Ну это он зря, конечно.
Ради такой ерунды свой меч Тануки Рю, понятное дело, доставать не стал: много чести. Вместо этого его кулак, основательно усиленный духовной энергией, врезался в челюсть предводителя.
— Красиво летит, — сказал тануки Рю, потому что да — красиво полетел. — Господа, мы могли бы собраться вместе и написать по этому поводу стих!
Наёмники попались совсем нелитературные: заорав какую-то безвкусицу вроде а-а-а-а, они понеслись в атаку.
— Ну вот так всегда, — вздохнул тануки, — не хотите пить и писать стихи? Тогда остаётся только одно развлечение, доступное джентльменам. Давайте драться!
*
— Я бы сама смогла от них уйти, — сказал Не Зовут, выныривая из переулка неподалёку.
Тануки вздохнул.
— Конечно, но кто сказал, что я собираюсь отдать тебе всё веселье?.. Эх, рукав порвали. Ну что за люди?
Не Зовут хмыкнула и пошла с ним шаг в шаг.
— Ну хоть было плодотворно? — уточнил он.
— Вполне. Хотя можно ли трактовать новости как хорошие, большой вопрос.
— Ну что уж, какие есть, такие и наши. Всё лучше, чем блуждать во тьме… Так что там происходит-то?
— ..Я смогла добраться до мальчишки и даже перекинуться с ним парой слов. Проблемы начались, когда я попыталась порвать его связь с артефактом…
— Мы это не планировали, — эти уж ему молодые да горячие! А если бы её расплющило на месте? Или порвало на несколько маленьких дурочек?
— Ну, могло и повезти, — пожала плечами она. — Мальчик потенциально довольно сильный колдун, и он при этом сам в глубине души понимает, что что-то идёт не так. Но проклятая мерзость постоянно шепчет ему в ухо, и, поскольку он с ней переплетён напрямую, эффект неизбежно очень силён.
— Ты разобралась, что за артефакт?
— Да, это печать вроде тех, что изображены на повязках у отряда справедливости. Если я понимаю верно, раньше эта игрушка принадлежала покойному императору Золотых Дворцов.
— Ох ты ж нифига себе…
— О да.
— Но как она оказалась здесь, у этого дурного ребёнка?!
Не Зовут помедлила, а после отметила:
— Я не уверена, что то, что я скажу тебе сейчас, стоит знать всем членам нашей команды.
— Вступление уже радует, — Рю узнавал запах дерьма, когда чуял его, спасибо большое!
— Дальше будет лучше. С чего бы начать… Все мы знаем, что император Кан покинул этот мир и стал его небесным покровителем.
— Разумеется. Только не говори мне, что это он…
— О нет, что ты, такие вещи вовсе не в его духе. Его мать, с другой стороны… Она не приняла новости хорошо.
— О, — в глазах тануки промелькнуло понимание. — Так значит, император не по своей воле ушёл в иные миры. Ну, следовало ожидать…
— Это сложный вопрос, — прервала Не Зовут, — и важно сейчас не то, как всё было на самом деле, но то, как новость восприняла мать императора. И да, она не была рада. С её точки зрения, этот мир отринул её единственного ребёнка.
Тануки прищурился:
— И ты это знаешь, потому что…
— Я слышу вещи, там и тут, — безмятежно улыбнулась Не Зовут. — Ничего больше.
— Конечно… То есть ты подразумеваешь, что артефакт — месть богини за сына?
— Да, всё так. Он не один-единственный, она уже преподнесла несколько похожих… даров, и этому городу тоже так повезло. Честно говоря, тут всё ещё не так плохо по сравнению с прочими вариантами.
— То есть это у нас — не так плохо…
— Ну да, всё познаётся в сравнении.
— Отлично. Долетали до меня все эти шепотки о фамильном безумии Фаэн, но я не думал даже, что на своём веку воочию увижу доказательство.
Не Зовут хмыкнула.
— О великом доме Фаэн ходит множество слухов, — отметила она, — что магия течёт в их крови, что они однажды спасут этот мир, что приведут этот мир к гибели, что они безумны… И в чём-то каждый из этих тезисов правдив, если совсем уж честно. Но я бы не сказала, что знаменитое безумие дома Фаэн — болезнь. Это скорее закономерное последствие очень углублённых занятий магией, крови магических существ, что течёт в их жилах, множества родовых проклятий и экстраординарных ментальных способностей. Многие Фаэн гениальны и могущественны — и многие скатываются в безумие, не выдерживая этого. Я вижу тут некоторую логику.
