Вы (влюбитесь) пожалеете, господин Хантли! (СИ) - Ильинская Екатерина

Я убрала листы в конверт и пошла умываться. Всё завтра. Последняя мысль перед тем, как провалиться в спасительный сон, навеянный коббарой, была о том, что прочитать гадости в газете, всё-таки лучше, чем пожар, в котором могла пострадать Саюши.

Глава 66

Эрнет Хантли

— У госпожи Ковальд день рождения в апреле, а не в августе.

Джейк сидел на стуле перед рабочим столом Хантли и перебирал карточки с адресами и именами людей, к которым ему предстояло сходить.

Редакция газеты была ещё открыта, но людей почти не осталось. Макет утреннего выпуска со всеми скандальными новостями о нападении Сандры на Лейралию на балу и последовавшим за этим арестом племянницы мэра был уже утверждён редактором. А спецвыпуск готовил сам Эрнет.

— Считай, мы решили всё подготовить заранее, — не отвлекаясь от переписывания, сказал Хантли.

— На восемь месяцев? — ехидно уточнил мальчишка.

— Значит, с некоторым опозданием, — ответил Эрнет, не поднимая головы.

— Всего-то на четыре, ага…

Хантли, наконец, отложил перо и строго посмотрел на помощника.

— У тебя есть возражения?

— Нет, что вы, никаких. — Хитрая улыбка на лице паренька говорила, что он считает всё происходящее крайне забавным. — Только я не понял, почему всё это оказалось у вас, если я отдал их мэру.

Хантли потёр переносицу и подумал, что объясниться всё же стоит, в конце концов, без Джейка всё могло бы закончиться совсем иначе, поэтому записи пришлось отложить в сторону. Эрнет сцепил пальцы и внимательно посмотрел на мальчишку, пытаясь внушить ему хоть каплю серьёзности. Тот нахмурился и слушать принялся гораздо внимательнее.

— Мне сразу стало понятно, зачем мэр пытался подкупить тебя и забрать это. — Эрнет кивнул на стопку тетрадей на столе. — И очевидно, что если бы ты отказался, то он, во-первых, отомстил бы тебе напрямую или через мать, а во-вторых, придумал бы что-то другое для шантажа Амелии. То, что предотвратить было бы гораздо сложнее. А тетради… Он уже однажды пытался напечатать эту информацию в газете по официальному запросу, но тогда оглашение заменили на эксперимент с гаданием. Господин Панс любит действовать проверенными методами и сейчас решил довести до конца то, что не удалось сделать в прошлый раз. Поэтому отдал все записи именно мне, а не другому журналисту или городским сплетницам. Рассчитывал на мою нелюбовь к гадалкам и полагал, что я с радостью всё опубликую. Чего, естественно, не произойдёт. Я просто забрал у него предмет шантажа, но он уверен, что всё ещё руководит процессом, поэтому никаких дополнительных мер против Амелии не предпримет.

— Госпожа Ковальд вас убьёт. И меня, наверное, тоже. — Джейк шмыгнул носом, хотя расстроенным не выглядел. — Почему просто не отдать ей тетради и не рассказать всё?

— Потому что это, в том числе, мой способ извиниться. — Хантли побарабанил пальцами по столу и добавил. — И, конечно, я всё верну и объясню.

Джейк бросил взгляд на соседний стол, где лежала ещё не отпечатанная утренняя газета, и зафыркал от сдерживаемого смеха.

— А господину Пансу точно будет, чем заняться в ближайшее время… — Мальчишка улыбнулся так, что сверкнули зубы. — Молодую госпожу Панс арестовали, и, сдаётся, у него теперь совсем другое в голове.

Хантли кивнул, но внутри что-то царапнуло. Как будто существовал некий неучтённый фактор, но… Всё было предусмотрено. Опасаться мэра сейчас не стоило: он занимался вызволением Сандры из тюрьмы и был уверен, что Амелия у него в руках.

— Эт са… Кхм… — поперхнулся Джейк и начал снова: — Но спецвыпуск выйдет уже завтра днём, и ваш план быстро раскроется. Или у вас есть другой?

Глаза мальчишки сверкнули таким неуёмным любопытством, что не ответить было бы просто жестоко.

— Завтра днём артефакт с записью признания господина Панса, что он подделывал отчёты для императора, будет уже в жандармерии. — Хантли потянулся, взял со стола сумочку Амелии и достал оттуда небольшой камень на цепочке. — К счастью, сейчас пост начальника там занимает человек, заслуживающий доверия.

