Страна Червя. Прогулки за Стену Сна (ЛП) - Майерс Гари

Но одно дело быть готовым на что-то, а другое — исполнить это. Прежде Жехану случайно удалось чудо, но теперь ему следовало достичь его сознательно и обдуманно, а он знать не знал, каким образом. Однако, всё равно с решимостью приступил к этому. Самым очевидным способом он посчитал просто воссоздать первоначальные условия. Долго и настойчиво рассматривать картинку. Раскрыться её неуловимому влиянию. Воспринять всё и вся, что она явит ему. Сперва мнилось, что картинка не покажет ничего, кроме изображённого прекрасного пейзажа. Как вдруг Жехан ощутил изменения. Воздух вокруг него заметно посвежел, словно повеяло предрассветным ветерком. Становилось всё теплее и светлее. В конце концов сумрачная библиотека растаяла и Жехан вновь очутился на сочной зелёной траве, под ярко-голубыми небесами, перед улыбающейся ему прекрасной юной дамой.

— Приветствую тебя, Жехан Перигонский, — произнесла дама. — Приветствую в моём маленьком краю.

— Тебе известно моё имя? — изумился Жехан.

— О да. Мне всё известно о тебе. Я Ардис, королева этой земли. Я ожидала твоего появления. А сейчас, когда ты наконец-то здесь, посиди со мною под сенью дерева.

Жехан перевёл взор от неё к месту, куда она приглашала его, а затем обратно, на даму.

— Не думаю, что я достоин этого, госпожа. Непозволительно монаху сидеть в присутствии королевы.

— Но здесь ты не монах, Жехан. И не монаха я ожидала. Хоть тебе это пока неведомо, ты — весьма важная персона и твоё появление тут — весьма важное событие.

— Важная персона? Я? Боюсь, вы ошиблись. Я ведь и вправду монах, бедный бенедиктинец, второй сын обедневшего мельника. Вне всякого сомнения, я — самая маловажная персона, какую вам захотелось бы повстречать.

— Возможно, это верно в твоей стране, Жехан, но не в моей. Тут человека ценят за иные качества, а не за то, насколько он богат или кем был его отец. Потаённы дороги к этому месту и немногие способны их отыскать. Само обстоятельство, что ты из их числа, уже достаточно подтверждает твою пригодность в его короли.

— В короли?

— Понимаю, ты изумлён. Но и прежде тебе должны были попадаться такие знаки. Ты должен был ощущать, что иной, нежели окружающие люди, что никогда не удовлетворишься уродливым и исковерканным миром, коего, как видно, им довольно. Ты должен был понимать, что есть и другой мир — лучший, прекрасный и совершенный, и лишь он — твой дом по праву. Это знание тоже подтверждает твою пригодность.

Жехан не знал, какой ответ ей дать. Но в глубине души он понимал, что дама говорит истину. Он и вправду ощущал всё перечисленное. По большей мере, из-за этого он и покинул свою деревню, подавшись в монахи. И, по ещё большей мере, из-за этого он сейчас и находился тут, перед этой дамой.

— Я привела тебе два доказательства, — продолжала она. — Теперь прибавлю и третье. В миг, когда ты предстал передо мной, я поняла, что наше свидание почему-то важно для меня, отчего-то глубже и чувствительнее, чем просто случайная встреча на лужайке. Возможно, в этом виновата твоя своеобразная мрачная красота или серьёзное выражение твоего привлекательного лица, столь отличающееся от людей, в окружении которых я прожила всю жизнь. Чем бы это ни оказалось, оно явило мне, что ты тот, с кем я могу разделить не только власть над этой страной и её народом. Когда ты столь неожиданно покинул меня, я поняла, что ты ещё вернёшься и, к тому же, что глубоко этого желаю. И теперь мне понятно, что желал и ты, иначе не вернулся бы так скоро.

Это тоже было истиной. Прежде Жехан никогда не признавался в этом и самому себе, но теперь осмелился. С первого мгновения, как он увидел эту даму, его влекло к ней и решение вернуться подогревалось не только духовным стремлением. Впрочем, почему бы и нет? Это даже не нарушит его монашеские обеты. Такие обеты должны помогать человеку попасть на небеса, а не руководить его поведением, когда он уже окажется там. Они не должны были заставлять кого-то отказываться от райского престола или отвергать руку небесной царицы. Как и говорила Ардис, тут он монахом не был.

