Кино под небом - Лансдейл Джо Р.

С этими словами байкер сунул руку под мышку, вытащил пистолет (тоже револьвер 357-го калибра), и произвел профессиональный выстрел, попав прямо промеж ушей вытатуированному на животе у Уилларда тигру.

Уиллард слегка вздрогнул. Пуля угодила в одно из немногих розовых пятен у него на коже, плоть сморщилась, напомнив грубое ротовое отверстие, и выплюнула поражающий элемент. На мгновение из раны выступила пузырящаяся слизь цвета колы, а затем отверстие затянулось.

– Это что-то новенькое, – сказал Боб, прижавшись носом к стеклу.

Уиллард поднял револьвер и ухмыльнулся. Рот Рэнди тоже растянулся в ухмылке. Для человека без глаз Уиллард был ювелирно точным. Его выстрел поразил главаря Бандитос точно между глаз, и его мозги вылетели из затылка, забрызгав рукав байкера по имени Кутер.

– Блин, – воскликнул Кутер. – Круто!

Все байкеры, кто был с пушками, открыли огонь. На Уилларда и Рэнди посыпался свинцовый град, но их плоть продолжала выплевывать дробь и пули. Даже то чертово попкорновое ведерко на голове у Рэнди превратилось в плоть, приросло к его черепу, и тоже исторгало свинец.

Уиллард поднял револьвер и разрядил его. Каждый выстрел сразил по одному байкеру. Двоих Уиллард убил наповал, одного ранил. Теперь он был безоружен.

Или был бы безоружен, если б не нарисованный у него на груди патронташ. Уиллард поднял руку, вынул из него шесть темных мясных патронов, засунул их в револьвер, который принял их в себя, раскрывшись, словно морщинистый рот.

Это послужило для байкеров сигналом к отступлению. Моторы взревели, мотоциклы резко развернулись и умчали прочь. Парень по имени Кутер сделал поспешный разворот перед грузовиком Боба, и Уиллард пальнул в нашу сторону. Пуля вылетела из дула, зависла на мгновение, и, превратившись в нечто, похожее на длинный штрих, рванула вперед. Завернула вслед за Кутером за грузовик, и я услышал вскрик байкера.

Метнувшись к противоположному борту грузовика, я прильнул вместе с Бобом к окошку и увидел, как байк Кутера продолжает ехать вдоль ряда, слегка отклоняясь влево. Но сам байкер лежал на земле, лицом вниз. Верхняя часть головы у него отсутствовала. Мотоцикл ударился в стойку с колонкой, встал на дыбы, завалился на бок, проскользил вдоль дорожки, врезался в зад пикапа «Ранчеро», отскочил обратно в ряд и там упал, словно маленькая уставшая лошадка.

Я бросился к противоположному борту, чтобы взглянуть на Уилларда. Тот продолжал палить своими мясными пулями. Они преследовали свои цели, словно ракеты с тепловым наведением.

Отстрелявшись, Уиллард опустил револьвер и посмотрел вниз. Живот у него раздулся. Вытатуированный тигр вытянул шею. Появились плечи, затем высунулась передняя лапа. Казалось, будто тигр выбирается из глубокого черного колодца. Показалась еще одна лапа. Зверь подался вперед, коснулся обеими лапами земли, вытянул из живота Уилларда остальную часть туловища, увеличиваясь при этом в размерах. Постоял какое-то время перед Рэнди и Уиллардом, махая хвостом. Затем с ревом бросился в погоню за байкером, раненным во время стрельбы. Схватил его за голову своими челюстями и сомкнул их. Раздался звук, будто утиное яйцо разбили колотушкой. Для байкера все было кончено.

Тигр затащил его в торговую палатку за то, что осталось от его головы (куски черепа валялись тут и там, словно осколки фарфора), а Уиллард придержал для него дверь. Тигр оставил труп внутри и вышел, облизываясь. Вместе с ним из двери выпорхнула бумажная летучая мышь, устремилась вверх, за пределы синего сияния, снова спустилась вниз и вернулась в палатку. Затем к двери выкатились два черепа, выглянули наружу пустыми глазницами, заклацали зубами, словно трещотки гремучих змей, и укатились вглубь палатки, даже не решившись выбраться за ее пределы.

