Сможет ли он одолеть троих облеченных лесной магией существ?
Да и кто сказал, что их будет только трое? Возможно, тут за каждым кустом скрывается какая-нибудь неведомая пока что тварь.
– Этот камень нас отпустит дальше? – уточнил Маркеш.
– Возможно, – вкрадчиво ответил Винтон, – и я предлагаю сделку. Если Оракул предскажет вам путь и разрешит его продолжить, мы поможем вам ускориться и быстрее добраться, куда нужно… вижу, что король торопится.
– Озвучьте худший вариант, – призвал его Маркеш, пока еще мирно.
– Оракул может увидеть в вас опасность для леса, – жестко произнес Винтон, и тогда мы вас дальше не пустим.
Лешак предостерегающе зарычал.
Король думал, под бородой ходили желваки.
– Хорошо, – сказал он, наконец, – идем. Но удержать меня тут будет очень нелегко.
Живая гора
Мы передвигались странной процессией. Король усадил меня на Обсидиана, а сам шел, ведя его под уздцы.
Рядом с ним весело семенил Вьюжник.
Лешак шагал впереди, и я видела его обиженную спину. Винтон располагался на линии между ними всеми, но будто бы в особицу.
– Долго еще? – спросил король.
– До Новогодья успеем, – хихикнул Вьюжник, но поймав мрачный взгляд короля, понял, что не до шуток и напомнил на всякий случай, – мужик, я тебе жизнь спас… Так вот, Ваше Величие.
Явно не при дворе воспитывался.
Виды кругом были замечательные. Волшебные прямо-таки. И я украдкой любовалась, стараясь не выдать этого. А то грозный король, того и гляди, на меня посмотрит как на Вьюжника, и я с коня свалюсь.
Мне было приятно видеть короля.
Ох, даже слишком приятно, с учетом того, как мы недавно с ним еще знакомы. Ничего не знаю об этом хмуром мужчине, но обрадовалась, когда он за мной пришел, как дурочка несмышленая.
До сих пор сердечко подскакивает.
Или это Обсидиан меня на кочках потряхивает?
Величественные вековые деревья, кажется, заснули под толстым снежным одеялом.
Редкий снег неторопливо опускался на нас и на землю, но не создавал ощущения мокрой завесы.
Впереди была протоптанная дорога, по которой явно часто ходили лесные жители. Я их, кстати, чувствовала. Иногда краем глаза видела тени и шевеление между деревьями, но стоило повернуться – никого там уже и не было.
Наконец, мы вышли из леса, перед нами вырос холм, покрытый снегом. Приглядевшись, я поняла, что это и не холм вовсе. Небольшой скальник, просто с мягкими, чуть поплывшими очертаниями.
Как интересно.
Маленькая скала, припорошенная снегом. Под этим белым пледом очертания небольшой горы казались причудливыми, как будто он прикрывает приличных размеров голову, с выступающими надбровиями, высоким лбом, стесанным каменным носом и упертым в землю подбородком.
– Вот и Хозяин! – с благоговением произнес лесовик.
А Гарбырр добавил:
– Урррххх!
– Тут есть где-то вход в пещеру? – заинтересовалась я.
– Ты что, решила проникнуть в голову оракула? – замахал руками Вьюжник.
– Это и есть ваш хозяин? – удивился король. – Вся гора целиком.
Вместо ответа, Вьюжник подбежал к заснеженной возвышенности, распростер руки, и из его ладоней вырвались небольшие голубые вихри, переплетаясь и ширясь, добрались наверх, до каменной переносицы, ударили туда.
Тотчас в этом месте запустилось голубое свечение.
И гора заурчала. Почти как Гарбырр.
Вибрация пробежала по земле, заставляя дрожать ноги до коленок, когда Каменный Оракул стряхнул с себя снег.
И тут стало очевидно, что это именно голова. Из-под низко нависших скалистых бровей виднелись черные прорези глаз.
Жутко и интересно одновременно.
– Кто меня разбудил? – голос раздался не снаружи, а в голове. И судя по всему, у всех нас одновременно, потому что Вьюжник и Винтон отвечать кинулись одновременно, растолковывая, что в лесу появились пришельцы, которые куда-то держат путь и оставаться в лесу не хотят, но может тут дело какое-то нечистое.
