— Виктория, — она протянула руку с длинными, острыми ногтями. Улыбка не дотягивалась до глаз. — Наконец-то мы знакомимся.
Я пожала ее пальцы, сухие, горячие, как будто под кожей тлел огонь.
— Очень приятно! — я заставила себя улыбнуться в ответ.
Кот Феникс, вдруг прыгнул с лестницы и начал кружить вокруг моих ног, нюхая подол платья.
— Феникс, хватит, — мама щелкнула пальцами, и кот нехотя отступил, но не переставал следить за мной.
— Проходите, — она повернулась и пошла вглубь дома, даже не проверив, идем ли мы за ней.
Марк толкнул меня в бок:
— Пока что неплохо.
— Она ненавидит меня, — прошептала я.
— Нет, если бы ненавидела, ты бы уже это поняла.
Стол сверкал так, что больно было смотреть. Настоящее серебро, хрусталь, в котором отражались языки пламени от камина, все это выглядело как декорации к какой-то мрачной сказке. Я сидела, выпрямив спину, чувствуя, как мое простое льняное платье выглядит здесь жалким лоскутом.
— Виктория, ты ничего не ешь, — голос матери Марка звучал сладко, как отравленный мед.
Я посмотрела на тарелку. Жареный фазан в ягодном соусе, трюфели, какие-то замысловатые овощи, все это пахло восхитительно, но мой желудок сжался в комок.
— Я…
Вилка дрожала в моих пальцах. Как только я поднесла кусочек мяса ко рту, ее золотистые глаза впились в меня с такой интенсивностью, что я чуть не выронила прибор.
— Так, Виктория, — она отхлебнула вина, оставив на бокале кроваво-красный след помады. — Расскажи мне о себе. Марк говорит, ты ведьма?
Я поставила бокал так резко, что хрусталь звякнул.
— Да, — мой голос прозвучал хрипло, я сглотнула. — Я практикую природную магию.
— Природную? — ее бровь поползла вверх. — Как мило.
Под столом что-то тяжелое наступило мне на ногу. Я едва сдержала вскрик, Марк предупреждал, но не так же буквально!
— А вы… — я сделала глоток воды, чтобы успокоиться, — насколько я понимаю, не пользуетесь человеческой магией?
Воздух в комнате вдруг стал обжигающе горячим. Ее глаза сузились до золотых щелочек.
— Зачем, — она медленно положила ладонь на стол, и скатерть вокруг нее слегка задымилась, — когда у меня есть настоящая сила?
— Мама.
Марк швырнул нож на тарелку с таким звоном, что даже кот под столом вздрогнул.
— Мы пришли не для этого.
Ее смех заставил меня поежиться, красивый, отточенный, и абсолютно пустой.
— Конечно, конечно. Прости, дорогая, — она повернулась ко мне, и на ее лице расцвела улыбка. Настолько фальшивая, что мне захотелось засмеяться истерически. — Я просто проверяю, достойна ли ты моего сына.
Кусок фазана застрял у меня в горле.
— И каков вердикт? — я выдавила из себя.
Ее пальцы с длинными острыми ногтями постучали по хрустальному бокалу.
— Пока не решила.
В этот момент что-то большое и пушистое ткнулось мокрым носом мне в колено. Я взвизгнула.
— Феникс! — мать Марка щелкнула пальцами. — Прочь.
Но кот лишь прищурил свои желтые глаза и улегся мне на ноги, как будто выбирая сторону.
Марк под столом снова наступил мне на ногу. На этот раз легонько.
«Ты держишься молодцом», — сказал этот жест.
Я глубоко вдохнула, и приготовилась к худшему.
Последние капли вина в моем бокале внезапно вспенились, когда мать Марка хлопнула в ладоши. Я вздрогнула так сильно, что чуть не опрокинула хрустальную рюмку с ликером, который мне настойчиво подливали все время обеда.
— О, я просто обязана помочь вам с организацией свадьбы!
Ее голос звенел, как надтреснутый колокольчик. Служанки тихие, почти прозрачные существа в одинаковых серых платьях тут же вынырнули из темных углов комнаты, неся в руках тяжелые альбомы.
Один из них с глухим стуком упал передо мной, раскрывшись на странице с образцами ткани цвета расплавленного золота.
