— Что за волшебство ты творишь? — раздался за спиной голос Винсента, а моё сердце предательски вздрогнуло.
— Печенья с предсказаниями, — обернулась, придав лицу максимально безмятежный вид. — Как прошёл санитарный день?
— Продуктивно, — пекарь подошёл к столу и взял в руки одну печеньку. — Можно?
— Какую пожелаешь.
— «Тебя ждёт чудесный день», — зачитал он вслух моё «предсказание».
— Вот видишь! Завтра будет чудесный день. — улыбнулась я.
— Сегодня тоже был неплох.
Винсент посмотрел на меня так, что щёки мгновенно вспыхнули. Это что это он имеет в виду? Что за санитарная обработка у него там была, что он так пристально меня разглядывает.
— Ты так смотришь, сахарок, — засмеялся мужчина, а я только сообразила, что не свожу с него глаз. — Словно решаешь с какой стороны меня начать проклинать.
— Вопрос риторический, ведь я вполне могу проклясть тебя целиком, от макушки до пяточек, — похвалилась я фальшивым умением.
— Ужас ужасный! — картинно испугался этот невозможный человек. — Давай лучше ты мне покажешь, как работать с шоколадом, помнишь уговор?
— Ты тоже обещал, что научишь меня делать закваску для хлеба.
— Так что… — Винсент поиграл бровями. — К тебе или ко мне?
Да что за несносный тип! Я изо всех сил постаралась придать пламеневшему лицу вид кирпича.
— Идите мыть руки, господин императорский шут, — но глядя на попытки Винсента возразить, припечатала. — Даже если ты ничего не трогал. Даже если только что мыл. Даже если у тебя нет рук.
— Ведьма, — восхищённо возмутился пекарь, направляясь к мойке. — Ты настоящая ведьма, сахарок.
— Я тебе не сахарок! — крикнула вдогонку, но предательскую улыбку сдержать всё-таки не смогла.
Глава 12
Сближение неизбежно
— Значит, хлеб ты никогда не пекла?
Мы сидели на крохотной кухне. Винсент прислонился к столешнице, рядом с двумя забавными фигурками шоколадных гномов, которые сделал сам под моим чутким руководством. Я же забралась с ногами на подоконник, прислонившись к прохладному стеклу, за которым сгущались сумерки.
— Ну почему же не пекла, — зачем-то указала пальчиком на небольшой настенный шкафчик, где хранила дрожжевые гранулы и другие, нужные для выпечки порошки и специи. — булочки с корицей и помадкой, пирожки с разными начинками и открытые пироги… Думаю, что технология приготовления хлеба не сильно отличается.
Винсент оттолкнулся от столешницы и протянул мне руку.
— Идём, сахарок, тебя ждёт вечер дивных открытий.
— На дворе почти ночь.
— Самое время творить волшебство, — улыбнулся Винсент. — Спрыгивай. Работу не проспишь, я обещаю.
И я пошла за ним, краем сознания отметив, что Диди не чирикнула ни слова против. Птаха мирно дремала в своей клетке и никак не отреагировала на позднее приглашение пекаря и моё согласие.
— Проходи, — Винсент пропустил меня вперёд крохотного подсобного помещения, зажигая приглушённый свет. — Здесь живёт закваска, слышишь?
Я не поняла, что должна услышать, но непроизвольно затаила дыхание. В звенящей тишине комнаты послышались едва слышные хлопки и утробное ворчание. Словно ворочались и лопались крошечные пузырьки.
— Слышу… — неопределённо ответила я, и лицо Винсента озарила счастливая улыбка.
Та самая, искренняя и настоящая, от которой у меня заканчивались силы в ногах, а мозг превращался в клубничное желе.
— Смотри, — он схватил меня за руку и подвёл к тёмному полотну.
Ткань, как оказалось, закрывала несколько стеклянных ёмкостей, в которых пузырилась плотная сероватая масса. В нос ударил кисловатый запах, и я слегка поморщилась, прикрыв его рукой.
— Это и есть закваска? Не испортилась?
— Нет, — усмехнулся пекарь. — Напротив, этот запах показатель, что всё идёт как надо. Примерно на третий день появляются первые пузырьки — это означает, что перерождение воды и муки в закваску началось. В закваске происходят разные сложные процессы. Нужно просто подождать.
