Борьба за господство (СИ) - "Strelok"

— Подкопили оружия, -ответил Вадим. — Скрытые склады по городу и за его пределами. Восстановили доставшуюся от вояк технику, переделали гражданский транспорт, создали стратегические запасы топлива. Подучили личный состав, теперь у нас не просто толпа омег, а полноценная армия. Зря я что ли переманивал вояк с Кронштадта к нам?

— Я когда последний раз спускался в метро за образцами, заметил, жителей там стало как-то больше. Сильно больше, -заметил иммунолог. — Твоя работа?

— Наш биологический резерв. Дружок наштамповал несколько тысяч новых прыгунов, усиленных броней, наклонировал бюджетные версии развитых. Основатели даже не представляют, какие их сюрпризы ждут.

Исаев задумался.

— Значит, подкрепления из Петрозаводска и Новгорода вызывать не надо?

Вадим качнул головой.

— Скорее им понадобится наша поддержка. Если федералы пойдут в широкомасштабное наступление моим братишкам не поздоровится.

— Что значит «„федералы пойдут в наступление“»? -с заметным удивлением спросил Исаев

— То и значит. Беспилотники стали чаще летать, -начал Соколовский загибать пальцы. — Их разведгруппы пытаются работать в нашем тылу. Три дня назад под Петрозаводском засекли людей с оружием. Отряд из четырех человек расчистил целую деревню от зомбаков, положил стаю развитых. Омеги на месте сначала решили, что это очередные выживальщики выползли из лесов за припасами, и не доложили наверх вовремя. Потом спохватились, осмотрели ту деревню, нашли много гильз от патронов армейского образца, вскрытые сухпайки.

— Во, дела.

— Странник полагает, разведка федералов пошарилась в окрестностях аэродрома, -продолжил Вадим. — Вынюхивали про его авиацию.

— Авиацию⁉ Даже у нас ее нет.

— Поделились ребята Защитника из Новгорода.

— А с нами поделиться не могли? -возмутился Исаев. — Мне не помешает личный вертолет.

— Я не хочу дать Директору ни намека на то, что мы знаем о его планах в отношении нас. Заметная подготовка с нашей стороны заставит их ускориться.

— С одной стороны федералы. С другой Основатели, -развел руками иммунолог. — Все друг друга пытаются убить… Может тогда заведем новых друзей?

— Предлагаешь с федералами подружиться, Артур? -взгляд Вадима переключился на висевшую на стене карту. Мурманск. Там засела чуть ли не четверть прежней российской армии с Северным и Балтийским флотами, туда же зимой умудрились эвакуировать президента с высшим военным руководством из Ямантау. Теперь же те, кто называют себя Вооруженными Силами Севера России, намереваются расширить зону контроля минимум на всю Карелию.

— Дружба — громко сказано, я бы сказал «„найти ситуативного союзника“».

— Эх, рано мы списали со счетов правительство и военных. Наше Единство оказывается зажато между молотом и наковальней. Мысль о договорняках со старой властью мне противна, особенно после их «„зачисток“», но умом я понимаю: мы пока не в той весовой категории.

Исаев кивнул.

— Смотрим шире, есть еще вариант. Необязательно вступать в открытое противостояние по их правилам. И тем, и другим нужна материальная база.

— Конкретнее.

— Партизанская война. Логистика — их самое уязвимое место. Топливо, запчасти, боеприпасы, лекарства, вакцины, все это поставляется и хранится в определенных местах. Нарушая поставки, мы лишаем их способности поддерживать наступление, контролировать территории. Базы, блокпосты Основателей и федералов можно не штурмовать напрямую, их проще окружить и отрезать от снабжения. Мелкие налеты на колонны снабжения, ремонтные площадки, склады. Не искать решающей битвы, а интенсивно подрывать возможности восстановления техники, пополнения запасов БК, продовольствия. Активнее засылать инфильтраторов, устраивать провокации, подрывать доверие между звеньями управления. Информация и дезинформация сыграют нам на руку.

— В теории звучит хорошо, на практике толпа прыгунов с зомбаками мало что способна против крупняка. Мясо закончится быстрее, чем патроны у противника.

