Борьба за господство (СИ) - "Strelok"

Вадим не ответил сразу, он знал, что лишь иллюзия нормальности.

Вскоре показался рынок, он занимал небольшой прямоугольник между домами. Лотки стояли ровными рядами. Люди выменивали продукты, одежду, всякую бытовую мелочь, переговаривались. Внешне многое выглядело привычно.

Неподалеку стоял караул. Омеги в военной форме контролировали проход к рынку. Они проверяли сумки, вели учет поставок. Среди жителей имелись обычные люди с иммунитетом, кто на свой страх и риск пренебрегал мерами предосторожности.

После первых месяцев многие предпочли уйти под крыло Основателей в восстанавливаемый Ломоносов. Там всем дали еду, кров, работу, медобслуживание. Но некоторые боялись слухов о расправах и предпочли остаться под защитой Единства, Вадим не возражал. Он не считал себя тираном и давал выбор…

На площади работали десятки торговцев. Из продуктов в основном брали консервы, сушенную рыбу, крупы, банки с соленьями. Местные теплицы давали зелень и овощи.

Прошли мимо мастерской. Несколько омег чинили двигатель от старого грузовика. Навыки работы с техникой через роевое сознание легко передавались тем, кто даже стартер от аккумулятора не отличил бы. Это одна из причин, почему город так быстро пришел в порядок. Вадим остановился у старого фонтана, присел на парапет.

— Скоро нашей идиллии конец.

— Почему? -четыре глаза Насти одновременно моргнули.

— На носу война. На севере зашевелились федералы, с запада и юга Основатели.

Настя едва сдержала вспыхнувшие эмоции, отправлять остальному рою сигнал о новой угрозе не стоило. Конечно, омеги ничего не разболтают, но секретность придумали не на ровном месте. К счастью, альфы и субальфы могли после пары дней тренировок закрываться от коллективного сознания. Еще можно намотать на голову металлической фольги…

— Опять… -она крепче сжала руки Вадима. — Я так надеялась вернуть себе нормальный облик, забыть об этом кошмаре навсегда.

— Я тоже, Насть. Хотя без пиписьки уже привык.

— Дурак!

Он улыбнулся, хотя улыбка вышла усталой.

— Если серьезно, -продолжил он. — Выбора нет. Здесь сердце Единства, коль выдержим удар, перейдем в контратаку, шанс на будущее появится.

Настя покачала головой.

— А если нет?

— Тогда Петербург превратится в безжизненные развалины. Но я не собираюсь сдавать его ни федералам, ни Основателям. Ни за что! Исаев предложил вместо открытых столкновений выбрать стратегию партизанской войны…

— С каких пор эта зазнавшаяся рожа в халате — специалист по военным действиям? Кажется, за армию у нас отвечает Стасевич.

— Исаев является хорошим аналитиком. Даром что ему мозг прокачал? Без него у нас не было бы омега-штамма, инфильтраторов, многого другого… Он дал мне много ценных советов.

— Мог бы сам таким же умным стать.

Вадим скривился.

— И поглощать по десять-пятнадцать тысяч калорий в день? Ну нафиг мне такое счастье. Мозг слишком затратная с энергетической точки зрения вещь, Исаев мне сам пару раз плакался, что иногда его угнетает быть суперинтеллектуалом среди десятков тысяч посредственностей… Еще чувство постоянного голода, невозможность нормально расслабиться.

— Его никто не заставлял становиться гением.

— Именно! — Вадим поднял палец вверх. — Поэтому я скептически отношусь к его ницшеанским идеям про сверхразум в каждом человеке. Исаев, захоти он по-настоящему, легко пустил бы пулю мне в башку.

— С чего ты взял?

— Точно не скажу, но полагаю, что зашкаливающее чувство собственной важности, контроль над биохимией и прокачанный мозг позволяют ему просто игнорировать влияние роевого сознания.

— Тогда… он опасен.

— Не опаснее обычного человека. У него превосходный аналитический ум, у меня — контроль над Единством.

— Слушай, -резко сменила тему главная разведчица. — Пойдем Дружка проведаем. Неделю его не видно и не слышно.

— А, пойдем.

