Флегморий - Красная (СИ) - Казаков Артем

Сейчас

Охотник приблизился к чёрному входу морга в Секторе 71 и подёргал за ручку. Дверь не открылась.

— Ожидаемо… — подумал чужестранец.

Он мигом скользнул за мусорные баки под одним из навесов, фактически слился с полумраком, сбросил мешок с плеча и рывком расстегнул его. Пальцы, привыкшие к точности, шарили внутри — искали компактный инструмент для бурения замка, но наткнулись на нечто другое. Холодное и лёгкое.

Охотник вытащил некий квадрат, обёрнутый твёрдой шкурой, и сделал глубокий вдох:

— Уже несколько месяцев прошло с последней активации, — прошептал чужестранец, крепко сомкнул веки на пару секунд и присел на корточки, прислонившись к стене.

Мелкие трещины на поверхности удивительного устройства чуть покраснели, как только его владелец снял своеобразную защиту. Через мгновенье из сердцевины изобретения донёсся женский голос:

— Алексей Стуков… Так мало внимания с твоей стороны… Это очень обидно.

Охотник со всей дури сжал приспособление — будто пытался удержать рассыпающийся пепел воспоминаний. Щёлки на квадрате замерцали, пульсируя в такт сердца чужестранца.

— Прости, — тихонько произнёс он.

Из устройства раздался смех — лёгкий, почти девичий и с примесью стального скрежета.

— Ктоооо… Яяяя…. Дляяяя… Тееее… Бяяяя? — прошипела сущность, находящаяся в изобретении, растягивая слова, словно пробуя их на вкус. — Думал ли ты когда-нибудь об этом? Я просто искусственный интеллект, личность которого желали перезаписать, но добились лишь слияния? Или… Я что-то большее? Что ты хотел получить? О чём мечтал? На что рассчитывал?

Губы Алексея дрогнули:

— Это малая искра света среди непроглядной тьмы, окутавшей мой мир… Мне требовался символ. Напоминание о ней. Ведь я хочу вернуть её, и желание моё сильнее прочих потребностей.

— Вернуть? Сможешь ли?!

— Верю, что у меня всё получится… Однажды…

— Одной лишь веры недостаточно! — голос собеседницы стал мягче. — Она ведь ждёт тебя… Она… Она… Я…

— Я знаю! — громко сказал Стуков.

— Я жду тебя! — вырвалось из устройства с надрывом, а его трещины вспыхнули ярким багровым свечением. — Почему ты не идёшь за мной? Почему оставил меня в этом… мрачном месте?! Ты же прекрасно знаешь о том, какие твари здесь водятся!

Охотник стиснул зубы. В висках резко застучало.

— Как ты считаешь? По какой динамике должны развиваться события, чтобы я не чувствовала себя брошенной?

— Я собираю их всех, чтобы набраться сил! — рванулось из груди Алексея, превратившись в рёв.

Наступила условная тишина — только вечный дождь стучал по навесу, порождая незначительное раздражение. Потом послышался шёпот. Тёплый и родной, отдающий нотками речи любимого человека:

— Дорогой мой… Я с тобой… Я рядом…

Стуков зажмурился:

— Не начинай… Прошу тебя…

— Просишь? Ты время от времени по собственной воле общаешься со мной, и мы практически безостановочно проходим через эти исковерканные наплывы прошлого вновь и вновь…

— Знаю… И продолжаю слушать тебя в надежде получить что-то новое. Так может, это случится именно сейчас?

Но сущность не поддалась. Женственность испарилась — в голосе остался только холодный, безличный металл:

— Ты знаешь, что там случилось. Ты видел, как она исчезала… ТЫ ВИДЕЛ, КАК Я ИСЧЕЗАЛА! И ты ничего не сделал…

— Я не мог.

— Не мог? Или не хотел? — шипело из устройства. — Ты выбрал бегство. Ты оставил её… МЕНЯ! А потом… потом ты вставил отголоски её сознания в эту невыносимую квадратную тюрьму. И теперь тешишь себя её воспоминаниями, заражёнными… ЕГО БЕЗУМИЕМ!

Охотник сжал приспособление, ощущая немыслимый жар:

— Ты не она.

— Разве? И ты в это веришь? — собеседница рассмеялась. — Я помню её боль. Страх Алины был всепоглощающим… А последний взгляд? Она смотрела на тебя такими испуганными глазами… С такой надеждой!