– Понял, – раскатисто ответил Оракул очередной мыслью.
У меня в висках дребезжало от этого внутреннего голоса.
– Подойди ко мне сначала ты, черный четвероногий.
Мы переглянулись.
Но Обсидиан совершенно спокойно направился к пробужденной скале.
– Подождите, я слезу! – пискнула я.
Маркеш подбежал к коню, мне пришлось рухнуть в королевские объятья. На долю секунды король прижал меня к себе крепче, чем нужно, удерживая. Или мне показалось?
Обсидиан все так же деловито топал к Оракулу, не выказывая признаков страха или недоумения.
А потом как само собой, поднял переднюю ногу и приложил копыто к скале.
Мы снова услышали все разом:
– Так, тут все понятно. Служишь хозяину, молодец. Жизнь за него отдать готов… Ешь больше злаковых. Понимаю, зимой под снегом найти их трудно. Но если продолжишь так плохо питаться, будут проблемы с пищеварением. Можешь идти, чистое существо.
Обсидиан неспешно направился в нашу сторону.
– Следующий! – позвал Оракул. – Хозяин этого коня. Король Маркеш, подойди.
Не сбивайся с пути
– Положи руку на камень, – велел Оракул.
– А нельзя сделать так, чтобы твой голос раздавался только в моей голове? – спросил недовольно король.
– Не получится, – прогудело у всех сразу, – клади руку.
Даже издали я видела, как насупился Маркеш.
Почему-то меня это сразу насмешило и умилило.
Он вытянул руку и положил ладонь куда-то сбоку от каменной губы.
Вокруг пальцев полыхнуло синее свечение.
– Не сбивайся с пути, король, – медленно произнес каменный хозяин леса, – твоя судьба с той, что тебе предсказана. Ты запечатлеешь на ее устах поцелуй, и начнется новая эра в обоих ваших королевствах. Можешь идти. Ты не угрожаешь лесу и должен идти дальше. Отпустите его, лесные.
Винтон вздохнул разочарованно. Кажется, он надеялся пополнить лесное народонаселение за наш счет. Или принести нас в жертву каменному идолу.
– Подойди, принцесса, – велел Оракул.
Признаться, это все же было жутко. Я волновалась.
Ноги подрагивали, когда я направлялась к каменной голове.
– Не бойся, красавица, – подбодрил меня хозяин леса, – я не кусаюсь. У меня и зубов нет. И жертвы я не люблю, это лесные вбили в свои головы, что меня надо задабривать.
– А что ж ты им не скажешь? – спросила я, не размыкая губ. Если он может проникать в наши головы, то почему не прочитать внутреннюю речь, обращенную к нему?
И я не просчиталась. Он действительно мне ответил.
– Я редко когда столько болтаю, Розмари. Обычно перед самым Новогодьем, как сейчас. И они уже приходят со своими дарами. Как я могу обидеть милых волосатых детишек отказом. Но приложи ко мне свою ладонь.
Послушавшись, я с удивлением почувствовала, что камень шероховатый и чуть теплый. Явно это не Маркеш всю гору одним касанием нагрел.
Оракул молчал.
Мне уж показалось что он уснул.
– Нет, я не сплю, – тут же откликнулся глас в голове, – но вижу твои сны. Ты отряхнулась и выплыла из них, чтобы встретить судьбу. А теперь пытаешься убежать от нее. Зря.
– И в чем моя судьба?
– В том, чтобы быть рядом с мужчиной, который любил тебя всю свою жизнь. Он мечтал о тебе, шел к тебе и пробудил от столетнего сна. А потом смалодушничал и отказался от этой мечты. Но вы не перестали быть от этого судьбой друг друга, Розмари.
– Я… могу идти дальше, – сглотнула обреченно и разочарованно, – можешь и должна. Иди. И не ошибайся больше.
– Так что, мы их обоих отпускаем?
Подбежал вертлявый Вьюжник, закрутился рядом, поднимая снежные завихрения.
– Отпускайте, – великодушно разрешил Оракул, – для них это Новогодье будет важным и они изменят много судеб. Проводите их как обещали, и ко мне возвращайтесь на совет, раз уж пробудили.
Гарбырр горестно зарычал, глядя на меня. Он явно думал, что я с ним останусь. Увы, мохнатенький, не задалось.
