«Любовь моя, Егорушка, я согласна выйти за тебя замуж, видит бог, наша тайна скоро станет явной, твоя жена слишком красивая и бедная. Мои сомнения терзают душу, а что, как ты меня не любишь, а позарился только на мои деньги. Умоляю, ответь, что любишь и не передумал жениться на мне, как только срок выйдет, и ваш брак с А. можно будет без судов признать недействительным. По городу уже ползут сплетни обо мне, если ты не ответишь, я надену траурные одежды и уеду в столицу. Твоя Л. К., нежно целую тебя и с нетерпением жду, приди, хотя бы в субботу на ночь».
— Твою ж налево. Причём в прямом смысле. Подлец! Сукин сын! Не сидел на *опе ровно, и с магией заигрывал, и с какой-то Л. К., явно богатой и неуверенной… Твою ж…
До меня вдруг дошло такое, от чего я покрылся ледяным потом. В ушах зазвенело от ужаса. Эта женщина БЕРЕМЕННАЯ! И я в теле отца ребёнка. И никого не волнует, что я — нечисть, она может заявить свои права…
Дальше мне снесло крышу.
Не знаю зачем, но я хлестнул себя по щеке, наказать как-то подонка хотелось, но боль почувствовал только я.
Кошка не каракули магические хотела мне показать, а эту проклятую записку.
Прячу улику назад в книгу и убираю на место. Не успел обстоятельно подумать и пробежал в комнату жены.
— Алёнушка, ты спишь? Милая, надо срочно поговорить.
— Чего тебе, я только согрелась и задремала. Что-то случилось?
Киваю, присаживаюсь на край её кровати и теряю красноречие. Как её подвести к этой ужасной теме, но деликатно.
Она же в самом начале именно об этом и говорила. Она знает…
— Ты всё ещё веришь, что я нечисть в теле твоего бесстыжего мужа?
— Это видят все одарённые, и я тоже, — она окончательно проснулась и приподнялась в кровати, присела и смотрит на меня пристально.
— Я нашёл пошлую записку. Он тебе изменил, и, видимо, с богатой. Милая, это рано или поздно всплывёт, и я хочу, чтобы ты поняла правду. Я не он, я очнулся в этом теле в тот момент, когда меня избивали. Человек, точнее, душа человека из другого мира. Пожалуйста, не плачь. Это больно, но его больше нет.
— Но есть его тело, которое я не могу просить. У меня нет приданного, он просто воспользовался мной, а когда деньги закончились, когда закончились идеи, он решил связаться с богатой вдовой. Весь город об этом судачат. Я спасла тебя, чтобы меня не обвинили в масти за измену. Но теперь должна уехать с дядей. Кем бы ты ни был, всё кончено…
Каждое её слово врезалось в моё сердце болью, представляю, что чувствует она.
— Милая, пожалуйста, хочешь, мы уедем в столицу и начнём всё снова.
— Я больше ничего не хочу. Больше всего я хотела от тебя ребёнка и потом уже свободу от дяди. Но ты всё разрушил…
— Но я не он.
— Это уже не имеет никакого значения. Тебе лучше уйти, мне очень больно видеть тебя.
Она снова укрылась с головой. А я вышел из комнаты, опустошённый, никогда не думал, что боль от душевной травмы может быть настолько серьёзной.
Захотелось выйти на улицу, и продышаться. Потому что кислорода мне не хватает катастрофически. Кажется, моя душа решила, что не желает более находиться в этом теле. На улице уже почти стемнело, яркая луна показалась над тёмными верхушками деревьев. И в этот момент во двор влетел княжеский экипаж.
— Что б тебя! — проворчал я и карета громко скрипнула, и накренилась, а одно колесо, вдруг продолжило катиться.
Стою и смотрю, не веря в силу своего слова, это не могло быть простым совпадением. Я так сильно не хотел, чтобы князь увёз Алёнушку, что сломал эту чёртову карету, да ещё в таком месте, что преградила выезд? Хотя, конечно, это не задержит остальных. Но мне уже всё равно.
Первым из кареты, чертыхаясь, вылез какой-то мужик, в потёмках не могу его рассмотреть, но судя по обстоятельствам, это тот самый предприимчивый муж Елены, Анатолий. Следом вышел князь, и очень галантно подал руку сестре, она так и стоит теперь рядом со своим новым покровителем.
