Жатва. Том 1 (СИ) - Мичурин Артем

— Сущей ерунды.

Пиромант приподнял руку, и идущий в пяти шагах перед нами Жубер вспыхнул. Пламя не просто объяло его, оно будто бы рвалось изнутри. Дикий вопль, вышедший из капитанского рта, был недолог, но даже у меня от него кровь похолодела. Бедолага за секунды почернел и скорчился на земле, дымя и пыша жаром.

— Вот теперь порядок, — расплылся пиромант в довольной ухмылке.

Мы с Волдо обменялись многозначительными взглядами и молча продолжили путь.

Глава 43

Я никогда не боялся конкуренции. Да, в моём ремесле она высока, но в моём искусстве — отнюдь. У меня всегда было одно неоспоримое преимущество — я по-настоящему любил то, чем занимаюсь. Ой, ладно, кого обманываю. Я обожал свою работу. Души в ней не чаял. Кончал, планируя во сне следующее убийство. Плакал, вспоминая свои шедевры за стаканчиком горячительного. Я жил этим, не только в материальном, но и в ментальном плане. И уход от любимого дела убивал меня в последние годы. Нехватка адреналина пожирала мою личность похлеще альцгеймера. И сожрала бы без остатка, не опереди её пуля. Благословенная пуля, как я считал до недавнего времени. Ведь она даровала мне поистине безграничные перспективы. Но, в то же время, переместила на новое игровое поле с совершенно иными правилами. И я думал, что адаптировался к ним. Я полагал, что «опыт не пропьёшь», и мне не будет равных, как и раньше. Но вот я шагаю по мрачной холодной степи, и все мои мысли вертятся вокруг одного: «Перекрой ему кровоток, пока он не спалил тебя заживо». И я с сожалением понимаю, что в схватке один-на-один, случись она, всё будет решать не опыт, талант или умение, а вульгарные доли секунды, отделяющие каждого из нас от высвобождения магической спусковой пружины. И от результатов этого спуска не увернуться, ибо у этой «пули» нет скорости, нет траектории, и нет нелетальных попаданий.

— Ты не представился, — произнёс Глют, не прекращая творить огненные заклинания, будто дёргал затвор, проверяя, верно ли собран автомат.

— Можешь звать меня Колом.

— Прямо вот так? Без «мейстер», «сэр» или на худой конец «мсье»?

— Да, без официоза. Но, если желаешь, можешь добавлять «милорд» в начале и в конце обращения. Лишь бы тебе было удобно.

— Спасибо, обойдусь, Кол. Куда мы направляемся?

— Заберём двоих наших товарищей тут неподалёку, а дальше — куда укажешь. Ты ведь укажешь, правда?

— Не волнуйся, я выполню условия сделки. Хочешь больше колдунов в свою банду — будь по-твоему.

— Колдунов? Как грубо. Меня интересуют персоны с нетривиальными способностями. Ну, знаешь, с такими, которые могут превращать плохих людей в хороших, а неприступные крепости в руины.

— Понимаю. Цель?

— Больше хороших людей, меньше неприступных крепостей.

— А ты не любитель растекаться мыслию по древу. Мне нравится. Кто дал на меня наводку?

— Один хороший человек.

— Он мёртв?

— Нет, он из того редкого исключения, что даже будучи живым неплох.

— Да, таких мало.

— Сколько непризнанных дарований твоими стараниями могут пополнить мою банду?

— Ну… Если считать прямо по головам — пять.

— А есть ещё варианты?

Глют молча помялся, сообразив, наверное, что сморозил чушь.

— Будут мысли, где их искать? — продолжил я.

— Разумеется.

— Они настолько предсказуемы?

— Для меня — да. Для остальных — нет. Иначе мы не обсуждали бы их присоединение. Ведь сложно присоединить пепел.

— С кого начнём?

— С Барни. Его берлога ближе всего.

— Что за Барни? Расскажи о нём.

— Хороший парень, тебе понравится.

— Я не так чтобы большой ценитель парней. Конечно, из любого правила есть исключения, но сейчас меня интересуют другие его таланты. Давай поподробнее.

— Ну, Барни — это Барни. Здоровенный детина, много жрёт, мало говорит. Тупой, как наковальня, но это ему только на пользу.

— Почему?

