Роботы-доставщики с моноколёсами проносились мимо, а из киосков доносились зазывные крики вроде «самый сочный шаурма!».
Улица воняла выхлопными газами. Всё как обычно. Грязно, шумно и суетливо.
И тут я увидел её.
Девушка. Хилварианка.
Она стояла на пешеходном переходе, совершенно не замечая творящегося вокруг хаоса.
Словно светлячок, заплутавший в тёмном лесу.
В руках она держала толстенный медицинский справочник и с таким увлечением его листала, будто там скрывались ответы на все вопросы мироздания.
Короткая юбка, белая блузка. На плече — сумка с книгами. На голове — массивные наушники, отрезавшие её от лишнего шума.
По всему выходило, что она — студентка-медик, слишком погружённая в учёбу, чтобы замечать реальный мир.
А мир вокруг, мягко говоря, не являлся библиотечным залом.
Светофор загорелся зелёным, толпа хлынула по зебре.
Девушка, не отрывая взгляда от книги, двинулась вместе со всеми.
Оглушительный визг шин.
Из-за угла вылетел здоровенный чёрный внедорожник.
Из люка в его крыше торчал какой-то урод в тактическом доспехе и с автоматом в руках.
ТРА-ТА-ТА! — загремели выстрелы.
Из-за поворота показалась вторая машина, из окон которой тоже отвечали огнём.
Обычная бандитская разборка.
Толпа на переходе с воплями бросилась врассыпную.
А хилварианка… она отреагировала слишком поздно. Видимо, музыка в наушниках перекрывала выстрелы.
Наконец девушка подняла голову.
Её жёлтые глаза расширились от изумления.
Она замерла, словно оленёнок, попавший в свет фар. Прямо на пути несущегося на неё внедорожника.
Я даже не думал.
Моё тело среагировало раньше сознания.
Рывок вперёд. Три быстрых шага, и я уже рядом.
Сбил её с ног, обхватив поперёк талии, и откатился в сторону, прикрывая своим телом.
Машина пронеслась совсем рядом, обдав горячим ветром.
Пули разнесли пару витрин и фонарный столб, посыпались искры.
А потом ГРОХНУЛО!
Киоск с тем самым «сочным шаурма» взлетел на воздух огненным шаром.
Похоже, шальная пуля пробила баллон с пропаном.
В небо взметнулся столб чёрного дыма и ошмётки лаваша.
Вокруг царила паника. Люди орали, кто-то уже звонил в полицию, хотя вой сирен и так приближался.
— Ты в порядке? — спросил я, приподнимаясь.
Девушка лежала на асфальте, широко раскрыв глаза. Её золотые радужки полыхали, как два маленьких солнца.
— Я… да, — она медленно села, растерянно запустив пальцы в волосы. — С-спасибо.
Вокруг валялись её учебники, выпавшие из сумки. Один из них раскрылся на странице с какой-то жутковатой схемой кровообращения. Я молча собрал книги, отряхивая от пыли, и протянул ей.
Потом встал на ноги и протянул ей руку, помог подняться.
— Ты вообще смотрела, куда идёшь? — проворчал я.
— Ну… — её кожа вспыхнула ярче от смущения. Очаровательное зрелище. — Я… там было очень интересно…
Вдалеке ещё слышались отголоски автоматных очередей — погоня уходила вглубь городских кварталов. Я поморщился, посмотрев в том направлении, и снова перевёл взгляд на испуганную девицу.
— Ладно, пойдём вон туда, — кивнул я на вывеску ближайшей забегаловки. — Пока копы не начали оцеплять район и задавать вопросы свидетелям.
Кафе «У Безумного Слизня» оказалось на редкость подходящим местом… если, конечно, вы не брезгуете тем, что весь персонал — лимаксийцы.
Крошечное помещение с поцарапанными столами и шаткими стульями. Пахло кофе и чем-то, напоминающим влажную землю после дождя. Зато здесь не стреляли.
Я усадил зелёную незнакомку за угловой столик.
Она слегка дрожала, её длинные пальцы судорожно вцепились в ремешок сумки.
— Эй, ты как? — спросил я, наклоняясь через столик.
Она медленно подняла на меня глаза.