Театр имени Аркадия Райкина не пострадал так сильно, как многие здания города. Фасад очистили от наростов биомассы, окна залатали фанерными щитами, внутри же царил удивительный порядок. Именно здесь, в просторном зрительном зале, устроил себе жилье Дружок.

Вадим и Настя вошли через боковой вход. Дверь скрипнула, и они оказались в полутемном коридоре, затем в зрительном зале. Доносились звуки музыки, то была запись — старый джазовый оркестр. Звуки шли из колонок, подключенных к медиасистеме. Проектор на сцене выводил на экран какие-то документальные хроники.

Зал оказался завален книгами. Они лежали стопками, разложенными по углам, часть прямо на креслах. Среди этого хаоса сидел Дружок. Его массивная фигура казалась неуклюжей, лапы больше медвежьих раза в три. Сам он сидел неподвижно, вглядываясь в раскрытую книгу, которую держал перед его мордой один из развитых. Второй развертывал страницы по знаку хозяина.

Вадим остановился у входа и наблюдал. Дружок был так погружен в текст, что не заметил гостей. Настя посмотрела на второго альфу и едва заметно улыбнулась, картину трудно было назвать обыденной.

— Привет, -произнес Вадим негромко. — Что читаешь, братан?

Дружок поднял голову.

— Доккинз. Бог как иллюзия.

Он сделал паузу и неожиданно для Насти и Вадима заговорил уже не так, как раньше, не простыми фразами, а почти как преподаватель.

— Он утверждает, что религия — побочный продукт эволюции. Ошибка разума, вызванная потребностью находить паттерны. Что вера — лишь иллюзия, закрепленная культурой. Но это слишком узко, человеческая эволюция могла породить религиозное мышление, да. Но сама вселенная… Сама вселенная не обязана быть иллюзией.

Вадим усмехнулся.

— Неужели уверовал?

Дружок мотнул массивной головой.

— Нет. Я не верю в мистику. Я не верю в богов с именами и ритуалами. Но почти уверен: за происхождением вселенной стоит разум.

— Серьезно? -изумилась Настя.

Дружок посмотрел на нее, и в его голосе прозвучало что-то похожее на азарт:

— У вас есть время?

Вадим откинулся на спинку кресла.

— Говори. Только смотри, философ, чтоб мы не уснули.

Дружок хрипло засмеялся и продолжил:

— Тогда слушайте. Доккинз пишет, что вера в высшие силы — следствие «„ошибки распознавания образов“». Человек слышит шорох в траве и думает, что это зверь. Ожидает сознание там, где его нет. Так возникла религия, как побочный эффект мозга, -он сделал паузу и мотнул головой. — Возможно, так оно и есть, но это объясняет только религию людей. Это не объясняет саму ткань реальности.

Вадим поднял бровь.

— Хочешь сказать, что вера и вселенная — разные вещи?

— Именно, — Дружок ткнул лапой в сторону экрана, где в этот момент мелькали кадры старого научно-популярного фильма о космосе. — Вот вселенная. Она имеет структуру, законы, математику. Они стабильны, воспроизводимы, универсальны. Любая случайная система с таким уровнем порядка должна объясняться.

— Но ведь порядок — результат естественного отбора, развития.

Дружок покачал головой.

— Естественный отбор работает внутри вселенной, но он не объясняет, почему сама вселенная имеет такие параметры, которые допускают существование жизни. Почему константы именно такие. Почему гравитация, электромагнетизм, взаимодействие частиц — все в узком диапазоне. Случайность? Может быть, но есть шанс, что и не совсем случайность…

Вадим усмехнулся.

— Ты сейчас рассуждаешь, как профессор физики.

Дружок проигнорировал издевку. Его голос стал увереннее:

— Еще информация… Все, что мы видим, можно описать как поток информации. Молекулы ДНК — носители кода. Клетка — механизм чтения и исполнения программы. В квантовой механике тоже работает понятие информации. Она сохраняется, даже когда энергия и материя меняют форму. Это похоже на систему, которую кто-то выстроил.

— То есть ты думаешь, что мир создан кем-то?

— Я думаю, что вселенная несет признаки замысла, -уточнил Дружок. — Не обязательно бога из мифов. Но чего-то, что похоже на интеллект. На разум, способный строить системы.