Думать об этом было больно.
Саквояж нашёлся в шкафу. Но даже платья, число которых не так уж сильно увеличилось за эти месяцы, отказались туда вмещаться. Что уж говорить о дорогих моему сердцу вещах, которые я просто не могла оставить тут? Вышитая скатерть от Мирданы, резной светильник, набор чашек с блюдцами, ваза… Ваза? Нет, вазу я брать с собой не собиралась. Лучше на прощание разбить её о голову одного журналиста. И заодно отдать кольцо, которое так и лежало в коробочке на кухне.
Зачем было его хранить? Я не собиралась принимать предложение, но при этом и не могла представить, что откажусь окончательно. Теперь-то уж придётся.
— Пс-с-ст, — раздалось из коридора, и я словно очнулась, только сейчас заметив, что сижу и бездумно рассматриваю свои руки.
— Что там?
Коббарра явно меня куда-то звала. Пришлось встать и отправится за ней. К счастью, идти было недалеко — всего лишь до тайника, который мы нашли с Эллой, и где остались лежать документы Таты. Точно. Письмо, которое надо прочитать после бала. Видимо… сейчас?
Хорошо, что Саюши напомнила. В голове было пусто-пусто, и это помогало не переживать произошедшее заново. Взяв послание, я вернулась в комнату и распечатала плотный конверт. Лениво пробежала глазами первую строчку с именами отправителя и получателя, уверенная, что всё написанное больше меня не касается — ведь я завтра уеду из Рейвенхилла. Но буквально через секунду поняла, насколько сильно заблуждалась.
«Императорские оракулы тоже ошибаются, несмотря на то, что им дозволено видеть гораздо больше, чем остальным предсказателям. И да, императорским оракулом последние тридцать восемь лет была я».
Листы с шорохом выпали из рук и разлетелись по всей комнате. Я бросилась их подбирать, пытаясь осмыслить прочитанное. Кем была Тата? Серьёзно? Наведённое спокойствие разлетелось под напором изумления и любопытства.
Про императорского оракула было ничего не известно, кроме того, что он существует и помогает правителям в самых сложных делах, например: предотвращение государственных переворотов.
Мысль пронзила настолько внезапно и была такой абсурдной, но при этом интуитивно правильной, что даже дыхание перехватило. Я замерла, как стояла — на коленях, почти дотронувшись пальцами до исписанного листа. Государственные перевороты⁈ Вообще-то, я слышала совсем недавно про один такой.
Переборов изумление, я схватила страницу и попыталась отыскать последнюю. Та залетела под кровать, и пришлось долго шарить там, пока пальцы не наткнулись на часть письма. Наконец, можно было продолжать чтение.
* * *
«Я виновата и в том, что не смогла противостоять давлению императора, и в том, что забыла истинное предназначение служителей Ошура, сосредоточившись только на смутном будущем, отбросив важность настоящего. Ты же помнишь, каково наше предназначение?»
— Давать новый шанс и возможность восстановить справедливость там, где она нарушена, — прошептала я.
«В своей слабости я позабыла, что наш бог, конечно, переменчив, но всегда встаёт на сторону ищущих правды. Поэтому я виновата перед той несчастной девочкой — сестрой господина Хантли, погибшей от руки собственного мужа».
— О, только не говорите мне…
'В первом варианте будущего именно Филипп Хеммерли раскрывал заговор, который на момент прочтения тобой этого письма, уже должны были предотвратить Виктор Бранс, Вероника Невис и Эрнет Хантли.
Но тогда мы с императором не знали ни кто заговорщики, ни когда всё должно случиться. Только личность человека, который поможет этого избежать. Я закрыла глаза на ту вероятность, где Филипп совершает убийство, понадеявшись на чужую человечность и благоразумие, вместо того, чтобы защитить невинную жертву и найти другую возможность предотвратить смену власти. Ещё меня сбило с толку то, что как бы ни поступил лорд Хеммерли, он в любом случае должен был стать ключевой фигурой для предотвращения переворота.