Тануки задумчиво кивнул:
— Что мы планируем сказать нашим?
— Всё, за исключением вовлечённости богини в это. Имя Фаэн не должно звучать.
— Интересно. А мне ты сказала, потому что?..
— Мне показалось, ты из тех, кто поймёт. На случай, если это знание вдруг станет критичным, или всё обернётся плохо, ты можешь сообщить о происходящем в Орден Паука.
— Угу. Но для начала хочу честный ответ. Мне кажется, ты довольно много знаешь о внутренних делах самого могущественного магического дома империи. Просветишь, как так получилось?
— Легко, — оскалилась Не Зовут, — вопреки устоям своего ордена, я вышла замуж за одного из Фаэн, чтобы полюбить другого. Тот другой, кстати, приказал меня убить и очень огорчится, если вдруг узнает, что я всё ещё жива.
Рю икнул.
— Это то, что они называют интересной биографией, — пробормотал он.
— А то, — хищная улыбка Не Зовут стала ещё шире, показав клычки. — Кстати, это мило!
— Что родственник твоего мужа, в которого ты влюблена, захотел тебя убить? — чтобы он ещё раз купился на чьё-то спокойное личико…
— Что ты говоришь про тех ребят в доме “наши”. Не ты ли читал тут лекцию на тему того, что ни к кому привязываться нельзя и дом нам подобным лучше не иметь? Не слишком ли быстро ты в таком случае стал домашним, господин тануки? Это мило до пушистости!
Ах ты ж сучка.
— Ну, не сверкай глазами. Догоняй! — и она понеслась над крышами, оставив тануки Рю тихо материться под нос.
Грёбаные адепты пути туриста. А его ведь предупреждали ни за что, никогда не связываться с этими долбанутыми!..
9
**
Видишь, как люди любят тебя?
Видишь, как многие из них хотят правды?
Ты пришёл к ним. Ты спас их. Ты стал их божеством.
Но есть те, кто стоит на нашем пути. Есть те, кто хочет помешать нашим великим целям. Есть те, кто хочет уничтожить нас.
— Я не знаю… у меня очень болит голова. Та женщина, она сказала…
Не слушай её, она безумна. Она хочет вернуть старый порядок. Она не хочет слышать правду. Она не хочет справедливости.
Я есть справедливость.
— Голова… Я не могу думать…
Это не страшно.
Тебе не надо волноваться.
Для того, чтобы думать, у тебя есть я.
Есть те, кто стоят на нашем пути. Они не желают мира, в котором царит справедливость.
Мы должны уничтожить их.
— Мы должны уничтожить их.
..Молодец.
**
— Господа, у меня для вас хорошая новость: мы собираемся спасти город, — сообщил Большой Меч гордо.
— Мне страшно, — сообщил монах-паникёр, — можно я в сторонке подожду?
— Я готова хоть сейчас! — сообщила лиса. — С кем драться?
— ..Я не понимаю, как я влип в это дерьмо, — сказал тануки. — Вы все — ненормальные.
— Я приготовлю вам еды в дорогу, — пообещала Кухарка Хэн. — И буду охранять логово.
— Можно я тоже буду охранять? — спросил монах-паникёр.
— Нет!! — хором рявкнули на него.
— У меня есть идеи, — добавила Не Зовут.
— Я пошла паковать еду, — решила Хэн.
— Мы слушаем, — вздохнул Большой Меч. — И да, мне приятно видеть в вас боевой дух!
— ..Тебе точно не надо проверить зрение? — спросил тануки.
Большой Меч притворился, что ничего не слышал.
— Госпожа Не Зовут, начните вы. Мы хотим послушать ваши мысли.
Волшебница вздохнула.
— Для начала вот что: этот градоправитель Хо, или как там его, такая же жертва печати, как и все остальные. Возможно, даже в большей степени, потому что эта штука корёжит сознание мальчика, ломая одну черту сопротивления за другой. Амулет банально слишком могущественен для него, он впитал в себя слишком много того, что навсегда изменило его. Если мои подозрения насчёт происхождения этой печати верны, то с помощью её приводилось в исполнение множество указов, опустошающих миры, скрывающих ложь, обесценивающих истину, издевающихся над подлинно божественным. такая вещь некоторым образом просто не могла не обрести своей воли.