Откуда-то из здания морга послышались нечеловеческие приглушённые вопли — Алексей резко поднял голову.

— Мы обязательно поговорим позже, — бросил он, заворачивая изобретение обратно в шкуру.

Но из своеобразной защиты всё ещё доносилось тихое бормотание:

— Ты не убежишь. Ни от меня. Ни от неё. Ни от него…

Тьма сомкнулась над заточённой сущностью, подобно сгущающимся тучам, одолевающим последнюю ясность неба.

Морг Сектора 71 походил на брошенный некрополь, состоявший из множества подземных уровней. В целом, вид был, как и у остальных специализированных зданий для хранения трупов. Краска облупилась из-за кислотных испарений. Окна давно прикрыли металлическими пластинами. Основная дверь, массивная и стальная, казалась довольно свежей, будто её установили с несколько месяцев назад. Справа еле держалась потрёпанная табличка «Режим работы — Круглосуточно». Ниже было накарябано «Отдайте тело отца!!! Бесчеловечные ублюдки!!!»

Волков нажал на звонок. Где-то внутри прозвучал глухой гудок, но ответа не последовало. Ни шагов, ни голосов. Только бесконечный стук дождя по крыше.

Нахмурившись, Александр молча направился к чёрному входу, который находился в длинном проулке с мусорными баками и хлипкими навесами. На замке служебной двери висело некое приспособление — серебристый цилиндр с невероятно тонкими извивающимися свёрлами, вгрызающимися в механическое устройство для запирания. Странное творение жужжало, словно раздражённая оса, временами срываясь на скрежет. Вид происходящего сразу напомнил детективу о взломе сейфов с помощью «Бур-Машины», но этот образец выглядел компактнее.

Волков уже протянул руку к изобретению, однако резко замер, увидев блеклые, еле заметные пылинки. Они витали над поверхностью, покрытой слоями грязи и жёлтыми пятнами.

— О чём-то таком говорил администратор гостиницы… — подумал Александр, прищурился и, рассматривая мерцающий след, мгновенно развернулся.

Удар в челюсть детектива прилетел в тот же миг. Боль вспыхнула белым светом, но на ногах Волков устоял. Перед глазами мелькнула тень — высокий силуэт в плаще, движущийся неестественно плавно, будто скользя в пространстве. Волков выхватил пистолет, но незнакомец оказался быстрее и выбил оружие. Оно с глухим стуком упало неподалёку.

— Теперь я чую, — прошипел мужчина и сбросил капюшон. — Самое время для подпитки, имитация.

Напротив Александра стоял Алексей Стуков — лет сорок на вид, с зелёными глазами и лёгкой щетиной. Тем не менее что-то в нём было неправильным. На висках и скулах шевелились тонкие кривоватые линии, словно вживлённые под кожу. Одна из них — слева — врезалась прямо в разъём для чипа памяти.

Детектив не стал разбираться — кинулся на противника, прицелившись в солнечное сплетение. Охотник резво отпрыгнул в сторону, но Волков не дал ему опомниться и тут же засадил с ноги в бедро. Затем взмахнул кулаком снизу вверх. Костяшки Александра скользнули по подбородку чужестранца. Тот отпрянул, однако не упал. Вместо этого рубанул ребром ладони по шее детектива. Боль пронзила горло и вынудила стиснуть зубы. Волков поймал запястье нападающего, второй рукой схватился за его плечо и, дёрнув на себя, со всей силы впечатался лбом в переносицу Алексея.

Послышался мерзкий хруст.

Стуков не издал ни звука, гадко ухмыльнулся и сразу ответил — резко вогнал колено в живот детектива, с лёгкостью вырвался из хвата и нанес пару молниеносных ударов по рёбрам. Волков почувствовал, как дыхание спёрло. Потом его ноги подкосились из-за внезапной подсечки, и он тяжело рухнул на спину.

Затылок заболел, а в глазах вспыхнули ослепительные искры, но сознание не померкло. Рука нащупала нечто холодное и твердое — обломок арматуры, валявшийся в грязи. Инстинкт сработал быстрее мысли. Даже не пытаясь встать, Александр мгновенно взмахнул прутом и попал по лицу наклонившегося Охотника. Удар оказался точным — скула хрустнула, кожа разорвалась, кровь закапала. Чужестранец отшатнулся. Не застонал и остался на своих двоих.