— Волшебство… — сколько я работала с тестом, а всё равно завороженно наблюдала за таким сложным процессом. — А если всё же что-то пошло не так?
— Выкидывать и снова ждать, — пожал плечами Винсент и накрыл смесь полотном. — Идём дальше.
Мы вернулись на кухню. Мужчина зажёг магические светильники, достал из большой медной кастрюли шар пышного теста и опустил его на стол, припыленный мукой.
— Может, чуть позже я покажу весь путь выпекания хлеба, а сейчас давай возьмём для работы готовое тесто.
— Для работы?
— Конечно, почему нет? Из этого количества теста выйдет дюжина порционных булочек. Можно посыпать их семенами льна или кунжута… — Винсент затих, поймав мой испуганный взгляд. — Вероника? Что случилось?
А меня вдруг охватила такая робость, словно я впервые имела дело с тестом. Отчего-то захотелось выглядеть лучше, чем есть, а страх, что я могу сделать что-то не так, сковал руки и ноги, как много лет назад, на экзамене по истории торговли у злющего преподавателя господина Франта Мэрлоу.
— Я просто думаю… Давай ты, а я посмотрю, — ответила, отмахнувшись. — Это всё-таки заготовка на завтра, а я слышала, что тесто не любит новых рук…
— Что я слышу… Маленькая бойкая бизнес-леди не уверена в своих силах? — Винсент направился в мою сторону. — А как же: «Я выкину тебя из своей кофейни, гадкий пекарь!» или «Думаешь, только один можешь печь свои булки?»
— Не говорила я такого! Ну… в смысле… не так я говорила!
— Не так, не то, но звучало устрашающе, — улыбнулся мужчина и взял меня за руки. — Не порочь образ воительницы, сахарок. Идём.
Он подвёл меня к столу, а сам встал сзади, окружая кольцом рук. Большие горячие ладони легли на мои и направили к тесту. Оно было тёплое и шелковистое на ощупь, но мандраж, охвативший тело, был связан совсем не с выпечкой.
— Сначала мы должны разделить тесто на равные части и хорошо размять пальцами, — дыхание Винсента защекотало кожу за ушком. — Вот так, не бойся. Хлеб любит прикосновения.
Его слова, сказанные почти шёпотом в звенящей тишине кухни, прозвучали так, что я не знала, чего хочу больше — сбежать, не оглядываясь, или развернуться и заглянуть в его глаза, чтобы найти там ответ на вопрос, который никогда не осмелюсь произнести вслух.
— Теперь ты можешь добавить начинку, — продолжал тем временем мужчина. — У меня есть готовая сладкая крошка, семечки и жареный лук.
— Сладкая крошка, — поспешила выбрать я.
— И почему я не удивлён, — усмехнулся Винсент и наконец отпустил мои руки. — Хорошо, тогда возьми вон ту мерную ложку.
Он направился к холодильному ларю, а я опёрлась руками о столешницу и постаралась бесшумно сделать глубокий вдох.
— Кто тебя учил всему этому? — попыталась перевести тему на что-то менее интимное, чем теория замешивания теста.
— Старый пекарь из одной забытой богами деревушки, — Винсент поставил на стол закрытый короб, встряхнул содержимое и откупорил крышку. — Он показал мне, что магия есть в самых простых вещах… Что сама жизнь — магия. Научил основам технологии, поделился секретами, а дальше я уже сам методом проб и ошибок набирался опыта, который в итоге привёл меня в Рейвенхилл.
— Забавно, — я зачерпнула ложкой рассыпчатую смесь, похожую на марципановую крошку. — Мне казалось, ты совсем не тот, за кого себя выдаёшь.
Винсент одарил меня нечитаемым взглядом. Буквально секунду, а потом вернулся к наполнению будущих булочек начинкой.
— Заворачиваешь вот так, словно кулёк, — продемонстрировал он. — И кем же ты меня считала?
— Ну… — терзавшие до этого вечера подозрения вдруг показались по-детски наивными. — Только не смейся… Я думала, что ты из магического рода. Мы с Ди тогда увидели, как у тебя руки светились, вот… А потом, когда ты сказал, что пытался дар пробудить, я нафантазировала, что ты сбежал из дома… Не хотел быть изгоем в семье, ну или пошёл наперекор, чтобы заниматься выпечкой… — от пристального мужского взгляда голос дрогнул. — Глупая, да?