Королева поднялась и протянула ему руку.

— Что ты решил, Жехан? Станешь ли ты моим возлюбленным и королём? Пойдёшь ли ты со мною в мой дворец?

Он принял её руку.

— Я пойду с тобою, Ардис, куда ни лежал твой путь.

И они вместе направились к дворцу на холме.

3

Когда Жехан и Ардис вошли в огромный зал, там уже было полным-полно людей. Они собрались маленькими группками, негромко переговариваясь между собой, пока приближались монах и дама, и без слов отступали в сторону, когда те проходили мимо. Мужчин и женщин на глаз было примерно поровну. Все они блистали юностью и красотой. Все щеголяли в цветастых и откровенных одеяниях эпохи более древней и терпимой. Казалось, они только-только сошли со страниц волшебной книги Жехана. Но это ничуть не удивляло, ибо и сам он теперь был на одной из этих страниц.

Куда удивительнее для Жехана оказался сам зал. Он не походил ни на один покой, что юноша видел прежде. Помещение было округлым и обширным, окружённое высокой каменной стеной и увенчанное высоким каменным куполом. И в самой середине купола, прямо в небо открывалось круглое окно. В чертоге под куполом не виднелось никакой мебели. Но когда Жехан и Ардис зашли в глубину зала, люди перед ними расступились в стороны, обнаружив на полу помост, низкий деревянный помост, служащий опорой паре одинаковых деревянных стульев. Эти чёрные стулья были украшены искусной резьбой, в своём грандиозном величии уподобившись тронам. Ардис возвела Жехана на помост и уселась на один из стульев.

— Сядь подле меня, Жехан, — велела она. — Церемония не начнётся, пока ты не сядешь.

Жехан взглянул назад, туда, откуда явились они с королевой и увидел, что люди шли за ними следом и теперь собрались перед помостом безмолвной толпой, взирая на них с искренним интересом и превосходящим искренность упованием.

— Церемония?

— Именно. Для моего народа ты ещё остаёшься чужаком. Как же они примут тебя, если ты им вовсе неизвестен? Но здесь тебя попросят объявить о себе. Тебя призовут разорвать узы покинутой тобою земли и присягнуть на верность нашей земле. Поверь, Жехан, после этого и я, и мой народ примем тебя. Ты возложишь на голову корону, взойдёшь на престол и станешь править своей новой страной, как её и мой король.

Он отступил к пустующему трону, опустился на него и толпа вдруг рассеялась. Но, впрочем, нет, не рассеялась. Всего лишь перестроилась по-иному. Толпа, словно бы щупальцами, растянулась в обе стороны вдоль окружности стены, щупальцами, что удлинялись и истончались, пока не объединились, встретившись на противоположной стороне зала. Теперь зал обрамляло человеческое кольцо, разомкнутое лишь перед тронами Жехана и Ардис. Люди в кольце стояли спинами к стене, а лицами к пустой середине и затем уселись на полу, скрестив ноги.

Жехан оробел от мысли, что ему тут же придётся выступить перед обществом. Но дело обернулось по-другому. Вместо него другой человек поднялся из кольца сидящих, поднялся и стоял, возвышаясь над ними. Человек тот являл собою примечательную личность, даже в этом собрании видных персон. На златокудрой голове он носил венок из тёмно-зелёных листьев, а в руке держал струнный инструмент. Он сыграл цветистое вступление и завёл песнь.

Жехану никак не удавалось уразуметь, о чём же поёт менестрель. Тяжело постичь смысл песни на неизвестном языке. Но великолепие её не миновало Жехана. Не великолепие высот, которых достигала музыка или её чистота, ясность и размах. И не глубины чувства, в которые она проникала, спадая лишь затем, чтобы вновь воспарить воодушевляющим гимном трагедии и торжества. Это великолепие дивным образом утешило Жехана. Теперь, куда сильнее прежнего, он уверился, что это место и есть рай, эти люди — небесные ангелы, а дама рядом с ним — их ангельская царица. И сейчас, куда сильнее прежнего, Жехан желал стать её супругом и королём. Юноша знать не знал, чем заслужил такой дар, но понимал достаточно, чтобы не сомневаться в нём. Жехан смело примет его и насладится полной мерой, и так долго, как только ему удастся.