Бисквит - Сонми Ким

– Зачем ты пылесосишь? Рамка разбилась?

– Твоя мама ее разбила.

– Почему?

– Потому что у взрослых проблемы.

Тетя спокойно объяснила мне ситуацию. Она работает в правозащитной организации и консультирует по телефону множество людей. Недавно ей поступила жалоба на начальника. Когда пострадавшая сообщила в отдел кадров о домогательствах с его стороны, тот всячески отмахивался и объяснял свое поведение тем, что, как старший коллега, просто делился советами. Тем самым начальником оказался мой отец – зять моей тети.

– Как же тесен мир.

Проживая в таком тесном мире, тетя рассказала о случившемся своей единственной сестре, после чего моего отца срочно вызвали на семейные разборки, последствия которых разлетелись осколками по всей гостиной.

– Сейчас они в своей комнате, выясняют отношения.

Спустя пару секунд послышались крики мамы и оправдания отца. Время от времени доносились всхлипывания, а значит, кто-то из них точно плакал.

– Так что, они теперь разведутся?

Это был уже не первый скандал отца. Четыре года назад он попался на том, что спонсировал так называемую актрису, которая управляла торговым центром. Отец оправдывался, что просто помогал с бизнесом.

По словам тети, мама тогда так сильно растянула гласные в «спонсор», что это было самым длинным словом, которое тетя слышала за все сорок лет своей жизни. После этого мама с размаху ударила отца по затылку и заявила, что впредь никогда больше не будет ни на чем экономить. Какой в этом толк, если деньги все равно разлетятся так бестолково.

С тех пор она подсела на телемагазины. Будто решив, что лучше потратить все на себя, раз деньги все равно утекут, мама каждый день покупала что-то новенькое. Внешне могло показаться, что она простила отца, но с каждым годом поправлялась все больше, хоть и не ела много. Она и раньше была довольно пухленькой, но после скандала ее вес стал расти еще сильнее.

Даже если станет размером с бегемота – мне не важно, лишь бы у нее не возникло проблем со здоровьем. Тетя, например, полнее мамы раза в два, но живет замечательно. Проблема в том, что тетя набирает вес, наслаждаясь вкусной пищей, тогда как мама толстеет из-за предательства и обиды.

Сколько бы она ни покупала вещей, они не могли заполнить пустоту внутри, которая и способствовала набору веса. Поэтому, возможно, сейчас был самый лучший момент вскрыть эту старую рану и окончательно подвести итог.

– Ты останешься у нас на ночь?

– Нет, конечно. Хоть моей вины в ссоре нет, но все выглядит так, будто я специально нажаловалась, чтобы их развести. Как же я могу остаться на ночь после такого? Приберусь и поеду. А что?

– Просто подумал, что было бы хорошо, если бы ты сегодня осталась с мамой.

– Пусть лучше они как следует выяснят отношения, хоть до самого утра, если понадобится. Тебе тоже лучше уйти. Хочешь погостить у меня, пока они не разберутся?

– Все в порядке, мне есть где остановиться.

По привычке улыбнувшись тете, я ушел в свою комнату и принялся собирать вещи в дорожную сумку. Если бы знал, что так выйдет, не стал бы распаковывать ее после выписки. Вздохнув, я взглянул на пейзаж, висящий на стене.

Пасторальные пейзажи всегда были моей мечтой: голубое небо с плывущими по нему белыми кучевыми облаками, флюгер, меняющий свое направление в зависимости от ветра. Изредка мимо пролетают маленькие птички, а затем пейзаж вновь погружается в спокойствие. В саду каждый сезон распускаются и увядают разнообразные цветы, а вокруг не слышно ничего, кроме дуновения ветра. Втайне я мечтал жить среди такой природы.

Но место, в котором я находился, было далеко от этого мирного и прекрасного пейзажа. Из комнаты родителей вновь донеслись звуки ожесточенной ссоры. Я сделал глубокий вздох и набрал Хёджин.

– Рассказывай. Прием.

– Похоже, сегодня мне придется переночевать в убежище. Где ключ?

– Опять от отца досталось? Снова хотел упечь тебя в больничку?

Хёджин, как и Докхван, была моей подругой с детского сада. И она была той, кого я однажды спас. В то время Хёджин была бисквитом на третьей стадии. Доведя себя до предела, она находилась на грани исчезновения из мира.

