Бисквит - Сонми Ким

Но у ее отца совсем другое мнение на этот счет. Он реалист и не станет передавать свой бизнес только из-за родственных связей. Если Хёджин успешно окончит факультет управления в одном из ведущих университетов Сеула – он подумает над тем, чтобы доверить ей часть бизнеса. Хотя кафе и так лишь малая доля его предпринимательской деятельности. Чтобы поступить на менеджмент в престижный университет Сеула, нужно прилежно учиться, а Хёджин была хороша только в физкультуре. Тем не менее она не унывала и работала здесь, видимо, для того, чтобы набраться практического опыта в управлении.

Когда я зашел внутрь, Хёджин заполняла холодильник в лобби бутылками колы.

– Пришел, бедолага?

Я слегка толкнул Хёджин коленом, затем взял из холодильника ледяную колу и открыл крышку.

– Эй, не пей! Это на продажу!

Пузырьки газировки ударили в голову. Я ощутил, как удушье, которое испытывал дома, понемногу отступает.

– Скоро установишь рекорд Гиннесса по скоростному поглощению колы. Ну, раз ты такой шустрый рекордсмен, то расставь оставшиеся бутылки в холодильник.

Хёджин выхватила суши у меня из рук и направилась за стойку.

– Это же твоя работа, сама и расставь.

– Не моя, а Чхансона.

Чхансон – старший двоюродный брат Хёджин. Он годами сидел без работы, и когда его мать – тетя Хёджин – была уже не в силах это терпеть, она, словно ненужную вещь, пристроила его к своему брату – отцу Хёджин. Но у Чхансона, похоже, не было ни малейшего желания учиться управлять кафе, поэтому при каждой удобной возможности он сбегал, хватаясь за любую работу. Он был и охранником, и установщиком компьютерных кабелей, и менеджером по продажам спортивного инвентаря. Но когда у него заканчивались деньги, он возвращался на какое-то время и помогал с делами в кафе.

– Он опять сбежал и скинул на тебя всю работу?

– И не говори. Работа – еще ерунда. Он теперь даже за аренду заплатить не может, пробирается тайком в наше убежище и живет там. Постоянно приходится прятать ключ. Я уже замучилась!

Вдобавок ко всему Чхансон, похоже, манипулировал Хёджин, выманивая у нее карманные деньги. Бедняжка Ким Хёджин! Я, как хороший человек, должен помочь подруге в беде. Разве может быть иначе?

– Ладно, так и быть, проявлю великодушие и помогу тебе.

С деловым видом я закончил расставлять банки колы и подошел к стойке, на которую Хёджин, напевая что-то себе под нос, расставляла суши.

– До сих пор ешь прямо здесь? Так и до проблем с желудком недалеко. Иди поешь в комнате отдыха, я подменю тебя, все равно тут сижу.

– Да все нормально, уже привыкла. Ты тоже садись давай. – Она вытащила складной стул, и мне не оставалось ничего другого, кроме как сесть рядом. Сидя в тесноте прямо напротив главного входа, я не мог ни прожевать нормально, ни переварить. Хёджин мигом проглотила свою порцию и попыталась дотянуться до моего нетронутого суши с креветкой, но я перехватил ее палочки своими. Она прищурилась.

– Ты сегодня такой лютый.

– И чего же во мне лютого? Это ты пытаешься стащить у меня суши. Умерь аппетиты!

– В провинции Кёнсандо «лютый» означает крутой. Может, прекратишь прятать свое милое личико и заведешь аккаунт в Инстаграме? Мне кажется, быстро станешь популярным.

Хёджин родилась и всю жизнь провела в Сеуле, но в своей речи она часто использовала диалектные словечки, считая это своей особенностью.

– Можешь не льстить, не отдам. У меня был трудный день, мне нужно хорошо поесть.

– Что случилось?

Я не мог рассказать ей, что дома царит хаос из-за чрезмерного человеколюбия отца, поэтому молча продолжил есть. Хёджин схватила меня за шею и начала трясти из стороны в сторону. Я чуть не выплюнул кусок, но в этот момент зашел посетитель. Хёджин тут же остановилась и вежливо поприветствовала его.

– Здравствуйте. У вас бронь?

– Бронь? Нет…

– На сколько человек нужна комната?

– На сколько? На двоих…

От мужчины с растрепанными волосами, свисающими до лба, и в поло с вытянутым воротом несло алкоголем.

