огрызался. Просто стоял, опустив голову, и принимал поток оскорблений.

— Убьём его, — предложил один из ребят, сжав кулаки.

— Нет, — оборвал его, — Хотели что-то сделать? У вас был шанс, и вы его упустили. А теперь уже поздно.

— Но… он предатель, — влез Вася, зрачки горели негодованием.

— Объясни, — кивнул Коле.

А сам пошёл к кровати. Пусть разбираются сами. Устал от разговоров и людей. Слишком их много и часто. Сорвал фиксирующую повязку с руки. Она почему-то раскрошилась. Гипс? Поднялся и направился за шваброй. Убрал за собой.

Проверил работоспособность руки. Пойдёт. Завалился на койку и закрыл веки. Все мысли сосредоточены на ядрах гигантов и том, как мне развить магию в этом теле.

То, что дала Ольга в прошлый раз. Там не было информации полезной, кроме общей. Что-то зашуршало, и я вспомнил, что Кольцова запихнула мне под футболку. Шесть листов. Новая порция про магию? Ну хоть какая-то хорошая новость.

Посмотрел на буквы, и они снова заплясали. Да твою ж… У этого, оказывается, есть название, на которое мне плевать. Убрал обратно под футболку.

На фоне ребята пытались выяснить отношения с Колей. Его обвиняли, обзывали, толкали, а он молчал. Стоял как битая собака и принимал всё.

И только потом он поведал им историю — почему он так поступил. Про семью, про долги, про сестру. Слова дрожали, фразы путались, но он рассказывал.

Остальные даже послушали его. Постепенно злость в их интонациях сменялась чем-то другим. И что удивительно, многих тронули сопли про семью. Напор, с которым давили, исчез.

— Коля… — тихо произнёс Вася, и в словах звучала растерянность, — Ты… дурак! Вот.

— Знаю, — кивнул парень, тон хриплый.

— Из-за тебя погибло двое, и тебе с этим дальше жить, — добавил Зяблик, но агрессия уже ушла.

— Знаю, — поморщился Коля, — Я не прошу меня прощать, просто хотел, чтобы все поняли, почему я так поступил.

Поднял голову. А больше сказать им нечего. Хмыкнул про себя. Какие же они все «добрые», что аж тошнит. Вот только эта доброта — это слабость. Если выживут, то поймут это. А Коля… Я бы его убил, но зачем мне пачкать руки о того, кто и так сломался?

«Ядра», — мысленно вернулся к главному. Думал, что в этой вылазке найду конкретный способ, как мне возвращать силу Титана, но нет. Нужно больше информации. Вот только где её взять?

В казарму зашли. Поднял взор. Пузатов.

Наш куратор выглядел усталым, выражение мрачное. За ним никого — пришёл один.

— Внимание, — повысил он тон, стараясь звучать официально.

Все повернулись к нему. Разговоры стихли.

— С данного момента вашим лидером больше не является Большов.

— Что⁈ — Зяблик оттолкнул Колю и шагнул ближе.

— Решение начальства, — пожал плечами наш куратор, избегая смотреть в упор.

— Бред… — пацан сжал кулаки, слова задрожали от ярости, — Да если бы не он, мы бы сдохли. А так двух гигантов на первой вылазке завалили. И это награда?

— Я… — начал Пузатов, но Зяблик его перебил.

— Для чего нам стараться? — пошёл к куратору рыженький, — Рисковать жизнью? Если в итоге нас даже за людей не считают. Что, слишком хорошо? Испортили вам статистику? Должно было остаться трое, а не восемь?

В его интонации звучало отчаяние человека, который вдруг понял — справедливости нет. Что система может наказать даже за успех. Улыбнулся. Забавно видеть, как они реагируют на настоящую жизнь.

— Я… — опешил от такого напора Пузатов, попятился, — Это не моё решение. Всё! Теперь Коля.

— В жопу иди, — Зяблик махнул рукой, тон сорвался, — Ни я, ни кто другой не будет его слушаться. Хотите — сажайте в карцер, бейте… Плевать! Володя нас тренировал, благодаря ему мы выжили. Он нас спас и даже этого идиота. А вы его скидываете?

Вася смотрел на рыжего во все глаза. Тот, кто ещё вчера казался ему просто циничным задирой, сейчас говорил за всех них. Защищал их общие интересы.

Куратор не знал, что ответить. Метался взором по всем, словно искал поддержки. Но видел только враждебные выражения.

— Так решили в СКА, и это не обсуждается, — сказал он наконец, пытаясь говорить твёрдо, — Думаете, что вас по-другому наказать не могут? Ну тогда давайте, покажите своё неповиновение. И знаете что? Это вы виноваты. Не напади вы на своего при мне и лейтенанте СКА, ничего бы не было. Хотите кого-то винить? Вините себя.

Зяблик заткнулся. Слова попали в цель.

— Большов? На выход, — сказал мне Пузатов, — У тебя по расписанию подавление магией.

— Что? — теперь шагнул к куратору Вася, черты побледнели, — За что? Вы понимаете, что можете его убить? Он же не маг?

— И снова это не я и не моё решение. В следующий раз будете думать головой, — пожал плечами Пузатов.

— Что это за подавление? — спросил Зяблик.

— Несколько магов выпускают в человека энергию по нервным окончаниям. Одно из самых жестоких наказаний. Физически ничего, вот только нервная система будет перегружена. Боль… Адская, и ещё можно умереть.

Поднялся и пошёл к Пузатову. Тело немедленно отреагировало на слова Васи. В горле ком, мышцы словно свинцом налились, и ещё пот выступил. Но я шагал вперёд, выбивая этот страх из себя.