— Тогда зачем сюда приехала? Если все у тебя хорошо, — Анхела удивленно изогнула бровь.
— Захотелось проверить свои силы, — ответила я ровным голосом. — Узнать, на что я способна и к чему еще стремиться.
— А если выиграешь?
— Если выиграю, тогда и решу, что делать, — усмехнулась я.
За разговором мы незаметно миновали конюшни и казармы, где жила стража, и уперлись в аккуратно подстриженные кусты, за которыми раскинулся королевский парк. Анхела тут же нашла зазор между ветками и прижалась к ним щекой, пытаясь разглядеть, что за изгородью.
— Там такая красота! — прошептала она. — А еще кто-то идет… Мама! — коротко вскрикнула и тут же зажала рот. — Это же кронпринц! Сам кронпринц! А кто это с ним рядом, интересно?
Мое сердце застучало быстрее.
— Где? — я тоже приникла к «глазку» в кустах.
Геометрические узоры клумб, статуи богов и животных, огромный фонтан с большим мраморным единорогом посредине… От фонтана в разные стороны разбегались дорожки, уложенные белой брусчаткой, и вот по одной из них шли двое мужчин. Один развернулся ко мне спиной и, что-то сказав второму, направился прочь. Светлые волосы, ширина плеч, походка — на миг мне показалось, что это Вельтимор. Теперь сердце дрогнуло по иной причине, защемило от необъяснимой надежды… Нет, тут же одернула себя я. Это не Вельт. Когда же это закончится? Почему он то и дело мне мерещиться и лезет в мысли? Я даже слегка разозлилась на себя и попыталась выкинуть его образ прочь из головы, а затем сосредоточиться на втором мужчине: высоком подтянутом блондине с аккуратной бородкой. Кронпринц Дейлимор. Принца нетрудно было узнать, ведь в последнее время его изображения часто появлялись на первых полосах газет. И невозможно было опровергнуть тот факт, что он весьма привлекателен. Так что неудивительно, что он с легкостью разбивал девичьи сердца и пользовался для этого не только своим положением, но и харизмой. Вот и Марисабель попалась на эту удочку. Меня захлестнула волна праведного гнева: вот, он, этот мерзавец! Прямо передо мной. Ну ничего, подружка, я отомщу за тебя.
— Что ты сказала? — повернулась Анхела.
Я прикусила язык. Проклятье, я что, произнесла это вслух?
— Ничего, тебе показалось, — отмахнулась я, прикидываясь дурочкой. — Пойдем лучше отсюда, не хватало, чтобы нас застукали за этим занятием.
В тот вечер мы больше нигде не ходили, вернулись в свою комнату и стали готовиться ко сну. Уже ночью ни я, ни Анхела долго не могли заснуть, ворочаясь в своих постелях. В отличие от соседки меня беспокоило не только завтрашнее испытание, но и кронпринц, к которому мне непременно нужно было приблизиться.
Утром за завтраком царило волнение, все обсуждали, какое задание нас ждет, строили догадки. Я заметила, что половина прошедших отборочный этап целителей были довольно молоды, оставшаяся часть — люди чуть за тридцать. Видимо, старшее поколение было менее амбициозное или же не видело смысла соревноваться с кем-то.
Наконец нас провели в зал с каменными колоннами и высокими сводами, на которых были вырезаны древние символы жизни и смерти. Стены украшали фиолетовые кристаллы, от которых исходил мягкий приглушенный свет, он же бликами отражался от черных гладких плит пола.
По центру зала стояли длинные алхимические столы, а на них — ряды колб и емкости со всякими ингредиентами: от трав до магических камней.
— Приветствую вас, господа, — произнес главный ценитель Фарлей. Сегодня его одежды были все так же черны, только алый пояс сменился голубым. — Вот ваше первое серьезное испытание. Все вы знаете, что одна из обязанностей придворных целителей — уметь определять яд, которым может быть отравлен кто-то из королевской семьи, а также знать, как нейтрализовать его. Итак, сейчас каждому из вас достанется емкость с ядом. Вам нужно определить, что это за яд и приготовить к нему противоядие из имеющихся ингредиентов. После этого вы выпьете этот яд, а затем противоядие, которое приготовили сами.