Именно эта избранность, и в некотором смысле предопределённость, заставили меня отбросить мысли, что всегда есть возможность пересмотреть план и найти другой способ достижения цели. Я не смогла противостоять настояниям императора, желающего избежать насильственной смены власти, но не знающего, с какой стороны ждать удар. Всё это привело к тому, что я дала совет сохранить Филиппу жизнь, вместо того, чтобы наказать за убийство жены. Ведь никакой поступок в будущем не может оправдать уже состоявшееся преступление, и самым признанным героям не позволено совершать злодеяния, даже с учётом их прошлых или будущих заслуг. Но я решила иначе.
Тогда-то Ошур от меня и отвернулся'.
— Ох-х-х… — Сочувственный выдох вырвался непроизвольно. Сама я никогда не попадала под гнев переменчивого бога, разве что в тот момент, когда он рявкнул на меня из-за рейхана. Но и без печального опыта было ясно, что подобную немилость перенести очень тяжело.
«Не знаю, пригодится ли тебе мой совет и опыт, но помни одно, Амелия: Ошур никогда не даст защиту тем, кто попрал справедливость. А я, прикрываясь его волей, пыталась спасти преступника, заслуживающего высшей кары, и пусть руководствовалась благими целями, но они никогда не станут достаточным оправданием для всего произошедшего».
Поразительно, как всё оказалось связано. И запутано. Тата пыталась защитить убийцу Элеоноры, который должен был предотвратить заговор Леофика Бранса. Но…смену власти предотвратили и без него.
'Итак, Ошур отвернулся от меня, но не лишил дара. О, желаю тебе никогда не узнать, что чувствуешь, когда нити будущего осыпаются в руках, оставляя лишь обрывочные видения и воспоминания о прошлых гаданиях. И совсем неудивительно, что воля одного человека в тот момент оказалась сильнее и моей, и императорской воли. Эрнет Хантли вместо нас восстановил справедливость, но отчасти принял на себя судьбу лорда Хеммерли. С того момента его жизнь была во многом предопределена.
Чтобы вернуть расположение бога, я должна была исправить собственные ошибки. И если нити жизней Виктора Бранса и Вероники Невис сами стремились встретиться и переплестись, то будущее Хантли отказывалось меняться в угоду моему новому плану в той степени, в какой это было необходимо. Этим человеком совершенно невозможно управлять!'
Почему-то от этих слов стало смешно. Эрнет умудрился не угодить даже незнакомой с ним гадалке. Впрочем, Тата тоже пыталась использовать нас всех втёмную, и, судя по всему, в этом преуспела.
«Перебрав тысячи узелков и проследив сотни нитей, я, наконец, нашла то, что объединило всех участников и обеспечило максимальную вероятность благоприятного исхода. Это ты — Амелия».
* * *
— При чём тут я?
Уж я-то к предотвращению переворота отношения не имела. Просто немного помогла Нике. Но неужели этот внезапно свалившийся на меня салон гаданий был частью плана? А я воспринимала это просто как… подарок судьбы, которые так часто на меня сыпались.
'Не буду лукавить и скажу прямо, что давно хотела предложить тебе занять своё место, но не находилось удобного случая. Казалось, что ты ещё очень молода, недостаточно опытна, не так виртуозно владеешь даром, как хотелось бы, не познала все грани жизни, чтобы строить основательные планы, а не воздушные замки. И слишком оптимистично смотришь на жизнь. Всё это, конечно, отговорки ворчливой старухи, не желающей расставаться со своим положением и уходить на покой. Что ж, случай (или воля Ошура — я перестала их различать) расставил всё по своим местам. Теперь ты здесь. И как бы меня ни тревожила твоя неопытность, уверена, что ты достаточно разумна, талантлива и добра, чтобы справиться со всеми трудностями, которые на тебя свалились здесь — в Рейвенхилле. Но вернёмся к моей истории.
Так уж вышло, что единственным способом влиять на действия лорда Хантли оказалась ты. Поверь, я просмотрела тысячи вариантов, составила сотни комбинаций и потратила на изучение ситуации несколько месяцев… Будущее его становилось податливым только тогда, когда ваши нити сходились друг с другом'.