— Я… я не знаю. Всё произошло так быстро. Я даже не поняла, что случилось.
— Ну, в Лиходаре так бывает, — я махнул официанту.
К столику неспешно подошёл лимаксиец в аквариумном экзоскелете. Его склизкое тело неприятно перекатывалось внутри стеклянного ложа, но манипуляторами он управлял ловко.
— Два кофе. Покрепче.
Зелёная дева уставилась на меня так, будто я предложил ей выпить жидкий азот.
— Я никогда не пробовала кофе, — заявила она.
— Серьёзно? — моя бровь непроизвольно поползла вверх. — А что пьют хилварианцы?
— Обычно чай из люминесцентных водорослей. Он успокаивает симбионтов. Кофеин может вызвать у них стрессовую реакцию.
— Симбионтов? — переспросил я, вспоминая обрывки информации о её расе.
— Да, — девушка слегка улыбнулась. — Микроорганизмы, которые живут в нас. Мы с ними… одно целое.
— Ну, тогда не будем заставлять твою микрофлору нервничать.
Я снова подозвал официанта-слизня.
— Отмена одного кофе. Вместо него — что у вас есть успокаивающее и без кофеина?
Лимаксиец что-то пробулькал, и на дисплее экзоскелета высветилось меню.
Я ткнул пальцем в строку «Флорианский цветочный нектар».
Вскоре перед нами поставили две дымящиеся кружки. Моя — с чёрным, как безлунная ночь, ароматным кофе. Её — со странной, слегка мерцающей розовой жидкостью, от которой пахло цветами и каким-то сиропом.
Хилварианка сделала маленький глоток, и её глаза удивлённо расширились.
— Вкусно! Надо же, оказывает, флорианские напитки очень даже ничего.
— Рад стараться, — хмыкнул я, отхлебнув свой кофе. Горечь приятно обожгла язык. — Так чем ты так увлеклась, что чуть не отправилась на тот свет под колёсами? — спросил я и тут же осёкся.
Нехорошо ведь напоминать, у барышни и так стресс на всё светящееся лицо.
Но она даже не заметила моей бестактности.
— Я читала про синдром К’тарри у флоксийцев, — ответила она тихо, но в голосе послышались нотки энтузиазма.
— Про что, прости?
— О, это совершенно удивительное заболевание! — её золотые глаза неожиданно вспыхнули неподдельным восторгом, а зелёное свечение кожи стало чуть интенсивнее. — Есть такой паразит, Haematocrystallis cyanorrhoea — Гематокристаллис синеводный. Это эндопаразитический микроорганизм, который поражает гемолимфатическую систему флоксийцев. Вы только представьте, он встраивается в клеточные мембраны, изменяя структуру их синей гемоцианиновой крови и провоцируя её постепенную кристаллизацию!
— Что? — охренел я от потока терминов.
Но девушка, очевидно, расценила это как желание узнать больше.
Она подалась вперёд и продолжила расстреливать мой мозг из крупнокалиберной винтовки:
— Паразит проникает в организм через слизистые оболочки, после чего мигрирует прямиком в кровоток. Там он начинает выделять особый биохимический катализатор, который связывает медьсодержащие пигменты крови, гемоцианины, формируя микрокристаллы оксида меди. Это невероятно элегантный патогенез! Скорость прогрессирования зависит от иммунитета носителя — от нескольких недель до нескольких месяцев. На ранней стадии под кожей появляются так называемые «морозные узоры» — это первые кристаллы, формирующиеся в капиллярах. Затем у больного появляется ощущение «хруста» в суставах при движении. Представляете? Суставы буквально хрустят кристаллами!
Она говорила об этом с таким упоением, с каким другие девушки рассказывают о любимом фильме.
— Дальше — больше! Начинается окоченение мышц, потому что разрастающиеся кристаллы блокируют нервные импульсы. И появляется потрясающий побочный эффект — свечение вен в темноте! Это люминесценция кристаллов. А в терминальной стадии происходит полная, тотальная кристаллизация всех мягких тканей. Тело превращается в хрупкую синюю статую, которая сохраняет форму погибшего.
Хилварианка сделала драматическую паузу, отпила розовый нектар и продолжила с ещё большим жаром:
