Процесс напоминал рождение щенка от очень капризной и говорящей породы. Сначала появились её руки, цепляющиеся за всё подряд, затем голова с растрёпанной причёской, выражающая крайнее негодование. Потом последовала отчаянная борьба за плечи и, наконец, с громким хлюп ом* и потерей одной туфельки, Мэйлинь вывалилась наружу, прямо на Лань. Они обе с глухим стуком рухнули на мягкую, к счастью, землю сада.
Сяофэн, оставшаяся внутри, на мгновение застыла в панике. Потом, собрав волю в кулак, она с неожиданной ловкостью вскарабкалась на сундук и, как заправский разбойник, перемахнула через подоконник, приземлившись куда изящнее своих сестёр.
Три принцессы лежали на сырой земле, отдышиваясь. Они были грязные, в паутине, одна — без туфли, их роскошные наряды превратились в лохмотья. Но над ними сияли звёзды, а в лицо дул свежий ночной ветер. Они были на свободе. И теперь им предстояло решить, что делать с этой свободой дальше.
Три запылённые, измявшиеся и слегка подрастрёпанные тени принцесс застыли в кустах у южной стены. И тут их ждала первая удача за весь этот бесконечный вечер. Там, где по всем законам жанра и логики должен был стоять грозный караул, царила звенящая пустота. Факелы не горели, и лишь луна слабо освещала массивные каменные плиты.
— Смотри-ка, — прошептала Сяофэн, с недоверием выглядывая из-за лысого куста сирени. — Ни души. Неужели они все на пир победа ушли?
— Неразбериха, — с внезапной проницательностью заметила Тан Лань, счищая с лица паутину. — Смена власти. Новые приказы ещё не разослали, старые караулы, наверное, разбежались или их перераспределяют. Нам невероятно повезло.
Мэйлинь, сидя на земле и пытаясь отряхнуть своё порванное платье, фыркнула.
— Конечно, повезло! Разве могло быть иначе с такими знатными особами, как мы? Сама Судьба на нашей стороне! Теперь бы найти приличный паланкин…
— Мэйлинь, — голос Лань приобрёл опасную мягкость. — Паланкина не будет. Теперь думаем, как через стену.
Воцарилась пауза, наполненная звуками ночного сада.
— Так… через стену? — переспросила Сяофэн, скептически оглядывая высокую, гладкую каменную кладку. — Ты предлагаешь нам, дочерям императора, карабкаться, как каким-то уличным воришкам?
— А у тебя есть верёвка с крюком? — с надеждой спросила Мэйлинь, явно что-то подобное видевшая в народных пьесах.
— Нет у меня верёвки с крюком! — раздражённо прошипела Лань.
— Может… может, поищем калитку для слуг? — робко предложила Сяофэн. — Обычно они есть.
— Ага, и нарваться на кухонного мальчишку, который поднимет тревогу! — парировала Мэйлинь. — Нет уж, лучше уж с достоинством… как-нибудь иначе.
— Предлагай «иначе»! — нетерпеливо сказала Лань. — Главные ворота не вариант, там точно есть стража. Или ты хочешь подойти и сказать: «Здравия желаю, мы сбежавшие принцессы, пропустите, мы на прогулку»?
Мэйлинь надула губы.
— Я бы так и сказала! Ещё б они меня, осмелились бы не пропустить!
Сяофэн покачала головой, её лицо выражало глубокую печаль.
— Пока мы тут спорим, караул могут как раз прислать. Видите ту старую плакучую иву? — она указала на дерево, чьи ветви почти касались верхушки стены. — Она старая, полусгнившая… но, кажется, может нас выдержать. Если залезть на неё и перебраться на стену… а там, глядишь, с внешней стороны будет что-то, за что можно зацепиться.
Лань и Мэйлинь уставились на дерево с одинаковым сомнением.
— Лазать по деревьям? — с достоинством произнесла Мэйлинь. — Это же… негигиенично. На коре могут быть жуки.
— А в тюрьме было гигиенично? — резонно заметила Лань, уже оценивающе глядя на иву. — Жуков побоимся, а демонов Цан Синя — нет? Идём. Я первая.
Их побег продолжался, и теперь ему предстояло приобрести новый, совершенно неаристократичный навык — древолазание.
План, предложенный Сяофэн, при ближайшем рассмотрении оказался ещё безумнее, чем можно было предположить. Плакучая ива действительно была старой и корявой, но её ветви выглядели хрупкими, а ствол покрыт скользким мхом. И самое главное — до самой нижней, достаточно толстой ветви нужно было ещё дотянуться.
Тан Лань, оценив обстановку, поняла, что её длинное, и без того порванное платье, сейчас является главным врагом.
— Держите, — коротко бросила она сёстрам и, схватив обеими руками подол своей дорогой шелковой одежды, с силой рванула его вниз.
Раздался оглушительный (им так показалось) звук рвущегося шёлка. ХРРРЯСЬ! Платье превратилось в нечто экстравагантное и крайне вызывающее, открывающее ногу почти до самого бедра.
Со стороны Мэйлинь раздался звук, средний между астматическим приступом и предсмертным хрипом. Она отшатнулась, схватившись за грудь, её глаза выкатились из орбит.
— Ты… ты… опозорила род на триста лет вперёд! — выдохнула она, задыхаясь. — Императорская дочь… в таком виде! Это хуже, чем смерть!
— Смерть у нас запланирована на утро, — сухо заметила Лань, подходя к дереву. — А сейчас у нас запланирован побег. Молчи и карабкайся.
Схватившись за шершавую кору, она с неожиданной ловкостью подтянулась и забралась на нижнюю ветку. Процесс сопровождался энергичным шуршанием и скрипом дерева. Сидя на ветке, она протянула руки вниз.
— Сяофэн, давай! Хватайся!
Сяофэн, покряхтывая и молясь всем богам, позволила сестре втянуть себя на дерево. Оно тревожно закачалось. Затем настал черёд Мэйлинь. Та подошла к дереву, как к эшафоту.
— Я не могу… Мои ногти… мой маникюр…
— ТАН МЭЙЛИНЬ! — гаркнула Лань шёпотом, но с такой силой, что та вздрогнула. — ЛЕЗЬ!
Пришлось лезть. Процесс напоминал попытку водрузить в воду кошку, не желающую купаться. Мэйлинь визжала при каждом касании коры, её ноги скользили, а Лань и Сяофэн, вцепившись в неё, с трудом затащили её на ветку, где все трое сидели, обняв ствол, как испуганные белки.
Финальный аккорд — прыжок на стену — оказался самым драматичным.
— Тебе нужно допрыгнуть, — указала Лань на широкий гребень стены в паре метров от них.
— Я не прыгунья! Я принцесса! — заявила Мэйлинь.
— Принцессы, которых поймают, станут бывшими принцессами, — парировала Лань.
Мэйлинь оттолкнулась от ветки. Прыжок был некрасивым, но эффективным. Она приземлилась на стену на четвереньки, с громким шлепком.
— Ну рас она допрыгнула, значит теперь и мы можем. Надо же было на комто сначала проверить, — улыбнулась Лань, сяофэн с шумом хикнула.
— Тебе нужно допрыгнуть, — указала Лань на широкий гребень стены в паре метров от них.
— Я не прыгунья! Я принцесса! — заявила Мэйлинь.
— Принцессы, которых поймают, станут бывшими принцессами, — парировала Лань. — Я первая.
Она оттолкнулась от ветки. Прыжок был некрасивым, но эффективным. Она приземлилась на стену на четвереньки, с громким шлепком.
— Твоя очередь, — прошипела она Сяофэн.
Та, зажмурившись, прыгнула следом. Приземление было мягче, но она чуть не скатилась обратно, и Лань успела схватить её за рукав.
На дереве осталась одна Мэйлинь, сидевшая в позе полной кататонии.
— Я не смогу!
— Прыгай, или мы оставим тебя! — уже почти крикнула Лань.
— Нет! Не бросайте меня! — взвыла Мэйлинь и, отчаянно оттолкнувшись, полетела вперёд с закрытыми глазами.
Её полёт был стремительным и абсолютно неконтролируемым. Она врезалась в сестёр, и все трое свалились в кучу на широком гребне стены, едва не слетев с другой стороны. Они лежали, тяжело дыша, грязные, в листьях, с оборванными ногтями и одеждой. Но они были на стене. А внизу, под звёздным небом, лежала свобода. Правда, трёхметровой высоты. Но это уже была следующая проблема.
Три принцессы, напоминавшие теперь стаю перепачканных в грязи и листьях летучих мышей, лежали на широком гребне стены и с ужасом смотрели вниз. Три метра вниз казались им пропастью.
— И что теперь? — прошептала Сяофэн, с тоской глядя на тёмную бездну. — Прыгать?
— Ни за что на свете! — заявила Мэйлинь, вцепившись в каменную кладку. — Я сломаю ногу! Или шею! Или своё достоинство!