— Мы имеем колоссальные преимущества, -возразил иммунолог. — Во-первых, зараженные не зависят от традиционной логистики, мы выносливее и можем обходиться малым. Во-вторых, Петербург полностью наш, в твоем распоряжении сотни тысяч тварей, используем их по новому сценарию. Не ставим целью завоевать новые территории. Ставим задачу — сделать удержание территории затратным для противника. Может потребоваться не один год, но это путь, который снижает риск крупномасштабного поражения наших сил. Постепенно противник истощит свои силы, ресурсы

— В итоге по нам шарахнут ядерной бомбой.

— Помогли ли ядерные удары в Нью-Йорке или Париже остановить формирование ульев, уничтожить зараженных?

— Нет.

— Радиация нам не так страшна, Вадим, а взрыв можно пересидеть в подземных укрытиях.

Вадим редко позволял себе выходить из стен штаба без дела, но сегодня сделал исключение. Настя настояла, мол, короткая прогулка не повредит. Они шли по проспекту, где недавно закончили основные работы по расчистке.

Город за год заметно изменился. Обломки зданий, брошенные машины, кучи мусора и остатков биомассы больше не мешали пройти, часть взорванных мостов через каналы восстановлена. Рабочие отряды месяцами таскали хлам, часть вывезли за пределы города, часть утилизировали на месте. Теперь улица выглядела не как поле боя, а как пространство, относительно пригодное для жизни.

Электричество вернулось в дома. Где-то работали дизельные генераторы за счет истощающихся запасов топлива, где-то наладили прямое снабжение с Ленинградской АЭС или местных ТЭЦ. Уличные фонари горели по вечерам, и горожане постепенно привыкали к свету, которого им так долго не хватало. С водоснабжением было сложнее, но и проблему с ним решили, запустили насосы, починили часть водопровода, сделали новые разводки в уцелевших кварталах. Настя шла рядом, вглядываясь в дома.

— Трудно поверить, год назад здесь была разруха и одни зомби бродили, -сказала она. — Все казалось мертвым.

Вадим кивнул. Он помнил тот город — темный, заросший вирусной биомассой, заваленный грудами мусора и обломками зданий. Теперь этого стало заметно меньше. Биомассу выжигали, вырезали или заставляли прекратить рост посредством телепатических команд, не давая ей захватывать фасады домов и коммуникации. Это была работа постоянная, без конца, но результат стоил усилий, стены строений снова стали узнаваемыми, коммуникации ничего не блокировало.

Вадим с Настей свернули в сторону площади. Там стояли несколько машин — обычные легковушки, восстановленные из старого парка. По дорогам разъезжали маршрутки, грузовики, личные машины. Они стали частью повседневной картины, хотя еще недавно любой работающий мотор воспринимался как чудо.

По тротуарам гуляли люди. Настоящие жители, простые горожане, принявшие омега-штамм. Влюбленные пары, матери с детьми, небольшие группы подростков. Никто не прятался, никто не бежал. Появилось ощущение, что жизнь действительно налаживается.

Зомби, прыгунов, развитых здесь не почти не было. Их отселили на окраины, подальше от восстановленных кварталов. Присутствие мутантов вызывало у людей некоторую тревогу, и Соколовский не хотел лишних проблем. Омеги дружно изображали старую жизнь, словно ничего не произошло — так они справлялись с пережитым кошмаром.

Настя с интересом посмотрела на детей, которые гоняли мяч на площади. Среди них присутствовали миниатюрные копии Насти, жилистые, покрытые серой кожей с голубыми прожилками, с четырьмя глазами и широкой пастью, полной острых клыков. Второе поколение, родившееся от развитых зараженных, они никогда не были людьми, однако могут сравниться с ними при должном обучении и воспитании. Правда растут детеныши феноменальными темпами, Исаев прогнозировал достижение зрелости к трем годам…

— Если бы не знала, что вокруг происходит, подумала бы, что это обычный город, -тихо сказала она. — Ну, может небольшое землетрясение произошло…