– Одну секунду. На сколько часов будете брать?

– Где-то часа два.

– Хорошо, мы работаем по предоплате. Два часа вам обойдутся в десять тысяч вон.

Мужчина заплатил и попросил ключ.

– Там открыто. Можете просто зайти.

Посетитель бросил на нас недоверчивый взгляд, но все же прошел к лифту. Пока я отвлекся, наблюдая за ним, Хёджин успела стащить мое последнее суши с креветкой.

– Кажется, он пьяный. Уверена, что его можно впустить? Вряд ли он пришел сюда учиться.

– Нельзя так предвзято относиться к клиентам.

Я хотел было возразить, как вдруг зазвонил внутренний телефон. Хёджин мигом подняла трубку и, сменив тон на рабочий, ответила:

– Стойка администратора, слушаю. Простите, вас плохо слышно, не могли бы вы говорить погромче? Что? Почему у нас нет кровати? Что вы имеете в виду? Да, все верно. Комнаты для учебы, у нас учебное кафе. Зачем вы мне грубите? Что вы сказали? Немедленно покиньте комнату! Алло? Алло!

Пыхтя от злости, Хёджин бросила трубку, достала со стеллажа зеленые спортивные штаны и надела их под длинную черную юбку. Я чувствовал себя неловко, не зная куда деть взгляд, поэтому отложил палочки и отвернулся в другую сторону. Пока я был в замешательстве, Хёджин уже успела снять юбку и закинуть ее на спинку стула.

– Ты что, ворвешься к нему?

– Такие неадекваты заслуживают наказания!

– А если он что-нибудь с тобой сделает? Вызови охранника с парковки, пусть сходит с тобой.

– Я, вообще-то, уже пять месяцев здесь работаю. Опыт имеется, – Хёджин ткнула меня пальцем в щеку.

– И что с того?

– Не переживай ты так обо мне. Жуй лучше свои суши, – попыталась успокоить меня Хёджин и схватила бейсбольную биту, стоявшую у стены.

– И что ты собралась делать с битой?

– У меня свои методы. Не иди за мной.

Пытаться отговорить ее было бесполезно. Хёджин закинула биту на плечо и уверенно побежала вверх по лестнице. Я, гадая, как в этой ситуации поступить, начал рыться в вещах на полке. На всякий случай взял дезинфицирующий спрей и бутылку воды – мало ли пригодится.

Удерживая лифт кнопкой открытия дверей, я проверял каждый этаж в поисках Хёджин и уже начал переживать, что она успела зайти в комнату, как вдруг услышал ее голос на четвертом. Хёджин стояла в конце коридора и яростно колотила битой запертую дверь. Посетители, с любопытством наблюдавшие за происходящим, заметив меня, тут же скрылись в своих комнатах.

– Откройте! Не усугубляйте ситуацию!

Хёджин стучала по двери с такой силой, что, казалось, вот-вот снесет ее с петель. Из комнаты донеслось приглушенное бормотание мужчины. Хёджин не могла разобрать его слов, но я отчетливо слышал ругань.

– Что он там мямлит?

– Матерится.

Хёджин разозлилась еще сильнее и с яростью била битой по дверной ручке. Бам! Бам! Бам! Бам! Замок не поддавался, но шум был настолько громкий, что меня охватила паника – словно еще немного, и задохнусь. Я схватил Хёджин за запястье.

– Ты сейчас сломаешь эту несчастную дверь. Люди пришли сюда позаниматься, реши все как-нибудь потише. У тебя же должен быть запасной ключ? Сходи за ним!

– Точно, запасной ключ! Эй, мужчина, готовьтесь опозориться, как только я открою дверь!

С бейсбольной битой на плече Хёджин рванула вниз по лестнице. Убедившись, что она ушла, я тихонько постучал в дверь. Как бы сильно ни осуждал его в мыслях, клиент есть клиент, и ради репутации кафе я решил помочь.

– Послушайте. Та девушка, с которой вы только что ругались… Она даже с пробитой головой будет стоять на своем. Характер такой. А брат у нее местный бандит. Если он узнает, что кто-то обидел его любимую сестренку, у вас есть все шансы оказаться зарытым где-нибудь в горах. Лучше извиниться и уйти, чем дожидаться, пока дверь откроют и вам на всеобщее обозрение проломят голову.

Ответа не последовало, а из соседней комнаты раздалось недовольное: «Эй, потише там!» Мужчина явно не собирался открывать дверь.