Это было до посещения завода и моего обещания взять её в долю.
Даже отпустило, а то испугался. Она просто быстрее соображает, поняла, что с женой я расставаться не намерен, а вот с заводом могу, и ей грех этим не воспользоваться.
Моя сестра умнее и хитрее чёрта. Это нужно взять на заметку, и не забывать ни на секунду, особенно разговаривая с ней.
Аристократ внезапно стушевался, так же как я, видимо, это первое оскорбление, какое он удосужился получить, да ещё от краснолицей женщины с накрученной на голове чалмой из полотенца. Но уступать не намерен, ещё немного и решится на отчаянный шаг, применить силу, и утянуть мою жену, чувствую в нём такой порыв. Потому осторожно пытаюсь сгладить ситуацию, вытолкать наглого гостя я всегда успею:
— Хорошо, позвольте сгладить накал страстей. Будьте любезны, поясните ещё раз, с чего вдруг вы именно сейчас приехали? Почему такая спешка, и кто такой этот новый, загадочный жених, готовый взять за себя разведённую женщину…
— Во-первых, она сбежала с вами, не оставив никаких данных о себе, пряталась в этой богом забытой провинции два года, и ничем не выдала себя.
— Может быть, на то были весомые причины? — продолжаю допрос и чувствую, как Алёна ещё крепче сжала мою руку.
— Детская наивность и глупость. Однако, во-вторых, она княжна, из слишком знатного рода, её родословную невозможно игнорировать, и её жених, в отличие от вас, молодой человек, весьма ценит происхождение, также он готов предоставить отличное содержание жене…
Княжна?
Моя жена — княжна?
Новость вихрем пронеслась в сознании, сметая здравый смысл, в этот момент Елена что-то ответила, из серии: «Знаем мы вас, новосделанных князей. Не смешите!».
Аристократ фыркнул, а я успел собраться:
— Другими словами, она сбежала от вас, чтобы не быть проданной, её родословная — отличный товар, а раз вы дядя, значит, её родителей нет, и вам реально позаботиться о её счастье в голову не приходило. Всё это видно без расследования. У нас с женой были некоторые недомолвки и разногласия, но с этого утра всё иначе, я люблю её, она любит меня, и мы вполне состоятельные.
Алёна всё ещё под гипнотическим воздействием, я для неё якорь, если бы дядя заявился в тот момент, когда нас не было, то он увёз бы её навсегда. Его нужно любым путём выставить из дома, чтобы он не мог на нас воздействовать.
Из-за моей спины послышался нежный голосок Алёны и самый разумный аргумент в пользу задержки:
— Дядя, благодарю за заботу, но тут такое дело, моего мужа, недавно похищали, требовали выкуп, тот самый завод. И сейчас очень важный следователь ведёт это непростое дело, и я не могу уехать, пока не подпишу бумаги. Всего неделя, а после, если вы сами не передумаете, и моё положение в этой семье не изменится, то я уеду с вами.
Снова мы все переглянулись, прикидывая слабые и сильные стороны.
— Господа, кто не успел отобедать, милости просим к столу, у нас уха и знатные щучьи котлеты, да закусь всякая, чем бог послал, извольте отведать, — няня внезапно возникла в центре зала с ведром воды и мгновенно прекратила противостояние.
— Хорошо, приготовьте мне комнату, я остаюсь на несколько дней, но как только бумаги будут подписаны, мы проедем в управу. Ваш брак не имеет законной силы, так как детей нет, достатка, как я посмотрю, тоже нет. Благодарите вашу служанку, если бы не уха…
Да уж…
Если бы не уха.
В этот момент я увидел, очень странное, даже пугающее явление. Тот песок, что привезла с собой Елена, и я лично высыпал на улице у входа в дом, тоненькой блестящей змейкой или позёмкой прополз в дом. Он неожиданности я даже не успел сообразить, что с этой ерундой делать: давить, выметать, кричать «караул»? И к счастью, никто кроме меня песочную аномалию не заметил.
«Песчаная змейка» блеснула и исчезла в широкой щели деревянного пола.
Кажется, я сам сейчас начну проситься с этим дядей или Еленой уехать куда подальше, это место небезопасное, и не только в периметре завода.
Глава 9
На чистую воду
Нас захватила бытовая суета, поздний обед, распределение по комнатам очередных гостей. Няня посетовала, что если господ разместить мы ещё можем, то со слугами — форменная беда. Кучера разместились на сеновале, а секретарю князя постелили в небольшой комнатке, где раньше жила прислуга. Другие комнаты завалены старой мебелью, и сейчас их освободить нет ни сил, ни желания.
Самого же князя Велемира Модестовича Раевского определили на постой в светлой комнате на втором этаже, чуть подальше ото всех наших спален. На всякий случай я запер библиотеку на ключ. Мог бы сказать, что в своём же доме никому доверия нет, но это по сути, и не мой дом. Я вообще здесь случайный «пассажир» и самое ужасное, не могу найти время для изучения информации о своём прошлом, да и достоверного источника тоже не найти.
Алёна шёпотом попросила няню подать ей уху в спальню, и это разумная просьба, ведь дядюшка у нас не теряет надежды подчинить себе прыткую племянницу, а я не теряю надежды, уговорить её остаться со мной.
Но после слов, о её высочайшем статусе, надежды эти таят на глазах.
Сам снова хватаю у Федоры Карповны поднос и спешу в комнату жены, нянюшка перестала оказывать сопротивление и занялась другими «гостями», шепнув, что как мухи слетелись, не к добру это. В чём-то она права, но развивать сии разговоры не хочется.
Спешу к жене, радуясь, что есть весомый повод с ней остаться один на один.
— Алёна, это я и с обедом, пусть Елена развлекает твоего дядю, но у меня вдруг к тебе появился разговор.
— Ах, не надоело ещё разговоры говорить? — она сидит в комнате, поникшая, уставшая и напуганная, на коленях какие-то бумаги, должно быть, те самые, что я хотел найти и проверить.
— Надоело, но, к сожалению, поводов всё больше! Скажи мне, дорогая жена, я знал, что ты княжна?
Она вскинула на меня раздражённый взгляд, поморщилась, но ответила честно:
— Нет!
— Та-а-а-ак! Что ещё я о тебе не знал? И как так получилось, что ты выбрала меня, хотя это понятно. Ты прекрасная, как первая роза, я чертовски привлекателен, мы созданы друг для друга. И всё же, почему ты не призналась? Почему сбежала из дома?
— Ты сам уже ответил на этот вопрос, мой титул — отличный товар. Очередь из старых, уродливых мужчин выстроилась в ряд. У меня была старая метрика, чуть-чуть скинула возраст, всего на два года, да у меня есть настоящий паспорт, где указан мой титул. А в метрике его нет. Это не возбраняется. Я не преступница. Просто хотела прожить счастливую жизнь, но ты и этого не смог мне дать.
Снова неприятное удивление. Хорошо, что я поставил на стол поднос и рукой указал жене, что пора бы браться за еду, она встала и протянула мне папку с документами:
— Это, вроде как, твоё. Документы на завод в полном порядке, и, кстати, вы владеете им уже шесть поколений, и вряд ли сможете продать. Но я оценила твоё желание обменять любимый завод на право быть со мной, такой поступок говорит о многом. Хотя уже поздно…
Пододвигаю стул и помогаю ей сесть, сам же сажусь напротив и открываю папку, её слова подтвердил первый же документ, от которого у меня по спине пробежало стадо ледяных мурашек.
Шесть поколений? И за это время ничего не изменилось? Заводишко? Такой маленький и старенький, и никто из предков не додумался его сделать прибыльным? Стекло же всегда ценилось и ценится, тут уже можно было с золота есть и пить.
Можно дальше не листать документы, и так понятно, что карьер — аномальная зона, а наш род, какие-то смотрители. Типичная мистическая история, если бы не оживший песок, я, наверное, отбросил бы эту идею, как бред, но теперь не могу.
Алёна не спеша, ест вкусную наваристую уху, но без аппетита, подолгу помешивая ложкой в тарелке и без того остывший суп.