Джейк вытаращил глаза и потянулся за камнем, хранящим запись признания, но Эрнет не дал. Смотал цепочку и убрал артефакт в ящик стола.

— О-о-о, как в рассказах о шпионах, эт са… Это вы его туда положили. — Мальчишка указал глазами на сумочку.

— Да, на балу. И если у тебя больше нет вопросов, то дай мне составить полный список тех, к кому надо сходить.

— Никаких вопросов, господин Хантли.

Но стоило Эрнету только взять перо, как Джейк снова начал болтать.

— У вас там целая папка на господина Панса. — Паренёк мотнул головой, намекая, что дома у Хантли лежит большое дело с компроматом.

— Там, конечно, много всего, и оно определённо грозит нашему мэру серьёзными проблемами, но большое количество бумаг требует большого количества времени на проверку. А прямое признание в обирании императорской казны — гарантирует ускорение процесса. И виновного сразу же заключат под стражу, а не оставят на свободе до «выяснения обстоятельств».

— Ясно, господин Хантли. — Джейк широко зевнул. — А счас мне что делать?

— Сходи и опроси тех, кто ещё не спит. Потом возвращайся. Остальных людей надо будет навестить утром.

— Будет сделано.

Джейк соскочил со стула, проверил карточки и покинул редакцию, оставив Хантли наедине с тетрадями Амелии.

Через час после ухода мальчишки полный список клиентов был готов, и Эрнет подвинул к себе первую тетрадь. Надо было сделать пометки для сравнения с записями, которые принесёт Джейк. Не то чтобы это было важно, но по журналисткой привычке Хантли хотел перепроверить информацию. Вникать в подробности он не собирался. Но…

Взгляд скользнул по строчкам, остановился на слове «газетчик», перескочил на «Х-ли», на заголовки статей о его старых делах…

Это было невозможно, но это было.

Разоблачение шефа жандармов, дело о поддельных драгоценностях и мошеннические сделки с недвижимостью. И ладно бы дальше шла общая информация, но там было то, что никто не мог знать.

Рядом стояли пометки, что Амелия гадала по газетным статьям, и от этого всё написанное казалось ещё менее реальным, потому что большую часть этих статей писал он сам. И отлично помнил, какая информация там была, а какой не было.

По спине пробежали мурашки, а руки дрогнули. По листам разбегались слова, которых там просто не могло быть. Но они были. Скупые фразы по существу, без всяких витиеватых оборотов, сокращения. Точно так же он сам записывал в блокнот важную информацию. Чётко, по делу и так, чтобы не было двусмысленности.

В тетради без возможности всяких двойных трактовок было написано, что именно Хантли разоблачил бывшего начальника жандармерии. Об этом знали только два человека, которые точно не могли выдать детали дела случайной гадалке. Тем не менее Амелия уверенно писала, что Эрнет участвовал в операции. Под прикрытием. И даже указала какую роль он сыграл.

Внутри поселилось дурное предчувствие. Хантли попытался расслабить напряжённые плечи и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы вернуть самообладание. Помогло лишь отчасти.

Была утечка информации или… Додумывать мысль он не стал. Потянулся и открыл нижний ящик стола, нашёл один из старых блокнотов и принялся листать в поисках записей о бывшем шефе жандармов. Но память не подводила: о его роли было известно только двоим сотрудникам СМБ. И Амелии.

Несколько строк были про подозрения, что бывшего шефа жандармов покрывал кто-то вышестоящий. Амелия обозначила эту фигуру как чёрного короля. Сам Хантли ещё в Брейвиле нашёл доказательства, что именно мэр стоял за спиной продажного служителя закона. Только Амелии этого не знала: в тетради были записи о чёрном короле, но не о мэре.

Сегодня чёрный король выпал Гудису Пансу.

Она не знала, но она знала.

Чёрный король стоял и за махинациями с недвижимостью. Подтверждение Эрент нашёл в столице пару недель назад, а запись в тетради сделали в июне. То, сколько ниточек пришлось связать, чтобы найти доказательства, гарантировало — никто до Хантли с этой стороны до правды не докопался. Тем более, этого не могла сделать Амелия. Особенно в июне. Мэр тогда понятия не имел о приезде новой гадалки, а она не встречалась с Гудисом Пансом.