У них тоже что-то произошло?
— И как ваша поездка? Не вижу мешков с золотом, — не стерпел и воткнул ещё одну шпильку в их разочарование.
— Елена, не смей! — вдруг завопил муж.
— А с чего бы? Он от тебя натерпелся, и вправе знать, кто устроил весь этот спектакль. — Елена очень громко крикнула мужу, не обращая внимания на кучеров, и на грозный вид Анатолия, она под защитой князя и чувствует себя безнаказанной.
— Что я должен узнать?
— Мой дражайший супруг нанял пару бандитов, чтобы вынудили тебя переписать завещание на меня, потом бы избили и утопили. Но и этого мало, он ещё узнал тайну Алёны, отыскал её замечательного дядюшку и сообщил о вас, чтобы Велемир Модестович приехал и скорее забрал племянницу. А то не дай бог, она тоже сможет претендовать на этот проклятый заводишко. Ирод! Это надо, с каким подлецом я жила…
Красноречие Елены вырвалось на волю. Её уже не заткнуть, и не усмирить.
— Анатолий, это правда? — встаю со ступенек и делаю шаг к мужу сестры.
— Всё ложь! Ты сам-то хорош…
— Я уже всё знаю про себя. И не горжусь своими поступками. Кроме того, я уже не тот. Увы, я, по мнению Алёны, нечисть, занявшая тело погибшего Ермакова. Но за то, что ты совершил…
Мой крепкий кулак настигает челюсть подлеца, боли в руке вообще не чувствую. А он летит навзничь, то, что я мог его убить, вовсе не волнует меня. Волнует другое, как мне вернуть жену…
Глава 14
Откровенность
Елена вдруг подошла ко мне и поймала за руку, не позволяя ещё раз ударить подонка.
— Стой, пожалуйста, не марай об эту мразь руки. Я в любой момент могу с ним развестись, завтра же сделаю это. Но тебе это не нужно, и мне не нужно, я про следователя. Если этого кретина не найдут, то и бог с ним. Не заявляй, не хочу скандала ещё больше. Понимаешь ли? — с такой мольбой в голосе она никогда ещё не говорила.
Сестра умна, а я вообще не понимаю ничегошеньки в местечковых традициях, видать, иметь в семье такого поганца, считай, что похоронить репутацию рода.
— Убирайся, пока сестра меня держит, убирайся. И если только хоть один неверный шаг или пакость, я скажу, что бандиты упоминали твоё имя и липовое завещание. И тогда тебе светит каторга лет на десять.
— Будьте прокляты, ненормальная семейка. Тьфу. Маги недоделанные.
Анатолий отполз и поднялся, пошатываясь вернулся в свою небольшую каретку и умчался в темноту ночи.
Мы молча разошлись по своим комнатам.
Потрясения оказались слишком сильными для всех. Наверное, только князь сейчас потирает руки, потому что чувствует, что победил.
Наш разлад с Алёной витает в воздухе, как назойливый комар.
Заваливаюсь в своей комнате на широкий диван и начинаю страдать, потому что ничего остального не остаётся. Спасти разбитую семью невозможно, и совершенно ужасно, что где-то сейчас есть беременная Л. К., по сути, беременная от меня.
— Наломал ты дров, дятел! — ворчу вслух и не понимаю, как можно исправить эту ужасную ситуацию. Если бы не князь, то малюсенький шанс ещё был бы, но утром Алёна уедет.
В дверь спальни кто-то тихо постучал, показалось, что это Елена, ей сегодня тоже досталось.
Но вошла Алёна, в полумраке я вижу только её белое, домашнее платье, рывком сажусь и даже не знаю, как реагировать. Радоваться или бояться новых обвинений.
— Можно?
— Это пока ещё твой дом, ты можешь ходить везде, — шепчу, чтобы не спугнуть.
Она прошла и присела на край дивана, вздохнула. Замечаю, что она в одних домашних туфлях на босу ногу, без тёплых чулок.
— Твои ноги снова замёрзнут, и низ живота заболит. Забирайся с ногами и укройся.
Протягиваю ей плед.
Она улыбнулась, скинула туфли и подняла ноги, но уселась с другого конца дивана, чтобы я не поймал её и не удержал.
— Ты слишком заботливый.