— Только представь, Виктория, — ее пальцы с длинными ногтями скользнули по шелку, оставляя едва заметные царапины, — золотые драпировки, огненные лилии…
Я перевела взгляд на Марка. Его лицо приобрело болезненный зеленоватый оттенок, будто он случайно проглотил живую жабу.
— Спасибо, но… — я осторожно прикрыла альбом, — мы хотели что-то попроще.
Воздух в комнате вдруг стал густым, как кисель. Мать Марка медленно наклонилась ко мне. От нее пахло ладаном и чем-то горьким, как пепел.
— Нет-нет, дорогая, — ее рука легла на мою, ногти впились в кожу ровно настолько, чтобы я почувствовала боль, но не вскрикнула, — драконья свадьба — это традиция.
Она произнесла последнее слово с такой сладкой яростью, что у меня по спине побежали мурашки.
— Я настоятельно рекомендую.
Стул с грохотом отъехал назад. Марк встал так резко, что его собственный бокал опрокинулся, оставляя кроваво-красное пятно на белоснежной скатерти.
— Нам пора.
Ее пальцы разжались.
— Конечно, дорогие. — Она повернулась ко мне, и я увидела в ее глазах то, что заставило мое сердце бешено заколотиться холодный, безжалостный расчет. — Виктория до скорой встречи.
Это было не прощание. Это был приговор. Дубовые двери захлопнулись за нами с таким грохотом, что стая ворон взмыла с ближайших деревьев. Я вдохнула полной грудью, воздух пах дождем и свободой.
— Твоя мать…
Мои колени вдруг подкосились, но Марк вовремя подхватил меня.
— Да. — Он провел рукой по лицу, оставляя на коже красные следы от пальцев. — Она именно такая.
Дождь начал накрапывать, но нам было некуда спешить.
— Она ненавидит меня.
— Нет, она просто…
Я посмотрела ему прямо в глаза.
— Марк.
Он вздохнул так глубоко, что его плечи опустились.
— Да. Ненавидит.
Дождь усиливался, но мы все еще стояли посреди дороги, как два дурака.
— Но это неважно, — он обнял меня, и наша новая магическая связь отозвалась в груди теплой волной.
Я отстранилась:
— Как это неважно?
Его руки сжали мои плечи.
— Потому что ты теперь моя! — Его лоб уперся в мой. — И ничьи предрассудки этого не изменят.
Я прижалась к нему, вдыхая знакомый запах, дым, море и что-то бесконечно родное. Но в голове уже крутились мысли, одна страшнее другой:
Какого черта будут делать на свадьбе «огненные лилии»?
Где вообще взять цветы, которые не сгорят от одного ее взгляда?
И самое главное:
Как я переживу следующие встречи с этой женщиной, если уже сейчас мне хочется зарыться в землю, как испуганному кроту?
Марк, будто услышав мои мысли (а может, и правда услышал — эта новая связь все еще была для нас загадкой), рассмеялся и поцеловал меня в макушку.
— Не волнуйся. Если что, я превращусь в дракона и унесу тебя куда подальше.
Дождь хлестал все сильнее, но мне было тепло.
— Обещаешь?
— Клянусь драконьей честью.
Глава 4
Письмо пришло на рассвете. Конверт из плотного пергамента, пахнущий ладаном и чем-то горьким — сразу понятно, от кого. Дрожащими пальцами я разломила печать с драконьим гербом.
«Дорогая Виктория, давай обсудим свадьбу без лишних глаз. Сегодня в полдень, „Рыжая лиса“. Столик в углу.»
Ни подписи, ни даже «искренне ваша». Просто приказ, замаскированный под приглашение.
Марк спал, когда я выскользнула из дома. На столе оставила записку: «Ушла к травнице за успокоительным» .
Не совсем ложь, после вчерашнего мне определенно нужно было успокоительное.
Таверна «Рыжая лиса» была полупустой в этот час. В углу, за столиком под черной свечой, уже сидела она.
— Опоздала на семь минут, — даже не взглянув на меня, пробормотала свекровь, помешивая ложечкой чай странного багрового оттенка. — Непунктуальность — признак дурного воспитания.
Я сжала кулаки под столом.
— Дорога была дальняя.
Она наконец подняла на меня глаза. Золотистые, как у Марка, но без капли его тепла.
— Садись. Заказала тебе мятный чай, говорят, он успокаивает нервы. Полагаю, тебе это необходимо.