Чем дальше удалялся тигр от влияния синего цвета, тем более блеклым он становился, пока не принял светло-серый окрас. Казалось, он терял силы. Потом, когда возвращался, волоча за башку очередное тело, он постепенно темнел и начинал держать голову выше. И наконец, оказавшись в пределах синего сияния, возвращал свой истинный цвет и былую силу.

Когда тигр затаскивал труп в дверь, я видел, как из него, словно пчела из убежища, выпрыгивала черная точка и исчезала в патронташе Уилларда – маленькие пульки возвращались в свои гнезда.

Закончив свою работу, тигр прыгнул на Уилларда – казалось, будто кто-то бросил в того банку черной краски. Зверь буквально выплеснулся на его живот, превратившись в кляксу, растекшуюся, словно горячая смола. Усы у тигра затрепетали, он показал зубы и, наконец, замер. Теперь он был ничем иным, как реалистичной татуировкой.

Другие изображения на теле Уилларда (которые бились и метались вокруг) последовали примеру тигра. Последними вернулись надписи: «НАДЕРУ ЗАД» и «ПОЛИЖУ КИСКУ». Они взобрались по предплечьям Уилларда, словно большие, неуклюжие муравьи.

Рэнди продолжал мирно восседать на плечах Уилларда, словно агент по продаже недвижимости, только что заключивший крупную сделку. Я пытался разглядеть следы своего друга в этом деформированном одноглазом лице, но не мог.

Уиллард и Рэнди подняли руку и помахали влево, затем вправо. Со своей точки наблюдения я увидел, как несколько людей помахали в ответ – возможно, они сделали это инстинктивно, а возможно, после того как увидели, на что способны эти ребята, почувствовали к ним расположение.

Рот, принадлежавший Рэнди, открылся, и раздался зычный голос:

– Я – Попкорновый Король, и моему царствию положено начало. Я позабочусь о вас.

– Чертовски мило с его стороны, – сказал Боб.

Затем Король перестал махать и вошел внутрь наэлектризованной палатки. Так началось правление Попкорнового Короля.

Часть вторая

Попкорновый Король

с Кукурузной Шелухой и Прочими Гадостями

1

Попкорновый Король был счастлив.

Он был улыбчивый чувак – обоими ртами – и мог нести всякую чепуху. Я имею в виду, скажем, вы живете в этой маленькой вселенной автокинотеатра, а может, в микровселенной вашей машины или грузовика, и все, что у вас есть, это фильмы. У вас нет настоящей пищи, вместо необходимой жидкости вы пьете газировку, у вас в крови предельное количество сахара, и надежда давно вас оставила. У вас есть лишь этот голос, плавный, как изгиб бедер старлетки, мягкий, как утиный пух, пьянящий, как ром с медом. Голос, который льется из динамика, затекает вам в уши, и кристаллизуется вокруг мозга, подобно сахарной корке вокруг цуката.

Голос Попкорнового Короля, говорящий, как обстоят дела, предлагающий вам узнать правду, говорящий, что он любит вас, что будет вас кормить и заботиться о вас. И все, что вам нужно сделать, это ответить ему взаимностью. И вам необходимо лишь понять, что то, что вы видите на экранах – это видения богов, то, как устроен мир, то, как вы должны жить, ибо так говорит мессия, Попкорновый Король.

Да, Попкорновый Король был счастлив.

И он был безумен.

И он помог сделать всех еще более безумными, чем они уже были.

Сдайте назад.

И подумайте.

По-моему, именно так это произошло; рождение Попкорнового Короля.

Итак, Уиллард и Рэнди поднимаются на крышу во время грозы, бродят там, обезумев от нездоровой пищи. Они – паразиты, кормящиеся друг другом, пытающиеся сделать нечто целое из двух половинок.

Они бродят там, на крыше, зачистив палатку при помощи ножа, после всех тех убийств. И возможно, в глубине души осознают, что им не нравится то, что они творят. А может, они, как и я, так накачаны сахаром, что им все кажется зашибись. А может, им глубоко на все плевать.

Что ж, сложите все это вместе, добавьте их нестабильность, и получите совершенно отъехавшую парочку. Или, говоря приличным языком, «двух молодых людей на грани нервного срыва».

А еще эта гроза, треск, шипение и хлопки. Вспышки молний освещают небо. Словно лист металла, грохочет гром. Теми парнями на крыше едва ли движет нечто большее, чем импульсы первобытного мозга; та его часть, которая отвечает за примитивное выживание.