— Если бы не тупость, Барни давно бы направил свои таланты в более доходное русло, нежели земледелие. А это для неопытного юнца верная дорога на костёр. Но Малыш Барни не из таких. Лет до восемнадцати он исправно таскал плуг и валил деревья в своей деревне. Вероятно, так продолжалось бы и дальше, но однажды судьба занесла в его края важного церковника. Карета увязла на раскисшей дороге, и вся многочисленная свита не могла её вытащить. На помощь согнали деревенских, ну и Барни в числе прочих. Парень — святая простота — недолго думая, взял ту карету за оглобли, да и протащил с десяток метров по дороге вместе с перепуганными упирающимися лошадьми. Церковнику такой поворот событий показался подозрительным. Он велел своей свите обездвижить Барни, с тем чтобы забрать того с собой и по прибытии тщательно изучить на предмет порчи Тьмой. Барни подобный расклад не понравился, и он голыми руками буквально порвал в клочья с дюжину сраных святош. А потом дал дёру. Я нашёл его страшно отощавшим и перепуганным. Пришлось долго завоёвывать доверие этого большого ребёнка. Но оно того стоило. В руках Малыша Барни сосредоточена чудовищная сила. А энергия душ повышает её кратно. Ты можешь шинковать людей мечом, я прожариваю их до хрустящей корочки, но ни один из нас не справится с крепкой запертой дверью или банальными оковами. Барни справится.

— Что ж, звучит неплохо. Насколько он управляем?

— Он послушный мальчик, если не применять к нему физическую силу. Это его бесит. Кстати, извини за капитана. Не хочу, чтобы ты решил, будто я какой-то психопат, не контролирующий свои порывы. Жубер сдал бы нас при первом удобном случае. Он же прожжённый вояка, такие могут мухлевать, подворовывать, но предавать — никогда.

— Вообще-то мой любезный оруженосец, — небрежно указал я на понурого Волдо, — сторговался с ним на тридцать душ за твою свободу, но я сделал поспешные выводы, и события устремились по несколько иному руслу. Так что, думаю, ты переоценил капитана. Принципиальности в нём было меньше, чем сострадания в моём сердце.

— Что ж, — нарочито смущённо развёл Глют объятыми огнём руками, — промашка вышла, стало быть.

— Да. Очень надеюсь, что при встрече с остальной частью моего трудового коллектива подобных промашек с твоей стороны не будет.

— А эта часть… Она…?

— Своеобразная. Одного зовут Красавчиком, вторую Хельгой. Оба неразговорчивы и обладают крайне скверным характером. Не пытайся им понравиться.

— И в мыслях не было.

— Славно. Знаешь, старайся вообще держаться от них подальше, хотя бы первое время. Я вас представлю, этим и ограничимся. Захочешь поболтать — обращайся ко мне, я парень общительный, и душеизлияния выслушаю, и непрошенным советом поделюсь, и нахер пошлю, когда надоешь. Но всё по-доброму, всё по-дружески.

— Без проблем. Какие у них способности?

— У Красавчика выдающийся талант к максимально кровавому умерщвлению и чрезвычайно отвратительному пожиранию всего, что ему не нравится, или нравится, или на что укажу я. Ещё он умеет вылизывать яйца в самый неподходящий для этого момент. Ну а Ольга… Прости, Хельга — она наш талисман, и души не чает в Красавчике.

Глют весьма выразительно поджал губу и задрал бровь:

— Обычно бабу в банде держат лишь тогда, когда она незаменима. Талисман, говоришь?

Терпеть не могу болванов, но слишком умных ненавижу вдвойне. То ли Арабель решила надо мной подшутить, то ли сама была дезинформирована. Но на дремучего крестьянина старина Глют похож так же, как я на бабку-повитуху.

— А ты сам откуда будешь? — решил я сменить тему, не утруждая себя плавными переходами.

— Можно подумать, тебе это неизвестно, — делано удивился пиромант.

— Я знаю лишь то, что люди говорят. Хотелось бы услышать об этом из первых уст.

— И что же говорят люди?

— Судачат, будто ты из простых, чуть ли не за сохой всю жизнь ходил, мирился, терпел, а потом, мол, что-то в башке щёлкнуло, и пошёл угнетателей направо-налево жечь.

— В этой истории тебе что-то кажется недосказанным?