В детстве, когда еще ничего не знал о бисквитах, я заблудился и в незнакомом переулке наткнулся на расплывчатый образ Хёджин. Ее напугала собака. Она была настолько прозрачной, что я бы прошел мимо, если б не услышал ее всхлипы. Без раздумий я бросился вперед, пнул собаку изо всех сил, а затем схватил Хёджин за руку и побежал.

Теперь, оглядываясь в прошлое, думаю, что два совпадения, произошедшие в тот день, когда я выбежал на улицу, держа Хёджин за руку, были настоящим чудом. Первое – мы наткнулись на Докхвана, который как раз выходил из художественной школы. В пять лет у него было идеальное зрение, не то что сейчас. Он уставился на меня, а затем заметил запыхавшуюся от бега Хёджин. Когда Докхван поинтересовался, кто это со мной, очертания Хёджин стали четче, как у рисунка, обведенного карандашом несколько раз.

Я держал Хёджин за руку с одной стороны, Докхван – с другой, и вместе мы проводили ее до дома. То, что мы встретили ее отца прямо у роскошных ворот дома, тоже было чистой случайностью. Если бы Хёджин была одна, мужчина бы, скорее всего, как обычно не заметил бы собственную дочь, ставшую практически невидимкой, и прошел мимо.

Но в тот день Хёджин была с нами. Возможно, она почувствовала нашу поддержку через крепко сжатые ладони, потому что ее облик стал гораздо яснее. Когда отец Хёджин позвал ее, она тут же бросилась к нему с объятиями.

Благодаря ей я узнал, что бисквиты на третьей стадии сами запираются в глубокой темной бездне и отрезают себя от мира. В тот день, когда я рискнул собой, чтобы спасти Хёджин, она рассказала мне, что осознание того, что ее хоть кто-то заметил, зажгло в ее сердце крошечную искру. А когда отец произнес ее имя, она наконец-то осмелилась явить себя миру.

На первый взгляд может показаться, что это мы с Докхваном и отцом Хёджин вернули ее в этот мир. Но если присмотреться внимательнее, то станет ясно, что на самом деле Хёджин сама расколола твердую скорлупу и решила вернуться к жизни.

Хёджин набралась храбрости и сказала своему отцу, что хочет ходить в тот же детский сад, что и мы с Докхваном. После того как она потеряла маму в автокатастрофе, ее душевное состояние было подорвано, но со временем она смогла найти утешение и стать сильнее. По мере того как она набиралась уверенности в себе, ее настоящий характер начал проявляться чаще – Хёджин стала более разговорчивой. Проявление интереса к миру и активная реакция на все происходящее вокруг стали ее главным оружием. Болтливая и любящая вмешиваться в чужие дела, Хёджин как раз собралась применить сейчас этот свой особый талант.

– Так что? Зачем тебе ночевать в убежище? Настолько дома достали, что решил сбежать?

– Нет, хватит уже гадать.

– Ну раз так, то ладно. Тогда купи мне суши по пути, а я дам тебе ключ.

– Я что, по-твоему, курьер? Попроси Докхвана.

– Он же на занятиях. У меня из знакомых сейчас только ты один прохлаждаешься.

– Отстань. Буду к семи, включи в укрытии свет.

– Джесон, мои любимые – с лососем и угрем. Возьми побольше и приезжай! – Она меня даже не слушала.

Я купил суши и вышел на главную улицу. Хёджин подрабатывала в учебном кафе с комнатами для занятий «Аристотель» – старом, обшарпанном здании, совсем не соответствующем столь оживленной улице. Все пять этажей были оборудованы под комнаты для учебы. Самим зданием управлял отец Хёджин, хотя вернее было бы сказать, оно было его инвестицией. Он готов был продать его хоть завтра, если подвернется выгодное предложение. Поэтому мужчину не особо волновала отвалившаяся от вывески «т» и оставшееся «Арис отель». В то время как во всех современных учебных кафе уведомления об окончании аренды отправляют на телефон, здесь для этого до сих пор звонят в комнаты по внутренней линии. Хёджин работает за стойкой на первом этаже и мечтает однажды унаследовать здание, сделать ремонт и развить его в более крупный бизнес.