— А если мы ошибемся? — спросил кто-то напряженным голосом.
— Ваша ошибка будет стоить вам жизни, — ответил Фарлей. Но потом усмехнулся и качнул головой: — Конечно же вам будет тотчас выведено противоядие. Верное противоядие. Но из конкурса вы выбываете.
— Боги, — хрипло прошептала Анхела. — Яды — не мое сильное место.
— Обожаю яды, — тут же отозвался Харвин.
— Кто б сомневался, — хмыкнула Белла.
Я же благоразумно промолчала и не стала хвалиться тем, что выучила почти наизусть весь справочник ядов. Правда, совсем для иных целей.
— Что ж, можем, наверное, начинать? — целитель Фарлей развел руками. — Прошу подойти к столам.
— Яды все разные, верно? — спросил у него Харвин.
— Конечно, как же иначе? — ответил Фарлей.
Я приблизилась к своему месту. Все флаконы и пузырьки были сделаны из затемненного стекла, поэтому на глаз никак нельзя было догадаться, что внутри: жидкость, порошок или эфир, не говоря уже о цвете и плотности. Зато можно было пользоваться пустыми колбами и мензурками, ступками, фарфоровыми чашами и прочим инвентарем, включая горелку.
Мне достался высокий узкий флакон. Не долго думая, я его откупорила. Запах почти не ощущался, лишь отдаленно — травяные нотки, ближе ко мху. Тогда я осторожно перелила немного содержимого в пробирку. Бледно-голубая жидкость. По коже прошел озноб: я уже начала догадываться, что это за яд. Если у него еще и сладковатый вкус, то это точно яд под названием «Слезы Милервы». Вначале он вызывает нарастающую с каждой минутой мучительную сухость во рту и горле, а где-то через час после употребления появляются галлюцинации в виде призрачных фигур. Жертва начинает слышать их шепот и плачь, а затем полностью теряет связь с реальностью.
Если я рискну попробовать этот яд сразу, то могу не успеть приготовить противоядие. Значит, придется действовать по наитию и узнать окончательный вердикт во время проверки.
Я стала собирать ингредиенты для отвара-противоядия: корень лунной лаванды, серебристая соль и порошок камня истины. Их соединение помогает разрушить галлюцинации, восстановить кровоток и сознание. Как Фарлей и обещал, все нужные вещества оказались в наличии, и я приступила к самому изготовлению отвара, одновременно посматривая на своих приятелей и конкурентов.
У Харвина я заметила в пробирке красноватую жидкость, очень похожую на яд под названием «Поцелуй змеи». При попадании в кровь он начинает менять физиологию жертвы: искривляет суставы, теряется гибкость тела. В общем, человек становится совершенно беспомощным.
А вот Белла разглядывала в чаше черную кремообразную субстанцию. «Тень пустоты» — еще один яд, который впитывается через кожу и полностью отключает сознание жертвы. Для нее время останавливается навсегда, превращаясь в ловушку.
Я перевела взгляд на Анхелу: на ее лице читалось полное отчаяние. Она заметила, что я смотрю на нее, и произнесла одними губами:
— Я не знаю, что это.
Я огляделась, не смотрят ли судьи, и подошла к ней ближе. На дне ее чаши лежала густая, почти как желе, капля, прозрачная, с редкими серебристыми вкраплениями.
— Клинок лунного пламени, — прошептала я, как можно тише.
Но Анхела услышала, кивнула едва заметно и благодарно улыбнулась, правда, растерянность в ее взгляде осталась.
Тогда я нагнулась к ней, делая вид, что тянусь за ростками травы шимы, и быстро произнесла:
— Наносится на оружие. При попадании в рану вызывает сильный внутренний жар, который иссушает жертву. Противоядие — настой из листьев ночного плюща с добавлением слезы снежной птицы.
В ответ я получила вновь улыбку и наконец прояснившийся взгляд. Анхела тотчас стала искать среди ингредиентов ночной плющ, а я вернулась к своему отвару. Оставалось надеяться, что она действительно все поняла и сделает настой правильно.
Мой отвар остывал, когда целитель Фарлей объявил:
— Время на исходе. У вас осталось пять минут, — и поставил перед собой уже знакомые песочные часы.
